Терминал Транспортной Службы
Ит, младший созидающий
«…и это, вероятно, является главным, основополагающим отличием сказок доминирующих рас цикличных миров. Но есть и объединяющие факторы. К примеру, самая, не побоюсь сказать, вкусная и привлекательная вещь и в одном, и в другом случае – это беда другого человека. Самым притягательным, самым желанным является человеческое горе. Есть особая, ни с чем не сравнимая магия в чужой беде, в чужом страдании и чужой боли. Вы замечали, что в большинстве сказок Индиго герой спасает любимую от страшной опасности или, наоборот, молодой мужчина страдает из-за человеческой несправедливости, а спасает его чаще всего молодая и красивая женщина или же друг? Но вот тут и начинаются основные различия. Преодоление страданий и совершенствование через эти страдания, катарсис, который происходит у читателя или зрителя, и, непременно, хороший конец истории – вот главная отличительная черта Индиго-сказок. Сказки же Маджента-зоны чаще всего заканчиваются печально. Если Индиго строит фантастическую ситуацию «от плохого к хорошему», то в Мадженте все зеркально, наоборот – от счастья герои шествуют к беде, к разрушениям, к потере. Но, пройдя через уготованные им автором испытания, они разительно меняются. Если сказка Индиго зачастую предлагает пополнение в материальной сфере жизни ее героя – в конце почти всех сказок герой обретает или любимую, или богатство, или успех, – то Маджента показывает духовное развитие персонажа, раскрывая во всей полноте его личность. Практически любая сказка Маджента имеет цель не показать положительное завершение событий, а донести до оппонента определенный месседж, послание, в котором не будет содержаться морали, как в Индиго, но будет дан своеобразный ключ или указатель для совершенствования собственно души этого самого оппонента.
Сказки Индиго наполнены динамикой, действием, и потому более популярны; сказки Маджента – статичны, но в этой статике скрыта огромная внутренняя работа, которую человек совершает над собой. Это обусловлено, прежде всего, совершенно разной динамикой развития миров, эти сказки породивших, и ни в коем случае нельзя сказать, что одно лучше, а другое хуже. Постарайтесь сразу же абстрагироваться от привнесения в анализ произведений собственного эго, это, во-первых, существенно увеличит степень вашего восприятия, а во-вторых, позволит вам освоить гораздо больший объем материала этого учебного курса.
Замечу также, что Индиго-сказкам присущи полярность и воплощенное зло, которых в помине нет в Мадженте. Если вы читаете произведение и натыкаетесь в нем на описание жестокого, злого существа, которое априори враг всему живому, можете не сомневаться – эта сказка имеет Индиго-происхождение. Если же в произведении нет жестоких персонажей, а есть сторонние факторы, как то: фатум, рок, судьба, которой следует герой, то знайте – эта сказка, скорее всего, окажется произведением, написанным в Мадженте. Я не умаляю значение обоих направлений, они, на мой взгляд, достойно дополняют друг друга, и поэтому вы, конечно же, обязаны изучить оба и сделать для себя определенные выводы. В своей первой лекции я особенно хотел бы подчеркнуть, что мы, вне зависимости от своего мира происхождения, обязаны уважать и принимать как одно направление, так и другое, так и друг друга…»
Ит запнулся, тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться, но это никак не удавалось. Все-таки он нервничал. И не дай Господь начать так же нервничать перед аудиторией! Сорок лет – это слишком мало. Вроде бы уже взрослый человек, но все еще слишком молодой, слишком. Ну да, конечно, все мужчины рода Биэнн уезжали из дома в этом возрасте и начинали свою преподавательскую карьеру, подготовлен к этому Ит был более чем хорошо, но от дурацкой застенчивости куда деваться! Ит бросил перед собой «зеркало» и пригорюнился. Вроде бы и одет подобающе, и волосы выглядят как положено, и сумочка с необходимыми вещами гармонирует с костюмом, а все равно – какая-то глупая неуверенность в лице, и спина опять ссутулилась, видимо, тоже от волнения. Ит раздраженным движением руки изничтожил «зеркало», поспешно расправил плечи и огляделся. Народу вокруг было совсем немного. Неподалеку сидела женщина, судя по трехцветным волосам, среднего возраста, с нею – пара ребятишек лет по десять. Женщина что-то им вполголоса рассказывала, а они слушали, внимательно, временами тихо посмеиваясь. В непосредственной близости от Ита совершал молитву пожилой мужчина, он разложил на полу переносной алтарь, налил в чашу травяное масло и, беззвучно шевеля губами, стал мерно раскачиваться из стороны в сторону, постоянно отдавая малые поклоны. Молитва явно была дневная, короткая, но Ит понял, что мужчина свою очередь на вход в Транспортную Сеть решил уступить ему и женщине. Ну что ж, раз он не торопится, то почему бы и нет. Когда к Иту подошел Маджента-маяк (маяком оказалась маленькая, похожая на тростиночку девушка расы луури, темнокожая, со снежно-белыми волосами), он учтиво поклонился ей и показал на женщину с детьми, давая понять, что уступает очередь. Девушка улыбнулась, и вскоре в здании терминала остался только Ит да отдающий поклоны старик.
Биэнн Атум (Соградо) Ит, сорока лет, выпускник университета мира Д-35-ст, добрый сын своих родителей, верный друг своим друзьям, готовился вступать во взрослую жизнь и ужасно боялся этого факта, хотя старался не подавать виду.
Дома было лучше. Дома была мама, маленькая, хорошенькая, как куколка (Ит очень любил свою маму), дома был папа, на которого Ит был очень похож, – тот же средний рост, та же худощавость, то же беззащитное и немножко виноватое выражение на лице, дома были друзья, с которыми Ит провел всю свою жизнь и многое пережил (например, спасение старого дуба на городской площади и мойка здания Главного Храма «естественным способом», то есть водой и тряпками, на что ушло три недели); дома были родственники в огромном количестве: тети, дяди, племянники и племянницы. К слову сказать, род Биэнн занимал в городе целую улицу, полторы сотни домов несли на своих гербах девиз рода «Созидание достойнейшее есть деяние из прочих» и имели аристократические двухбуквенные первые имена.
Ив, отец Ита, в свое время сделал то же самое, что предстояло сейчас сделать его сыну, – ушел из родного дома на десять лет, заключил контракт с одним из Индиго-университетов (что сделал и Ит) и честно отдавал полученные знания, неся слово обретенное жаждущим приобщиться. Дома его ждала невеста – маленькая, ладненькая девушка из рода Виан (Ита сейчас тоже ждала невеста и тоже из рода Виан, правда, из другой ветви этого рода, тоже маленькая и ладненькая), через десять лет вернувшийся Ив женился на ней, а еще через десять на свет появился Им, первый сын, затем Ис, второй, ну и, наконец, Ит – третий и последний. Старшие дети уже разъехались, а сейчас родительский дом предстояло покинуть младшему.
Ит даже в более чем религиозной семье Биэнн считался мальчиком слишком уж помешанным на всем правильном и немного странным. Чего стоил лишь один-единственный факт – в двадцать с небольшим лет он получил от сокурсников кличку Доменус, а в тридцать – большой разговор с собственным отцом, который попытался первый и единственный раз внушить сыну, что правила все-таки иногда можно и даже нужно нарушать, иначе к сорока годам можно превратиться в… во что именно, Ит так и не понял, но на следующий день честно попытался выполнить отцовский наказ, выйдя на свою обычную утреннюю пробежку в зеленых штанах вместо черных. Этот факт потом года три обсуждала вся улица, после чего Ит правила не нарушал. Просто не мог придумать, как и в чем их можно нарушить. Он всегда приходил на все встречи за пять минут до назначенного времени, всегда смущался, если кто-то в обществе повышал голос, всегда четко выполнял все предписания и никогда не делал себе ни в чем послаблений – ни в учебе, ни в работе, ни в общественной жизни. Организаторские способности у него оказались так себе (из-за ужасной застенчивости), но чужие указания Ит исполнял охотно и тщательно.
