– Ох и дремучий же ты, хомо, – тут же прокомментировал глюк. – Вот что я тебе скажу: ненужных знаний не бывает. Все когда-нибудь да пригодится… Что же касается велотрека, там устраивали соревнования по езде на велосипедах. Хотя кому я говорю! Ты ведь даже не представляешь, что такое велосипед. Так вот для дикарей объясняю. Велосипед – это что-то вроде механического фенакодуса, только не на лапах, а на колесах. Понял, дурень?
Я на выпад отвечать не стал. Вот еще – перед собственной галлюцинацией оправдываться. У меня сейчас появились проблемы посерьезнее…
Внезапно я отчетливо понял, что нахожусь неизвестно где, совершенно один. В памяти всплыли вест и Книжник.
[8]
Они уходили вдвоем вот так же – в неизвестность. И мне тогда до ужаса хотелось пойти с ними. Мечталось увидеть новые места, столкнуться с неизведанным, стать первопроходцем. И вот мечта исполнилась. Не совсем так, как хотелось, конечно, и все же…
Почему тогда вместо радостного азарта на меня навалились тоска и… да-да, самый настоящий страх?
Я прямо-таки кожей ощутил полнейшее, неизбывное одиночество. Показалось даже, что во всем мире больше не осталось людей, кроме меня. Только я и развалины пустого мертвого города, наполненного хищниками и Полями Смерти.
Накатила паника. До жути захотелось очутиться среди людей внутри надежных и родных стен Кремля. Вот только я даже не представлял, где нахожусь и в какую сторону двигаться. Разве что «внутренний голос» подскажет.
– Эй, глюк, а куда дальше-то идти? – прозвучало хрипло, робко и вообще как-то до противного трепетно.
Внезапно я словно услышал и увидел себя со стороны: испуганное, растерянное существо, заблудившееся в огромном, незнакомом, внушающем ужас мире.
Стало стыдно. Я разозлился на себя самого. Невольно расправил плечи и откашлялся. Хватит соплей. Разведчик я или кто? А разведчик есть… как-то там… «боевая самостоятельная единица, способная выжить в любых враждебных условиях и решить поставленные задачи». Цитата, может, и не дословная, но смысл передан верно.
Боевая самостоятельная единица. Вот так.
– Глюк, ты чего там заснул? – бодро гаркнул я.
– Зови меня Девяносто Девятый, иначе не стану тебе больше отвечать, – поставил ультиматум он.
Мгновение я колебался. Заманчиво, чтобы глюк обиделся и замолчал навсегда. С другой стороны, а вдруг он поможет мне вернуться домой? Из здания-то меня все-таки вывел…
Пока я размышлял, сплошной покров облаков на небе слегка разошелся, обнажая нарядную синеву. В послевоенной Москве такое случается редко. В основном висят тяжелые низкие тучи. А тут нас решило побаловать солнце. Хороший знак!
Внезапно я увидел свою тень. Застыл, не понимая…
Судя по темному силуэту, у меня из спины росли небольшие щупальца. И они шевелились!
Так вот почему чесалась спина. На мне сидит какая-то тварь, небольшая и легкая. Именно ее я и принял за комок грязи, а значит, она прицепилась ко мне в коридоре с трубами.
Я попытался пырнуть тварь танталовым штыком, чуть в запале себе спину не распоров. Монстр оказался хоть и маленьким, но ловким. Он мгновенно отлепился от меня и отскочил в сторону.
Это был крохотный, размером с ладонь, сухопутный зеленый осьминог. Их вообще много расплодилось в послевоенной Москве, а раньше, говорят, они тут не водились. Мелкие, вороватые твари. Тащат все, что плохо лежит. То и дело проникают в кремлевские закрома и пожирают запасы вяленого мяса, воруют заготовленную на Рождество кровяную колбасу, а особенно любят пчелиный мед. Причем умудряются открывать крышки на кадушках со сладким лакомством, как бы плотно их ни закрывали.
В остальном довольно безобидные – не кусаются, ядом не плюются. Их запросто можно раздавить сапогом… если попадешь, конечно. Сухопутные осьминожки – очень шустрые твари. Оно и понятно. Если не хватает силы справиться с врагом, единственный шанс спастись – это убежать от него.
Странно, что он прилепился ко мне. Обычно осьминожки прячутся от людей, справедливо опасаясь, что будут прибиты, как надоедливые мухи. Или тараканы…
– Вот она, твоя благодарность за спасение! – раздался у меня в голове обиженный голос. – Сравнивать меня с тараканом! Все вы, хомо, такие. Твари неблагодарные! Ты еще ногой меня пни. Скелет мой уже пинал, теперь давай и меня!
Осьминог приподнял передние щупальца и… попытался сложить из них похабный знак!
Я уставился на него во все глаза. Неужто умопомешательство продолжается, и теперь к слуховым галлюцинациям добавились визуальные?..
– Дырку во мне проглядишь, – недовольно проскрипел глюк. – Чего вытаращился? Ну да, это я.
– Девяносто Девятый?! Так ты осьминог?!
– Теперь да… – Монстрик сложил щупальца и осел на траву грустным зеленым комочком. – Еще несколько дней назад я был тем, кого вы называете кио. Но, в отличие от тебя, не сумел убежать от Поля Смерти… Ты видел мои останки…
Сказать, что я ошарашен, – значит не сказать ничего. Еще бы! Не каждый день разговариваешь с гибридом полумифического воина-киборга и сухопутного осьминога.
Мне все еще не верилось, что это правда, и я не сошел с ума.
– Фома неверующий, – тотчас откликнулся бывший глюк.
– Богдан, – поправил я. – Мое имя не Фома, а Богдан. А ты все мои мысли читаешь?
– Да было б чего у тебя там читать, – фыркнул он. – Две с половиной извилины, и те почти прямые.
Я только головой покачал. Ох и ехидная же тварь!
– Сам ты тварь, – тотчас откликнулся бывший глюк.
Вот только действительно ли бывший? Сомнения у меня еще оставались. Ну не мог я поверить, что этот мелкий головоногий зеленый монстрик – бывший кио и телепат!
– А ну-ка, – предложил я, – иди, заберись вон на те кирпичи.
– Охота была ноги… тьфу ты… щупальца ломать, – проворчал он.
– Если не пойдешь, буду считать тебя глюком, – отрезал я.
Осьминожка немного помедлил, а потом нехотя отправился к указанной кучке битых кирпичей. Ловко забрался на нее, повернулся ко мне и опять попытался сложить из щупалец неприличную фигуру. Не успел. Груда кирпичных обломков внезапно поехала вниз. Головоногий телепат потерял равновесие и повалился вверх тормашками, смешно шевеля щупальцами. Он начал барахтаться среди обломков, пытаясь выбраться. Зрелище оказалось настолько забавным, что я не удержался от смеха.
– Чего ты ржешь?! – возмутился бывший глюк. – Помоги лучше!
Пришлось помочь ему выбраться из-под кирпичного завала. Одно из щупалец прочертила довольно глубокая, сочащаяся кровью царапина.
Я поискал глазами березу. Из ее бересты и черной смолы можно сделать отличный пластырь.
