– Чтоб ты сдох, Кощей, – в сердцах воскликнул ниитьмовец и нехотя принялся расстегивать куртку под бдительными взглядами маркитантов.
– Обязательно сдохну, только не сегодня, – хохотнул Кощей. – Как говаривал один наш очень умный предок: «Не пытайтесь жить вечно. У вас все равно ничего не получится».
– Хорошо сказано, – Алёна внезапно сделала шаг вперед, будто невзначай загораживая Михея, улыбнулась маркитантам и принялась раздеваться. Быстро скинула мешковатую куртку, оставшись в домотканой рубашке на завязках. Под грубоватой небеленой тканью проступил рельеф женской груди.
Яша нахмурился и сделал было движение к ней, но Михей быстро дернул его за рукав. Жених Алёны оглянулся на командира и тотчас увял, с деланым равнодушием глядя в сторону. На девушку он больше не смотрел.
Тем временем Алёна устроила настоящее представление. С томной дразнящей улыбкой она слегка приподняла край рубашки, обнажая безупречную талию. Явно дразня маркитантов, медленно зацепила пальчиками завязки на поясе брюк. Потянула, развязывая узелок. Качнула бедрами, отчего брюки сползли вниз. Взорам Лосей открылся плоский животик и стройные ножки в облегающих тканых панталонах.
Алёна медленно повела бедрами из стороны в сторону и вновь приподняла край рубашки так, что стало видно кусочек груди.
Маркитанты смотрели на девушку во все глаза. И не заметили, как Михей что-то быстро вынул из-за пазухи, уронил на землю и аккуратно задвинул ногой под колесо БТР. А потом сердито подошел к Алёне и резко сказал:
– Ну хватит! Устроила тут стриптиз. Только музыки не хватает.
– Музыка есть.
Кощей достал из кармана какую-то маленькую плоскую коробочку, и внезапно над пустырем раздался хриплый мужской голос. Он пел низким голосом на незнакомом языке под резковатые тревожные аккорды.
Я разобрал только несколько повторяющихся слов: «Юпи-ду. Юпи-ду. Юпи-ду».
– Давай, детка, – подбодрил Кощей Алёну. – Порази нас.
– Перебьешься, – от игривой улыбки девушки не осталось и следа. Она резко бросила маркитантам куртку и брюки. – Обыскивайте. Что найдете, все ваше.
Алёна приняла неприступный холодный вид, скрестив руки на груди.
– Э, что за дела? – разочарованно протянул один из Лосей, худощавый парнишка с глазами разного цвета: одним темно-карим, а вторым бледно-голубым.
Остальные маркитанты недовольно засвистели, а белобрысый краснорожий бугай закричал Алёне:
– Ну ты, шалава ниитьмовская! Снимай рубашку! А не то я сам с тебя ее сниму.
– Попробуй, если здоровья не жаль, – Яша вышел вперед, заслоняя собой девушку.
– Это кто тут у нас вякает? – Краснолицый маркитант скорчил зверскую рожу и двинулся на Яшку.
Я нащупал край штыка и приготовился броситься на ближайшего Лося, краем глаза замечая, как остальные маркитанты вскидывают автоматы, ловя нас в прицелы. Плохо! В момент превратят в решето…
Едва не начавшееся месиво остановил Кощей.
– Отставить, Слон, – скомандовал он краснорожему маркитанту.
Его голос прозвучал вроде и негромко, но краснорожий будто споткнулся на месте. Поиграл желваками, смачно сплюнул под ноги Якову, но отошел в сторонку.
Кощей, прищурившись, посмотрел на ниитьмовцев, будто что-то прикидывал, а потом окликнул парнишку с разноцветными глазами:
– Вовчик, проверь барахлишко девчонки. Слон, а ты раненого обшмонай. – Командир отряда Лосей качнул стволом автомата в нашу с Яшей сторону: – А вы почему все еще одеты? Вам особое приглашение требуется? Или хромыми раздеваться будет легче? Михей, к тебе это тоже относится.
Ниитьмовцы спорить не стали. Яша шепнул мне:
– Богдан, выполняй, не нарывайся. А то и в самом деле в ногу стрельнет. Кощей – та еще сука. Мстительный, злопамятный…
Мы втроем разделись до исподнего под бдительным оком маркитантов. Танталовый штык пришлось положить на землю поверх одежды.
– Хорошо. А теперь отошли назад. Вон у края воронки встаньте, – скомандовал Кощей.
Выглядел командир отряда маркитантов подозрительно задумчивым. Он рассеянно поглядывал то на Алёну, то на Михея и в обыске одежды участия не принимал. Зато его Лоси вывернули наши шмотки чуть ли не наизнанку. Потайные карманы искали, не иначе. Всю добычу рассовывали себе по вещмешкам. Видно, делить потом будут.
Слону приглянулся мой штык. Он долго вертел его в руках, делал замахи, примериваясь колоть противника.
Я помрачнел и опустил голову. Ну что за невезуха? Сначала фамильного «Феникса» лишился. Теперь вот с танталовым штыком придется распрощаться. Утратить второе любимое оружие подряд! Что может быть обиднее?..
Мои горестные мысли внезапно прервал громкий возглас:
– Что это у тебя?
Я машинально вскинул голову. Кощей смотрел на меня во все глаза, и выражение его лица было очень странным.
– Ты чего? – не понял я.
– ЭТО откуда у тебя? – Он выделил голосом слово «это». Его рука указывала на мое обнаженное плечо, вернее, на татуировку птицы.
– Наколка? Так она с детства, – я все еще ничего не понимал. Может, он тащится от наколок? Вон у него самого череп вполголовы.
– С детства, говоришь? – Глаза Кощея нехорошо блеснули. Так смотрят хищники, узревшие добычу. – Это ведь птица феникс? Семейное, да?
Я удивленно кивнул. И как он догадался?
– Тогда у тебя должно быть что-то еще… – Теперь интонации маркитанта стали вкрадчивыми. Будто ему вдруг улыбнулась сказочная удача, а он боялся поверить в нее. Опасался спугнуть. – У вас ведь в семье наверняка хранится какая-то вещь с таким же клеймом? Да?
– Меч, – не стал темнить я. Все равно «Феникс», скорее всего, потерян безвозвратно.
– И где он? В Ниитьме? – продолжал допытываться Кощей.
– Нет. У шама одного… как его… Хога. Он вроде собирался меч в Чагино продать.
– В Чагино? Ты ничего не путаешь? Может, в торговых рядах на Савеловском? – переспросил Кощей.
– Нет. Он сказал «Чагино», уж не знаю что за место такое.
– Зато я знаю, – широко улыбнулся командир взвода маркитантов. – А Хог не уточнял, кому именно собирается продать: факельщикам, химикам или на Автобазу?
[11]
– Да вроде нет… – Я пожал плечами. – А, вспомнил. Он упомянул Базар. Да, так и сказал: «Продам на Базаре в Чагино».
– Понятно, – настроение Кощея резко улучшилось.
– Ну что? Досмотр окончен? – спросил у него Михей. – Мы можем уходить?
– А?.. Да, конечно. Отдайте им одежду, – велел командир Лосей своим бойцам.
