Оказалось, что почти все помещения Ниитьмы располагались под землей. Они были построены еще до Последней Войны. Этакий подземный городок с полной системой жизнеобеспечения.
Для спусков-подъемов предусмотрели лифт, но сейчас его используют только для перевозки грузов – экономят электричество, а без него, как я понял, в подземных бункерах существовать невозможно. Электричество – это свет, тепло, вентиляция. К тому же без тока не заработает оборудование в лабораториях, оранжереях и бройлерных, где разводят кур и кроликов.
«М-да… Раньше говорили, что Земля стоит на трех китах. А Ниитьма, выходит, на двух: излучатель и электричество», – подал мысленный голос Лёнька. Его потянуло на философию.
Спуск закончился коридором, который привел нас в «бюро пропусков», как окрестила это место Алёна.
Здесь коридор перегораживался бронированным щитком, из-за которого пришельцев рассматривал в упор солидный пулеметный ствол.
Возле пулемета столпились пятеро вооруженных парней. Как я понял, это был внутренний пост охраны.
Естественно, они были в курсе отчаянной вылазки группы добровольцев под руководством Олега Петровича и ждали нас, чтобы узнать последние новости. Причем один из парней от нетерпения едва не приплясывал на месте.
– Алёнка, привет! Ну что там? – Нетерпеливый бросился к нам.
– Мы принесли КВС… А еще пригнали КШМ… Почти пригнали… Лис и Тихон ранены. Мне срочно нужно в лазарет, сказать, чтоб подготовились к операции… – Алёна говорила отрывистым голосом, будто ее мысли сейчас были заняты чем-то другим. А потом вдруг сузила-расширила глаза и помотала головой, словно у нее резко ухудшилось зрение.
– Что с тобой? – спросил еще один охранник, высокий крепкий парень с абсолютно лысой, даже без бровей и ресниц головой.
– Все в порядке, Гриша. Просто пелена была какая-то перед глазами… Но теперь все прошло.
– А с остальными ребятами что? Где Олег Петрович, Яшка, Руслан и Кузьма?
«Кузьма! Так вот как звали того молчаливого парнишку», – догадался я.
– Нету. Ни Кузьмы, ни Руслана. И Олег Петрович погиб. Вернулись только мы с Яшкой, Тихон и близнецы. И Богдан… Вот, знакомьтесь. Он разведчик из Кремля… – Алёна говорила явно через силу, с трудом ворочая языком. А потом и вовсе покачнулась, ухватилась за стену, будто у нее закружилась голова, и стала медленно оседать вниз.
Гриша бросился подхватить ее, но я оказался быстрее. Поднял девушку на руки и осторожно прижал к себе.
– Она что, ранена? – встревоженно спросил у меня еще один охранник, обладатель густого сочного баса.
– Собаки у самого входа покусали, – пояснил я. – Ей бы в лазарет.
– Погоди, – остановил меня басовитый. – Надо сперва сдать оружие.
– А потом нельзя? Ей же плохо совсем, – попытался спорить я.
– Нельзя, – заупрямился охранник. – На территорию жилых блоков с оружием вход воспрещен.
– Таковы правила, Богдан… – Алёна шевельнулась, пытаясь высвободиться из моих рук, но попытка вышла совсем слабой. – Они одинаковы для всех…
Больше я спорить не стал. Быстрее выйдет разоружиться, чем вступать в долгие и явно бессмысленные пререкания.
Двое охранников остались у пулемета, а остальные пошли с нами в караулку – небольшую, слабо освещенную комнату, естественно, без окон.
Тут стоял старый продавленный диван, два топчана со свернутыми матрасами, стол, оружейная стенка с креплениями для арбалетов и стойка для мечей. Возле дальней стены пристроился открытый цинк с болтами. Отдельно лежали мешочки, как я понял, с дымным порохом. На полочке возле стола обнаружились несколько коробок с патронами для АК и дробовика. Рядом висело переговорное устройство, вроде того, что было снаружи.
На столе стоял светильник, причем не электрический, а скорее похожий на древнюю керосиновую лампу. Я такие на картинках видал, в школе во время уроков истории. Под закопченным стеклом метался яркий язычок огня. Он был единственным источником света, если не считать небольшую чугунную плитку на дровах. Ее заслонку слегка приоткрыли, и было видно, как внутри разгораются поленья. На плитке кипятился жестяной, помятый с одного бока чайник.
Я бережно усадил девушку на диван, а затем протянул охранникам все свое оружие, кроме Тана. Помог разоружиться Алёне.
– И это тоже, – Гриша указал на танталовый штык.
Мгновение я колебался, но Алёна разрешила мои сомнения:
– Богдан, пожалуйста, не спорь.
– Ладно, – я протянул Тан Грише и с нажимом сказал: – Под твою личную ответственность.
Наши взгляды встретились. Безволосый ниитьмовец переменился в лице, но быстро взял себя в руки. Даже сумел улыбнуться и пошутить:
– Зуб даю.
– Зуб себе оставь. А за штык отвечаешь головой, – не поддержал шутку я.
Гриша резанул меня оценивающим взглядом, будто изучал будущего противника, а потом протянул штык басовитому:
– Спрячь отдельно, ладно? В сейф запри.
– Ну все? Теперь наконец-то можно идти в лазарет? – проявил нетерпение я.
– Ей – да, – кивнул басовитый. – А ты погодь пока.
Гриша попытался помочь Алёне подняться, но она отстранила его:
– Не надо. Мне уже лучше.
Странный недуг вроде и впрямь прошел. По крайней мере на ногах девушка держалась уверенно. Она окликнула басовитого:
– Паша, а насчет Богдана какие вам дали распоряжения?
– В карантин. До выяснения, – буркнул он. – Приказ Директора.
– Ясно… – Алёна повернулась ко мне, взяла за руку и попросила: – Не делай глупостей, ладно? Посиди денек в карантине. А мы с Яшкой все уладим, вот увидишь. Всего один день, обещаю!
«О как! А девочка-то испугалась. Причем не за тебя, а за свою родную Ниитьму. Никак решила, что ты сейчас в момент ушатаешь всю эту доморощенную охрану, перебьешь половину крепости и вырвешься на свободу, – хохотнул Лёнька. – Высоко же она ценит твой боевой потенциал!»
Я невесело хмыкнул. Все бы отдал, чтобы она ценила во мне не только это…
«Ладно, Дан, работаем, – мысленный голос Лёньки стал жестким и сосредоточенным. – Первая цель – Гриша. Он тут самый опасный. Судя по внешним данным, неплохой рукопашник, но опыта маловато. Можно застать его врасплох. Действуем быстро. Берешь на болевой и…»
«Погоди, – прервал я бывшего кио. – Не собираюсь с ними махаться».
«У тебя есть другой план, как выбраться отсюда?» – не понял Лёнька.
«Нет. Мы остаемся. По крайней мере на некоторое время. Посмотрим, как пойдет, и решим. А покамест эти ребята нам не враги».
«Понятно… – Осьминог скосил глаза-плошки на Алёнку и недовольно пробурчал: – Крепко же она тебя зацепила, не отодрать. Ради нее даже готов послушно сидеть взаперти, как телок в ожидании бойни? А под топор мясника сам побежишь, да еще приплясывая от радости, да?»
