Впереди показалась башня, увенчанная мягко светящимся шаром. Издалека она выглядела привычно, но чем ближе Вирт подходил, тем лучше видел, что это не так. Стены башни потрескались, поросли мхом, оконные проемы засижены голубями. Сразу становилось понятно, что за ней никто не ухаживает. Вместо ворот канцлер увидел пролом, в который и вошел. Сверху падал свет, видимо, обрушились перекрытия во время взрыва, уничтожившего остальной дворец. Удивительно, что эта башня устояла. Пахло внутри омерзительно, похоже, некие личности устроили здесь туалет. О кучах мусора вокруг не стоило даже говорить.
Не в силах больше видеть это запустение, Вирт поспешил покинуть башню. На душе стало очень погано. До чего довели страну паскудные демократы… Канцлер поморщился и не спеша двинулся к выходу из парка. Следующим пунктом в его списке был императорский исторический музей. Надо было своими глазами увидеть, как правительство Федерации относилось к культуре.
И он увидел… Лучше бы не видел. Обшарпанное здание, бедные экспозиции и почти полное отсутствие посетителей. Но при этом музей работал! Разговорившись со стариком-экскурсоводом, Вирт выяснил, что музей живет на пожертвования немногих филантропов. Работают там только энтузиасты, поскольку жалование мизерное. О новых археологических экспедициях ученые даже не помышляют – найти на них средства физически невозможно, никого не интересует прошлое. Вирту, который когда-то сам являлся археологом, перехватило дыхание. В его времена все было иначе! Император уделял историческим изысканиям пристальное внимание и финансировал их из казны. Щедро финансировал!
Теперь следовало поговорить с людьми. С самыми обычными жителями столичного мегаполиса. Где это лучше сделать? Да, пожалуй, в пивной. Именно там охотно заговорят с незнакомцем, которому в другой ситуации не поверят. Вот только пивную стоит искать отнюдь не в центре, а где-нибудь в спальных районах. Найдя ближайшую станцию гравиметро, Вирт спустился под землю. Метро оказалось раз в десять меньше, чем привычное. Решив отправиться в район Кваренки, где он жил во время учебы, канцлер сел в поезд. Народу было немного, поскольку час пик еще не наступил. Поезд оказался старым и раздолбанным, сидения – изрисованными всякой похабщиной, и это резало взгляд.
Через полчаса Вирт вышел из метро, окинул взглядом окрестности и не узнал их. Все выглядело совсем иначе – убого и непривычно. Где окруженные парковыми зонами жилые комплексы открытого типа, имеющие на своей территории все необходимое? Где парк аттракционов? Где витражи знаменитых четырех храмов? Где вышки аэротакси? Где высотные башни Института Гравитроники? Где Школа Искусств? Где похожий на дворец Театр Комедии? Ничего этого не было и в помине. Ни деревца, ни кустика вокруг – сплошные серые пыльные коробки шестнадцатиэтажных домов, похожих друг на друга, как близнецы.
Ошалело помотав головой, канцлер двинулся по первой попавшейся улице. Люди вокруг не обращали на незнакомца внимания, поскольку он был одет, как обычный горожанин – темные брюки и зеленая рубашка с коротким рукавом. Искомая пивная нашлась быстро. Небольшое заведение с претенциозным названием «Корона». Внутри оказалось довольно приятно, поэтому, видимо, народу было много. Взяв два бокала темного пива с тем же названием, что и сам бар, Вирт осмотрелся. Единственное свободное место нашлось за столиком, за которым уже сидело трое горожан. По-разному выглядящих и, похоже, принадлежащих к разным социальным слоям, что, впрочем, не мешало им оживленно общаться.
– Вы позволите? – Вирт подошел к столику.
– Прошу вас, – поднял на него взгляд лысый мужчина средних лет в белой рубашке с галстуком.
Канцлер сел и незаметно оглядел остальных двоих. Один выглядел никак. Одет был в какую-то серую робу, лет пятидесяти на вид, весь какой-то потертый и испитый. Он молча слушал разглагольствования третьего, расписывающего, какая вскорости наступит райская жизнь благодаря императору, и изредка иронически хмыкал. Говорящий был моложе собеседников, лет тридцати с чем-то, черноволосый и коренастый. Он весь лучился энтузиазмом.
– Да ничего твой император не добъется, – досадливо оборвал его лысый в белой рубашке. – Пойми ты, дурья голова, все давно поделено. И любой, попытавшийся захватить часть кормушки, будь он хоть сто раз император, останется ни с чем. На него быстро найдут управу.
– Но ведь императора поддержали армия и флот! – возмутился черноволосый.
– Когда военные убедятся, что император не в состоянии платить им высокое жалование, то сразу переметнутся к кому-то другому. Пойми, человек – хищная и жадная тварь, всегда ищет, где получше и посытнее.
– Не все таковы!
– Но таковых большинство, – усмехнулся лысый.
– Нашли, о чем спорить, – недовольно пробурчал потертый. – Эти, наверху, сами разберутся. Нам от того ни холодно, ни жарко. Унитазы всем нужны, хоть императору, хоть президенту, так что я всегда свой кусок хлеба заработаю. Да и вы двое тоже. Не вижу смысла трепаться о политике. Давайте лучше о бабах. Я вчера такой цыпочке кран менял…
– Да ну тебя с твоими бабами, Кирен! – раздраженно оборвал его черноволосый. – Тебе неинтересно, а нам интересно!
– Ну, как хотите, – буркнул тот и присосался к пиву.
– А что вы думаете по поводу императора? – повернулся к Вирту лысый.
– Я думаю, что через некоторое время изменится абсолютно все в этой стране, – мягко улыбнулся канцлер. – Не сразу, конечно, но обязательно изменится. Если император удержится у власти.
– Интересная точка зрения, – недоверчиво заметил собеседник. – Хотелось бы знать, почему вы так считаете. Ведь владельцы корпораций своего просто так не отдадут.
– А кто их будет спрашивать? – Вирт подпер щеку кулаком. – Они уже почти довели страну до ручки, и мне кажется, что император это прекрасно понимает. И не собирается позволять им продолжать в том же духе.
– Вот именно! – с воодушевлением поддержал его черноволосый.
– Но что конкретно он сможет сделать? – насмешливо поинтересовался лысый. – Даже мне понятно, что реальной власти у него в руках нет. Армией по-прежнему заправляют старые генералы, флотом – адмиралы, а все средства производства, а значит, и финансы, в руках корпораций. Средства массовой информации тоже принадлежат им. Так что в этой ситуации сможет сделать император? Ничего!
– Вы ошибаетесь, – заверил Вирт. – Впрочем, пока рано судить, слишком мало времени прошло после переворота. Пока я вижу, что большинство населения поддерживает императора.
– По очень простой причине, – лицо лысого стало грустным. – Людям так настолько надоело жить по-прежнему, что они готовы ухватиться за соломинку в надежде, что хоть что-то изменится. Но не учитывают, что менять привычный образ жизни целого общества очень тяжело, почти невозможно.
– Почти! – поднял палец вверх канцлер. – Шансы все-таки есть.
– Есть, – согласился лысый. – Но я не верю, что они сработают. Простите уж, я пессимист. Слишком хорошо знаю жизнь.
