Капитан перевел взгляд на Джека и положил ему на плечо руку.
— Лейтенант не чувствует печень, когда пьет, а капитан — чувствует, и это потому, что у них разная анатомия. Понимаешь? С карьерным ростом меняется и анатомия человека. То есть не человека, а офицера, Джек. Офицера!
Это был еще не конец, Джек видел, что капитан собирается сказать ему что-то еще. И не ошибся.
— Там, у офицерского блока… — произнес тот и кивнул куда-то в сторону заходящего солнца, — стоит автомобиль, Джек. Городской, понтяжный вездеходец, чтобы девок удивлять.
Джек неопределенно пожал плечами, он не понимал, к чему клонит капитан.
— В этом вездеходе к нам приехал Отто Лилиенталь, выдающий следователь из контрразведки. По крайней мере так мне его отрекомендовал майор Стоун. Помнишь Стоуна?
— Да, сэр.
— Так вот, это он порекомендовал нам Отто Лилиенталя.
— Он будет искать предателя?
— Да, он будет искать предателя. Перед тем как прикончить полбутылки «Грейнджера», он пообещал мне начать работу с утра.
Джек удивленно поднял брови, и капитан это заметил.
— А ты думал, я один выпил весь коньяк? Нет, братец, контрразведка, она того… она всегда рядом…
Капитан поднялся с бочки и какое-то время стоял ровно.
— Ты вот что… ты после завтрака давай ко мне…
— Завтра?
— Стентон, ну о чем ты спрашиваешь? Завтрак и будет завтра…
— Хорошо, сэр.
— Ну, спокойной ночи…
Капитан с трудом повернулся и пошел в сторону офицерского корпуса.
Где-то на востоке громыхнули раскаты отдаленной канонады — фронтовая артиллерия утюжила лесные дороги в тылу врага.
Джек вздохнул и пошел к себе. Он думал о том, стоит ли сейчас обращаться к сержанту-хозяйственнику насчет рыбного клея или лучше отложить это на завтра?
38
Ночью Джеку неожиданно приснилась Китти Холланд из деревни — во всех подробностях, а ведь накануне он думал только о сборке курицы.
Проснувшись, Джек сходил в туалет, а потом, уже в коридоре, услышал странные звуки, доносившиеся откуда-то со стороны комнаты отдыха. Решив выяснить, что это могло быть, он зашаркал по коридору, отмечая, как к этим странным стонущим звукам примешивался храп, доносящийся через тонкие двери кубриков.
Войдя в комнату отдыха, Джек оказался в полной темноте, однако, включив на ощупь свет, увидел Рифа Памфилда — нового пилота, стоявшего под вытяжкой для курения и исполняющего на губной гармошке какую-то заунывную пьесу.
Риф не сразу обратил внимание на включенный свет, должно быть, слишком глубоко погрузился в свои фантазии. Потом, наконец, прервался, вытер гармошку о майку и, выйдя из-под колпака, сказал:
— Там самая лучшая акустика, такое ощущение, что играешь не на шмитцеле, а на органе…
— Шмитцеле? — переспросил Джек. Слово показалось ему забавным.
— У нас в деревне — в горном Штойбере — так называют губную гармошку.
Риф сел напротив ТВ-бокса и включил какой-то канал.
— Ну ладно, пойду спать, — сказал Джек и, выйдя из комнаты, притворил дверь.
Вернувшись в кубрик, он лег, но уснул не сразу, какое-то время размышляя о том, как сделать курицу похожей на живую. Стоит ли укрепить ее папье-маше с рыбным клеем? Из чего делать перья, чтобы смотрелись как настоящие?
А спустя несколько часов — утром Джек проснулся бодрым и отправился на завтрак, где в этот раз давали омлет с грибами и зеленью, блинчики со сливовым джемом, а также на выбор — чай, кофе, какао и сплит.
Джек выбрал чай. Плотный завтрак настроил его на деловой лад, и Джек стал раздумывать, пойти ли ему к капитану Хольмеру, который после вчерашнего наверняка еще спал, или наведаться в техпарк и посмотреть на копию «таргара»?
Выйдя из столовой, он направился в техпарк и спугнул местную достопримечательность — кота по кличке Ренегат. Ренегата в городке любили и кормили по десятку раз на день, от чего животное выглядело, как воротник дорогого пальто. Но Джек этой любви не разделял, за пристальным взглядом немигающих кошачьих глаз ему чудилась какая-то измена.
Что по этому поводу думал кот, Джек не знал, но подозревал, что недоверие у них взаимное.
Ренегат еще какое-то время занимал мысли Джека, и он даже не догадывался, что где-то магнитные аномалии планеты сжимали зоны радарного покрытия сильнее, чем предполагалось. Запас пересечения зон в пятнадцать процентов быстро сменился на девять. Потом осталось всего семь процентов, пять и, наконец, защитный фронт распался, оставив между зонами узкие коридоры, через которые, по заученным наизусть программам, к тардионским позициям рванулись заряженные лаунчмодули.
Их было четыре, один основной и три в резерве, и при необходимости эти четыре уродливых цилиндра с крылышками могли уничтожить половину гарнизона «це-двенадцать».
Над оградой техпарка виднелись полукруглые крыши ангаров, солнечный свет отражался в них, как в искривленных зеркалах, посылая в небо солнечных «зайчиков».
Джек подумал, что следует присмотреться к этому коту повнимательнее, ведь он мог оказаться скотоплексом — разведывательным роботом противника. Правда, однажды Джек видел, как кот гадил возле забора, но это еще ничего не значило, хорошо бы вызвать техника по котам, чтобы он мог проверить этого Ренегата.
«Нужно не забыть сказать капитану», — подумал Джек и вспомнил, что техники по котам назывались ветеринарами.
Войдя во двор техпарка, он по привычке стал пересчитывать сидевших на главном ангаре голубей, оставлявших на стенах строений белые потеки. Тильгаузен считал голубей вредными птицами и грозился перестрелять, а Джеку они нравились, поскольку были похожи на курицу, стоило лишь выкрасить их в подходящий цвет.
Джека вдруг захватила новая мысль: а что, если поймать голубя, раскрасить его в куриные цвета и держать в клетке, какие они видел в птичьих магазинах в городе? Но тут его внимание привлекло движение у дальнего ангара. Джек даже остановился от неожиданности — в его сторону шагал настоящий «таргар»!
Да, он заметнее переваливался из стороны в сторону, ведь ходовая была неоригинальной, но метров с пятидесяти отличить его от настоящего было трудно.
Чуть поодаль стоял Пальмер — нынешний заместитель Тильгаузена. Он держал в руках какую-то коробочку, без сомнения, это был дистанционный пульт управления.
Внезапно полсотни голубей разом взлетели с крыш, хлопая крыльями так неистово, что это напоминало взлет восьмилопастного геликоптера. Над парком промелькнули стремительные тени, и Джек интуитивно бросился на пыльный грунт. Раздался грохот сдвоенного взрыва, мелкий мусор и камешки хлестко ударили по стенам ангаров, а затем Джека припечатало упругой ударной волной, и он закашлялся от попавшей в рот и нос пыли.
