— Я включил подфарники. Так ты действительно решился?
— Я думаю не о деньгах, Берни, мне нужна эта женщина.
— М-да, — после некоторой паузы произнес Липцик. — Жаль, что у меня нет таких денег.
— Не жаль, а странно. У тебя почти такое же жалованье…
— Жалованье такое, да вот привычки другие. — Липцик вздохнул и прибавил газу, встраиваясь в транспортный поток. — Привычки, Вилли. У тебя на уме только служба, а у других полно других интересов.
61
До отеля ехали молча. Липцик завидовал Бонсу, а тот пытался разобраться в своих ощущениях. С чего он решился на такой поступок, ведь он ее толком даже не разглядел?
Нет, ощущения были теми же, что и на представлении — она была нужна ему. Женщина, которая сводила всех с ума, ее чары повергали мужчин на пол — он сам это видел. На его глазах падали в обморок, не только тот извращенец с морским биноклем, но и солидный господин при бабочке, а еще разносчик конфет, который наверняка видел шоу не один раз. Или он каждый день так падает?
На небольшой выбоине качнулись фонари и бегущие по тротуарам люди. Бонс снова увидел песчаный склон, разбросанные по нему заросли и оставленные опорами роботов следы. Следы «грея» были вытянутыми, с засечками, как на рашпиле, а «таргар» оставлял круглые следы с широкими поперечными засечками. Этих мерзавцев можно было вычислить легче, если бы там везде был голый песок, но местами густая плотная травка образовывала целые лужайки, там было не до следопытства, тем более что с соседнего склона за этой беготней следили еще два «гасса» тардионов.
Стоило кому-то из арконов застояться, разбирая следы, и те бы не упустили такой возможности.
Скрипнули тормоза, и Бонс едва не ударился о лобовое стекло.
— Что такое? — спросил он удивленно.
— Приехали, — сухо ответил Липцик. Его зависть достигла наивысшего накала и жгла изнутри.
«Успокойся, Берни, — сказал он себе. — Ты сам виноват, что постоянно просаживаешь деньги на всякую ерунду. Да, Бонс тупой, да, он служака, да, он смелый… И потому заслуживает того, чтобы потратить деньги так, как считает нужным. А ты ему в этом поможешь, потому что ты его боевой товарищ».
— Боевой товарищ… — пробормотал Липцик вслух. Самонастройка ему немного помогла. Не так чтобы он прямо возлюбил Вилли Бонса, но настроение стало уже не таким, когда хотелось крикнуть: а пошел ты в задницу, скотина!
Нет, совершенно нейтральное состояние.
— Ну вот, Вилли, мы и приехали, — сказал он и улыбнулся.
— И что теперь?
— Теперь будем ждать, когда вон туда — к подъезду — подкатит лимузин.
— В лимузине будет Мадлен?
— Да, там будет Мадлен, пара каких-нибудь коллег-подружек, чтобы распить бутылочку ликера, далее — ее стилист-парикмахер, а также Леон — телохранитель, распорядитель, секретарь или кто он там еще.
— Леон?
— Леон.
— Это кличка или имя?
— Понятия не имею. Это такой здоровый черный парень в цилиндре.
Они помолчали пару минут, а потом Бонс спросил:
— А что ты думаешь по поводу эффективности ихтиоформов?
Липцик уставился на приятеля с ухмылкой, подозревая подвох, но тот бы совершенно серьезен.
— Ты не шутишь? — на всякий случай спросил Липцик.
— Нет. А в чем здесь шутка? — не понял Бонс.
— Просто показалось… — пожал плечами Липцик. — А про ихтиоформы скажу — сыроватая поделка. Бросаются на тардионов везде, где их увидят, а ведь их заявляли как диверсионно-разведывательный комплекс.
— Вот и я о том.
На небольшую площадь выехал длинный автомобиль, и Липцик оживился.
— Это они, Вилли!
— Да?
— Точно! Смотри какой лимузин! Это ее любимый цвет — голубое серебро!
— Ты-то откуда знаешь?
— Я же говорил тебе — мне не хватило денег…
— Ну, не переживай, потом я все опишу тебе в подробностях.
— Засунь эти подробности себе знаешь куда?
— Догадываюсь, — миролюбиво ответил Бонс.
— Точно, это они!
Лимузин остановился напротив подъезда, сбежавший по ступеням швейцар в ливрее, стилизованной под мундир григорианский войны, распахнул дверцу, и под тусклый свет фонарей вышла она — Бонс узнал ее!
Затем распахнулись остальные дверцы и из машины выскочили полдюжины помощников, подносчиков и прочей обслуги, но Леона Вилли различил сразу. Тот мигом оказался рядом с хозяйкой и сопроводил ее до дверей отеля, пока остальная шушера, пьяно пританцовывая, вяло взбиралась по ступеням.
— Видел? — спросил Липцик.
— Ну… — неопределенно ответил Бонс.
— А теперь слушай внимательно. Во-первых, приготовь наличные — прямо сейчас.
— Хорошо… — Бонс достал из кармана деньги и стал пересчитывать. — Четыре тысячи?
— Да… Ни хрена себе! Да у тебя там чуть ли не вдвое больше!
— Я взял с запасом…
— Ё-моё, Вилли, мне нужно брать у тебя уроки, как экономить деньги.
— Все очень просто, приятель, я вспоминаю о них, когда нужно ехать в город, — ответил Бонс, убирая в карман лишние ассигнации.
— А в городе только на пьянку?
— Ну и на девок…
— Понятно, что и на девок, а какие-нибудь другие траты, ну там — одежда, собачьи бои, коллекция металлических миниатюр?
— Я сейчас ни слова не понял из того, что ты сказал, Берни. Кроме как про девок.
— Тогда все ясно, приятель, вернемся к нашим баранам. Сейчас ты выходишь и топаешь в отель, там большой и просторный вестибюль.
— Понял.
— Вход для всех — прямо к лифтам, а вход для ВИП-персон справа, в углу. Там и стоит Леон, понимаешь?
— Да, понимаю.
— Подходишь к нему и говоришь, что хочешь увидеться с Королевой.
— Он все поймет?
— Он все поймет и проведет нужные переговоры. Потом примет у тебя бабло и назначит час.
— То есть не сразу все произойдет?
— Не знаю, приятель, может, сразу, а может, через три часа, это как Мадлен решит…
— Ух! У меня прямо мурашки по телу! — признался Вилли и повел плечами.
— Ну тогда вперед, лейтенант, а я буду держать за тебя кулаки.
62
Зажав в кулаке пачку ассигнаций, Вилли как во сне преодолел расстояние от машины до главного подъезда и остановился, глядя на сверкающую вывеску — «Отель Империал». Где-то там, за высокими дверями, его ждала сказка и удивительные приключения.
