— И куда нам теперь? Мешок-то твой тяжелый — в руках не утащишь.
— Не утащишь, — согласился Плунжер. — Значит, надо ждать темноты.
— Какой темноты, парень? То, что нас до сих пор не засекли, уже чудо, понимаешь?
В этот момент, в доказательство опасений Джека, над ямой пронеслась пара лаунчмодулей. Джек толкнул Плунжера на самое дно и покатился следом за ним. Пока они падали, лаунчи успели сделать разворот и со второго захода ударили гранатами.
Глина поднялась стеной и накрыла Джека с Плунжером, присыпав сверху оборванными травами.
Кашляя и отплевываясь, они стали выбираться из мешанины земли и мусора, затем Джек сделал знак Плунжеру, чтобы тот не шумел, и какое-то время прислушивался к тому, что происходит вокруг.
— Все в порядке — улетели, — сообщил он и, поднявшись на ноги, потряс пистолет, освобождая от набившейся земли.
— А они снова не прилетят, начальник? — спросил Плунжер, отплевываясь и смахивая с себя глину.
— Не должны. Нас они не видели, а по яме отработали как по возможному укрытию. Фронтовые машины, сразу видно. Хорошо, что по роботу не ударили.
— Да. Там же весь мой товар.
Джек выбрался из ямы, посмотрел из-под ладони на куст и свернувшегося рядом с ним «грея».
— Уходить нужно прямо сейчас.
— Давай убираться, начальник! — подхватился Плунжер и стал быстрее отряхиваться.
— Давай бегом, на ходу будешь рассказывать, куда дальше двинем. И помни, у нас топлива километров на восемь максимум.
— Этого хватит, начальник! Наверняка хватит!
26
В дверь постучали, но капитан Хольмер, лежа лицом к стене, даже не повернулся. Стук повторился уже настойчивее. Его совет или разрешение требовалось многим, ведь он был командиром роты, но как же тяжел иногда бывал этот груз.
Хольмер вздохнул и, поднявшись, спустил ноги на пол.
— Войдите!
Дверь приоткрылась, и в кубрик заглянул лейтенант Хирш.
— Ты чего не сказал, что это ты?
Капитан помассировал лицо и покосился на край стола, где стояла бутылка с остатками коньяка. Последние десять дней он пребывал в жесточайшей хандре, такой сильной, что не помогал даже коньяк.
Правда, третьего дня сержант-хозяйственник угостил его солдатским ромом «Кайро». Жутким пойлом, которое из-за негуманного воздействия на людей убрали со складов еще лет двадцать назад, однако пройдохи-кладовщики припрятывали его, подделывая акты об уничтожении, а теперь понемжну сбывали налево, причем за эти двадцать лет «Кайро» сделался еще злее и резче.
Но ром закончился вчера, а после него коньяк действовал не лучше обыкновенной воды.
— Я бы тебе сразу сказал — заваливай, а то пришлось садиться и рожу массировать.
— Да я, собственно… У меня дело не срочное.
— А какое?
— Двое новеньких прибыли.
— И опять «легкие»?
— Один легкий, на «грей». А один на «гасс».
— Ну наконец-то! А то у меня скоро тяжей не останется! Все хотят балетом заниматься, а штурмовать нечем!.. Ну, это я, конечно, не тебя имею в виду, Тедди, — добавил капитан, вспомнив, что лейтенант Хирш как раз водит легкоход «грей».
— Я понимаю, сэр.
— Ну так проверь их.
— Я за тем и пришел, сэр.
— Считай, я дал разрешение.
Капитан тяжело вздохнул и покосился на остатки коньяка. Стоит ли начинать, если он уже проспался? Ведь этого жалкого количества не хватит даже для подобия опьянения.
— Давай, Тедди, вали отсюдова, — сказал он, махнув рукой. — Уведи их в дюны и дай им просраться по полной.
— Здесь нет дюн, сэр. Здесь овраги и глиняные холмы.
— Да?
— Совершенно так, сэр.
— Ну, веди в овраги. Только без этого дела, как тогда с Джеком, когда вы нарвались на «большого сато»…
Хирш улыбнулся, и капитан улыбнулся тоже. А потом они помолчали, каждый по-своему вспоминая Джека.
— Никаких новых сведений нет? — спросил капитан после паузы.
— Откуда, сэр? Я думал, что вы получаете какую-то информацию…
— Ты имеешь в виду эту коробку? — Хольмер кивнул на аппарат связи.
— Ну да.
— Нет, они как сообщили тогда, что не найден и следов не обнаружено, так больше ничего и не обновляли. У них уже полно другой работы, Тед. Их можно понять. Для нас Джек — это Джек, а для них очередная единица потерь. Статистика, блин.
Не утерпев, капитан поднялся и, схватив бутылку за горлышко, допил остатки в три глотка. Затем поставил ее на стол, посмотрел на лейтенанта и добавил:
— Нужно учиться жить без Джека. Ведь раньше как-то обходились без него, правильно?
— Обходились.
— Вот и теперь придется.
В дверь снова постучали.
— Входите, все дома! — хрипло крикнул капитан и снова сел на смятую постель.
Дверь открылась, и в помещение вошел старшина Тильгаузен.
— Час от часу не легче, — удивился Хольмер. — Ты-то откуда здесь взялся?
Старшина сразу не ответил, взял из угла стул и, поставив на середину комнаты, сел и лишь потом взглянул на капитана.
— Я, Джон, спросить пришел…
— Чего спросить?
— Третьего дня привезли «таргар». То, что от него осталось…
— И что?
— Я хотел спросить — мне его восстанавливать или как?
— С каких это пор, Берт, ты спрашиваешь у меня, что тебе делать? Что переменилось? Нам повысили оклады в десять раз или мне дали звание генерала?
Берт не спешил отвечать. Он видел, в каком состоянии командир первой роты, и не судил его строго. Они были знакомы не первый год.
— Я просто спросил, Джон, если есть пилот для «таргара», мы будем его чинить, если нет… Ну ты понимаешь…
— То есть ты таким манером пытаешься выяснить, есть ли сведения о Джеке? — угадал капитан. — Ну так я тебе скажу — никаких сведений! Ни-че-го! На месте нашли только раздолбанного робота, огромную воронку и какие-то клочки. Но клочки обмундирования, понимаешь? Никаких намеков на… на разорванное тело! Нигде! Ни рядом, ни в сотне метров, а такого не бывает! Такого просто не бы-ва-ет!
И капитан замолчал, боясь, что разрыдается. Берт тоже замолчал, глядя на оклеенную обоями стену.
— А знаешь, Берт, давай-ка ты восстанавливай «таргар», — неожиданно сказал Тедди.
— Зачем? — первым спросил Хольмер.
— Да просто так. Ведь если мы не восстанавливаем машину Джека, значит, мы его не ждем.
