— Одним словом, там впереди какая-то тусовка, вот и вся информация.
— Джек! Давай выбирайся, а Подольский разгрузит в эту чащобу половину боекомплекта! — предложил лейтенант.
— Хорошо. Дайте мне три минуты, а потом я вернусь…
— Ох, Джек, — выдохнул Хирш, и это означало: «Давай, только осторожно».
«Я понимаю…» — мысленно ответил Джек, разрешая себе ровно пятьдесят шагов «таргара». То есть метров примерно семьдесят. Хотя, конечно, и это было многовато, и Джек решил — тридцать.
И так по спине бегают мурашки, а семьдесят метров — это…
Джек остановил машину. Ему показалось, что среди зарослей он видит нечто квадратное, хотя, скорее всего, это был старый пень. Дерево давно спилили и утащили для каких-то строительных нужд, а пенек остался и со временем стал подгнивать. Джек навел на него прицел и метров с двадцати выстрелил из пушки.
Трухлявая древесина разлетелась сотней кусков, но в десяти метрах правее пня на Джека вдруг уставилась батарея из полусотни стволов, и ему пришлось срочно подогнуть опоры, да так резко, что робот на мгновение завис в воздухе.
В какой-то момент Джеку показалось, что упасть они с «тартаром» не успеют и их распылят прямо в воздухе, однако повезло, кабина грохнулась о землю без всякой амортизации, Джек ударился коленями в подбородок, а в следующее мгновение огненный шквал пронесся на полметра выше «таргара» и, сметая деревья, кустарники и стебли лиан, прорвался сквозь чащу к известковым холмам.
И тотчас, дав машине полную мощность, Джек рванул «таргара» вправо, опасаясь, что сидящая в засаде батарея добьет его на земле, но «батарея» сама сорвалась с места и рванула прочь, маневрируя по лесу, словно гоночный автомобиль.
Действуя машинально, Джек поймал корму противника в прицел и выстрелил из пушки.
Мишень «споткнулась», полетела кубарем, и Джек выстрелил во второй раз. И снова попадание, а потом яркая вспышка и взрыв такой силы, что «таргар» грохнулся наземь, а по его обшивке застучали измельченные в щепу ветки и стволы деревьев.
— Джек! — закричал в эфире Хирш.
— Я жив, Тедди! Сейчас выйду! — прокричал Джек, стараясь поднять машину на опоры, что было нелегко.
Вокруг было полно мусора, что-то дымилось, что-то еще летало в воздухе, но он сумел сориентироваться и вскоре вывел «таргара» из рощи, продолжая вглядываться в изображение с камеры заднего вида.
74
Поедание размороженных тортов у Хольмера стало уже своеобразной традицией, заменив ему коньячные запои. Кроме того, если пьянствовать с подчиненными было нельзя, то есть торт никем не возбранялось, к тому же во время чаепития можно было обменяться мнениями о прошедшей операции.
— Персонал форта доволен, — заметил капитан Хольмер, проверяя торт ножом. Тот еще не до конца разморозился и слегка похрустывал, однако это было не так важно.
— Они сказали, что две арконские машины, удирая, мчались до самых «каменных ворот», где их и подобрал транспорт, а подбитый «гасс» сгорел.
— Больше ни о чем не спрашивали? — спросил Хирш, пододвигая тарелку с куском торга.
— Спрашивали, — вздохнул капитан. — Почему, говорят, над рощей поднялось радиоактивное облако?
— А оно радиоактивное? — спросил Джек, облизывая с пальца крем.
— Концентрация не опасная, но аппаратура в форте хорошая, она и засекла.
— Лучше бы они прицелы своим мортирам ставили поточнее, — заметил Подольский. — А то шарашат по квадратам, только пыль поднимают.
— Да видел я эти мортиры, — скривился капитан. — Позапрошлый век, если не сказать хуже. И снаряды для них оттуда же родом. Раскопали старый склад, вот и потребляют, а что делать с хризолитовыми боеголовками, не знают…
— С какими боеголовками? — спросил Джек.
— Хризолитовыми. Камень такой красивый, синтетический.
— И что, его вместо взрывчатки вставляют? — поинтересовался Хирш, набивая рот тортом из клубничного сектора. Это был его самый любимый сектор во фруктовом торте «Радуга», поэтому при разделе Хирш всегда старался первым ухватить кусок из этого сектора.
— Нет, там типа бинарной начинки, половина обычной штатной взрывчатки и половина хризолитовой пудры. Но на кой хрен эта пудра, никто не знает, снаряды с такой добавкой совсем слабые, толку от них чуть, а в старых складах между тем их бывает до семидесяти процентов всех запасов. Усекаете?
— Я ничего не усекаю, — честно признался Подольский, прихлебывая чай. — Кирпичи не взрываются, это всякий знает.
— Это не кирпич, это камень. Почти ювелирный, чего-то там силикат, — поправил капитан. — Кстати, у твоего топтуна с ходовой частью порядок?
— Да, обошлось. В грудину влепили, как в десятку, хорошо, что заводская, сдюжила. Но вот в кабине воняло — проводка погорела и экран заднего вида погас.
— У меня тоже проводка горела, правда, другая — привод зенитных пушек, — сообщил Хирш. — А еще осколками обработало. Но ничего страшного, Берт даже не испугался.
— А мой «таргар» его огорчил, — сказал Джек. — Только вчера был как игрушка, а сегодня уже весь ободранный, даже не скажешь, что ветками посекло. На корпусе чистый металл остался, никакого покрытия.
— Берти, он эстет, блин, — заметил капитан.
— Кто? — не понял Подольский, смакуя смородиновый торт.
— Эстет. Но это не зазорно. Это даже хорошо для главного механика…
Они помолчали, доедая торт и прихлебывая остывший чай. Потом капитан бросил взгляд на Хирша, Подольского и решился наконец задать вопрос Джеку:
— Ну так и чего ты там увидал, прежде чем все это рвануло?
— Я ожидал что-то такого, сэр, вы же меня предупредили…
— Ну да, конечно.
— Сначала мне показалось, что я увидел что-то квадратное. Но думать было некогда, и я ударил в него из пушки, а оказалось, что это сгнивший пенек, но тут справа от него вдруг такая батарея нарисовалась — стволов на пятьдесят! Я опоры поджал и зубами об землю — хрясь! И тут же, прямо над антенной «таргара», такой огненный шквал прошел, что только держись. И все в деревья, в кусты, повсюду. Я даже думал, что и Тедди достанется, то есть лейтенанту Хиршу.
— Не досталось, но они передо мной все тополя выкосили, — сказал Хирш, снова примериваясь к торту. После клубничного он любил персиковый.
— А что было потом? — спросил капитан.
— Я дважды попал в его корму, сэр.
— В чью корму ты попал, Джек? — уточнил Подольский и икнул. От холодного он всегда икал.
— Да в корму этой твари, которая по нам шарахнула. Видать, боекомплект вышел, вот она и побежала прятаться, тут-то я ей и врезал в задницу. Один раз, а потом еще…
— И после этого она взорвалась, — подвел итог капитан.
