— Так меньше потерь будет.
— Мне нужно поскорее, понимаешь? Я хочу видеть этого «таргара» живым или в разобранном состоянии.
— Точнее, пилота?
— Пилота.
— Ночью будет атака.
— Послушай, Шницель!
— Шпнцель, сэр. Старшина Шпицель, — поправил его тот. Ему уже надоел этот навязчивый офицер, перед которым ему предписывалось расшаркиваться. Да кто он такой? Да пошел он в задницу! На передовой другие порядки! А если ты крутой, милости просим в кабину «гасса» и атакуй сам, чмо золотопогонное!
— Ты кого сейчас чмом обозвал? — спросил полковник, уставившись на старшину.
— А разве обозвал, сэр? — переспросил тот, поняв, что увлекся.
— Да, Шницель, так и сказал: «чмо золотопогонное»…
— Это из-за таблеток, сэр. С утра понос, вот и выпил всю аптечку. А оно, возможно, и не в тему.
— Возможно, — кивнул Танжер. — Но до ночи я ждать не могу. Я вам вон сколько техники пригнал, без меня бы вы эти «берги» не получили…
— Не получили бы, сэр, — согласился старшина.
— И дополнительную дюжину лаунчмодулей я выбил…
— Вы выбили, они выбили. Надолго ли им ваша дюжина, сэр?
— Ты это о чем? Опять таблетки?
— Нет, все по делу.
Старшина вздохнул.
— Понимаете, сэр, они сейчас сидят в этой щели. Хотя нет, слово какое-то нехорошее. В каньоне! И все небо у них под контролем. Вы пускаете дюжину лаунчей, и «грей» со своих артавтоматов делает их, как кролик курицу.
— В смысле?
— Крайне агрессивно, сэр. Если половина придет целыми — считай, повезло. А ведь они еще гранаты отстрелить должны.
— Не отстрелят?
— Абы куда?
— Нет, по целям.
— По целям не отстрелят, потому что цели в этой щели… Нет, слово плохое. На этом участке неба они как утки в тире, понимаете?
— Утки — плохое слово, — по-своему оценил Танжер.
— Мишени, сэр. Простые мишени для новичков.
— Значит, лаунчи не шибко помогут?
— Почему не шибко? Очень даже шибко… Если эти придурки прорываться станут, на открытом месте ваши лаунчи будут как подлива к гарниру…
— Пожрать любишь? — после паузы спросил Танжер.
— А кто не любит? — пожал плечами старшина и вздохнул. Этот полковник его напрягал.
«Пристрелить, что ли, этого кретина?» — в свою очередь подумал Танжер. Хорошо ему размахивать руками, нести бред и одновременно поправлять что-то там в штанах, а он, полковник Танжер, выставил в штабе дивизии свою репутацию, как фамильные часы на карточном столе. Всех заверил в скорой победе, получил чрезвычайные полномочия и резервы армии, а теперь что? Ждать ночи, чтобы поставить начерно и крутануть рулетку без договора с крупье? Нет, шиш вам! Танжер так не играет! Танжер должен знать, кто, когда и где придержит шарик, чтобы выигрыш был гарантирован!
— Вы хотите, чтобы мы атаковали немедленно, сэр? — спросил старшина, затягивая ремешок шлема.
— Я хочу, чтобы вы атаковали, как только будете готовы, Шницель. Полагаю, вы понимаете разницу?
— О да, сэр. Но меня зовут Шпицель, а не как ка-кую-то котлету…
— Извините. Это все нервы. Вчера принял упаковку снотворного, но даже не сомкнул глаз.
— А вот тут я вас понимаю, сэр, — кивнул старшина и погладил бронежилет в области живота.
— Спасибо, приятель. Так что с атакой?
— Начнем, как только будем готовы. Мы сомнем их, сэр, мы смешаем их с говном. Правда, и они нас тоже…
— Но вас впятеро больше! — воскликнул Танжер.
— Да, сэр, но они стреляют втрое лучше.
129
Танжер на это только развел руками. Вот так бьешься, бьешься, а тебе от ворот поворот. Концепция, говорят, не подходит. А что они понимают в концепциях, эти разожравшиеся в штабе начальники? Они понимают, что значит почистить агентуру? Они понимают, что значит отдать приказ убрать длинноногую красавицу, которой еще работать и работать? Да что там работать, он реально ей симпатизировал! Да, их первый секс был вербовочной необходимостью, и Танжер, что называется, зарубил это себе на носу. Но! Чувствам не прикажешь! Не прикажешь чувствам, суки вы позорные! А почиститься надо! Приказ отдай, с исполнителями расплатись… Где они, кстати, эти два урода? А ведь он приготовил им пару отличных пуль — даже тефлоном побрызгал на случай, если явятся в бронежилетах. Но не пришли, почуяли что-то народные, блин, самородки.
Хотя работу сделали: и Грейс машиной смяли, и Бека прибрали.
А ведь Танжер им не особенно доверял. Нет, в том, что Грейс уберут, не сомневался, морды у них были криминальные, но Бек! Чтобы его вычислить, голову сломать нужно! Однако вычислили, прибрали как положено, и даже полиция ничего не заподозрила. Так и написали: ограбление.
— Эй, сэр, вы это слышали? — вскинулся старшина и уставил на Танжера водянистые глазки. — Вы это слышали, сэр?
— Я слышал. Это вой турбины.
— Это бомбовый удар, сэр! Это штурмовик, бегите и прячьтесь!
— Не спеши, — возразил Танжер, хватая Шпицеля за локоть. — Слишком уж неожиданно. Где это?
— Там, на ухабе! Это большой вытянутый холм! — показал пальцем старшина, и в этот момент из-за холма выскочил узкий, похожий на рыбу силуэт и, сверкнув на солнце диском лопастей, встал «на ребро».
— Бомба! — заорал Шпицель и упал на землю. Танжер тотчас последовал его примеру, но, приподняв голову, увидел странный трепыхающийся парашют, тянувшийся за сброшенной грузовой капсулой.
Должно быть, в снастях случилась поломка и груз стал уходить вправо — на глинистый склон.
Торопливо ударили пушки «греев», но их снаряды ушли с опозданием.
— Это «фрей», сэр, скоростная машина! — сообщил старшина, поднимаясь на ноги. — Наши парни не успели перестроиться!
— Наплевать! Мне нужно знать, что в этой капсуле! Немедленно отправьте за ней группу, старшина!
— Слушаюсь, сэр! Мы это быстренько, у нас там пехотное отделение!
Пока Шпицель отдавал распоряжения по радио, Танжер расхаживал взад-вперед по небольшой, усеянной желтыми цветами полянке.
— А что, Шницель, не мог этот «фрей» высадить десант? — спросил он, когда старшина окончил переговоры.
— Мог, сэр, но уж слишком быстро он тут пронесся — даже «1реи» запоздали… Не знаю, кто решился бы сигануть на такой скорости — уж точно не я. И потом, ну сколько он может высадить — отделение? «Фрей» генеральская машина, там комфорт, массажные сиденья и кушетки для девок, вот и вся оснастка.
— Это да, — согласился Танжер, которому случалось бывать внутри «фрея».
