– А как же тогда?
– Наведение двумя антеннами дает точный захват, поэтому достаточно импульса, чтоб выдать облако из двух сотен снарядов.
– А если все разом выпалить? – спросил Шойбле.
– Выпалить можно, но тогда придется менять прогоревшие стволы, они здесь облегченные, тонкостенные.
– А если сделать толстостенные?
– Тогда эти пушки сможет носить только «гасс».
106
Примерно через полчаса после прибытия «аметиста», когда пилоты еще были заняты обсуждением этого красавца, со стороны площадки, которую использовали для разгрузки боевой техники, к месту сосредоточения войск подошла колонна из пяти больших десантных броневиков.
Похожие на гигантских медлительных жуков, раскачиваясь на неровностях, они стали расходиться по индивидуальным маршрутам, а один, свернув с дороги, начал карабкаться на холм.
– Похоже, наши прибыли, – заметил Хирш.
– Ваша пехота? – уточнил сержант Ковалевский.
– Не просто пехота, а герои из сказки, – с гордостью произнес Шойбле.
– Из сказки? Что это значит?
– Сейчас увидишь, – подмигнул Шойбле и так же хитро улыбнулся, как недавно сам сержант Ковалевский.
Огромный «жук»-броневик объехал стоянку роботов по часовой стрелке и установился на краю мелового плато, подняв при этом облако белесой пыли. Когда его водитель, наконец, заглушил мотор, открылись десантные люки, и из них стали выбираться разведчики во главе с лейтенантом Карно.
Заметив, как вытянулось лицо сержанта Ковалевского, Джек засмеялся.
– Теперь понял, о чем Петер говорил?
– Ребята, но таких здоровых просто не бывает! – покачал головой Ковалевский.
Арлизонские разведчики не могли не поражать: огромного роста, в массивных шлемах с забралом, увешанные броней, оружием и потертой, видавшей виды оснасткой, они действительно производили впечатление сказочных героев.
– О! – произнес Карно, увидев «аметист». – Смотрите, какая тут штука!
И все разведчики, загомонив, обступили невиданную прежде машину, едва не затоптав ее хозяина.
– Карно, познакомься, это сержант Ковалевский, пилот «аметиста», – представил его Хирш и улыбнулся, видя, как неприметный сержант становится популярной личностью. Его стали засыпать вопросами и хлопать по плечам здоровенными ладонями в перчатках, но Ковалевский терпел, ему было лестно знакомство с такими удивительными людьми.
Вдруг где-то у горизонта, перебивая друг друга, затарахтели малокалиберные зенитки.
– «Греи»? – спросил Джек.
– Нет, стационарные, – покачал головой Хирш. – Слишком уж плотно чешут, снарядов не считают.
Разведчики притихли. Водитель десантного броневика стоял, прислонившись к гусенице, и курил.
– Скоро наши ударят, – сказал Ковалевский, надевая кепи.
– Почему так думаешь? – спросил Джек.
– Ну, во-первых, потому что туда, прямо с площадки, повезли на платформе трех «аметистов», а во-вторых, если мелочь полезла, сейчас и бронированные цели пойдут – самый крупняк. Их простой зениткой не вскроешь, да и повыше они будут, за облаками.
Не успел сержант это сказать, как послышались глухие звуки, как будто рвут прочную ткань. Рванут и отдыхают, снова рванут – и опять тишина.
– Это они импульсами выпускают облака снарядов, – вспомнил Шойбле. И добавил: – По двести штук.
Где-то за облаками снаряды «аметистов» находили свои цели, покрывая их яркими белыми вспышками. Иногда этим все и заканчивалось, но пару раз цели взрывались в воздухе, а потом прилетал грохот от этих взрывов и треск от снарядных вспышек. Чем-то это напоминало фейерверк.
Между тем ситуация на месте воздушного боя осложнялась, и на помощь зениткам и «аметистам» бросились истребители. Они выдавили противника в стратосферу, и бой перестал выглядеть таким интересным.
107
Скоро воздушная битва закончилась или же сместилась куда-то совсем далеко, но скучнее в долине не стало. На дороге, ведущей с разгрузочной площадки, появилось новое чудо – огромная конструкция, стоявшая на четырех гусеничных платформах.
Издали эта махина напоминала подъемный кран со сложенной телескопической стрелой, с той лишь разницей, что вместо колес у этой машины были четыре танка без башен.
У каждой из платформ было по дизелю, которые надсадно гудели и дымили.
– Я видел эту байду, когда ее только собирали, – сообщил Ковалевский. – Там, на площадке. Но я думал, это группа инженерных машин, ведь шасси-то танковые.
– Ну и что это? – спросил подошедший лейтенант Карно.
– Может быть, «голиаф»? – предположил Хирш, и никто не смог ему возразить, потому что в существование «голиафов» верили не более, чем в появление «больших сато». Лишь столкнувшиеся с этими феноменами лично могли рассказать подробности, но почему-то вскоре их начинали считать вралями.
Гигантская машина продолжала двигаться по дороге в сопровождении конвоя из дюжины танкеток. Они обгоняли ее, ехали по обочинам, впереди и прикрывали с кормы.
– А вот вопрос: что эта штука тут делать будет? – спросил Шойбле, но никто не сумел ему ответить. Ходили слухи, будто «голиаф» мог дострелить до другой планеты, но в это мало верилось, и большинство сходилось на том, что он должен сбивать спутники.
Далеко этот гигант не уехал и вскоре остановился на неровном месте, отчего его опоры стали менять высоту, чтоб выровнять орудийную платформу.
На балкончиках, стапелях, мостиках и лесенках сооружения стали появляться люди. Они деловито сновали по всей конструкции, словно обеспокоенные муравьи. Прятались в каких-то кабинках и лючках, выбирались обратно и опять куда-то исчезали.
Над большой кабиной, находившейся сбоку от гигантского ствола и похожей на судовую рубку, стали разворачиваться тарелочные антенны, и потом, наконец, начал подниматься ствол. Медленно, словно минутная стрелка, но все же его движение можно было заметить.
– А вот интересно, снаряд уже в стволе? – поинтересовался Шойбле.
– Нет, сейчас принесут, – возразил ему Хирш, и все засмеялись.
– Не, ну правда, интересно, какой же у этой пушки калибр?
Движение ствола заметно ускорилось. На платформах заработали турбогенераторы, снабжающие механизм электричеством. Начали двигаться антенны, пока неохотно – видимо, в тестовом режиме.
Солдаты, стоящие в долине и по холмам подразделений, затаив дыхание, следили за этими приготовлениями, и все вокруг напоминало театр за минуту до начала представления.
Все ожидали, что, перед тем как выстрелить, длинный ствол орудия-гиганта должен подняться почти вертикально. Но ствол поднялся лишь на шестьдесят градусов. Если сам он был длиной метров тридцать, то вспышка от выстрела протянулась метров на пятьдесят, а затем звуковая волна так врезала по окрестным холмам, что Джек даже присел, прикрывая уши.
