– Прощайте, де Сейгаль, – небрежно отмахнулся Араторн. –
Ваша роль в этом спектакле сыграна, и это была роль глупого, напыщенного
петуха. Убирайтесь с миром, кучер отвезет вас. А если вас волнует ваше пари, то
скажите спасибо, что я сохранил вашу дурацкую жизнь. Вот вам и выигрыш.
Прощайте.
– Ах вы, гнусная тварь! – Граф с воплем ринулся вперед,
занося кулаки.
Однако кучер, к которому он повернулся спиной, оказался
проворнее: выдернув из-под плаща дубинку, он обрушил ее на голову графа. Ноги
де Сейгаля подкосились, и он рухнул, где стоял.
Лиза вскрикнула, рванулась к нему, но спутники Араторна
подхватили ее под руки и поволокли в темное отверстие двери. Перед тем как
спуститься с ними по неясно различимым ступеням, Лиза умудрилась еще раз
обернуться: как раз вовремя, чтобы увидеть, как кучер небрежно втаскивает в
карету неподвижное тело графа де Сейгаля. Дверцы захлопнулись, лошади пустились
вскачь, а за Лизой захлопнулась тяжелая дверь.
Глава 10
Выбор будущей императрицы
Они шли довольно долго, забирая круто вниз, так что, по
мнению Лизы, можно было бы пройти уже не меньше чем полверсты по прямой дороге.
Араторн зажег факел, и при его рваном свете Лиза видела мрачные, будто склепы,
коридоры, живо напомнившие зиндан Хатырша-Сарая. А она-то думала, что с
подземельями в ее жизни покончено!
Противу ожидания, воспоминание не испугало ее, а вселило
странную, дерзкую бодрость. Там было куда страшнее, но ведь ушла живая и
невредимая. Она храбрилась как могла, и все-таки было жутковато от мрачного
молчания спутников, от неизвестности, а когда свет факела выхватил из тьмы
влажные стены и осклизлую решетку, ноги у Лизы подкосились, ибо она на миг
вообразила, что это – место ее заточения. Вгляделась – но легче не стало,
потому что за решеткою возвышались несколько открытых каменных гробов. Конечно,
все, что могло в них истлеть, уже давно истлело: даже беглым взглядом можно было
заметить, что минули уже десятилетия после того, как в последний раз отмыкались
замки решетки, но воздух здесь был отравлен тлетворными миазмами, и Лиза
постаралась задержать дыхание.
Араторн, словно бы из почтения пред неведомым прахом,
опустил факел, но гробы не скрылись во мраке: их слегка озарял бледный,
меркнущий свет, подобный, пожалуй, тому, какой может освещать преддверие
потустороннего мира. Несколько медных светильников, в которых почти не было
видно огня, горели здесь неугасимо, как звезды, утонувшие в мрачных небесных
глубинах. Копоть ползла по сводам, и тяжелый дух чадящего пламени смешивался с
затхлым запахом пещеры. Араторн вновь поднял свой факел, и эта внезапная
вспышка почему-то ужаснула Лизу так, как если бы самый ад разверзся пред нею!..
Словно в ответ, впереди зажегся еще огонь; и скоро Лиза и ее
проводники вышли в просторную залу. Два факела были прикреплены в боковых
светцах величавой колонны. Все вокруг по-прежнему тонуло в темноте, и Лиза
поняла, что зала обширна, а потолки высоки, только потому, что шаги гулко
отдавались во все стороны.
Ее подвели к колонне и поставили в круге колеблющегося
света; сопровождающие отошли за грань его и канули в черноту, но Лиза
настороженным ухом слышала их затаенное дыхание и знала, что они здесь,
стерегут ее.
Время шло. Лиза стояла у колонны, но ничего не происходило,
и страх постепенно завладел ее душою. Бог весть чего уже ожидала она, каких
угроз и испытаний, только не того спокойного, негромкого старческого голоса,
который внезапно зазвучал из мрака:
– Прошу простить меня, ваше высочество. Поверьте, я
бесконечно сожалею, что наша первая и самая важная встреча происходит при сих
весьма тягостных обстоятельствах.
Лиза чуть не вскрикнула от неожиданности и слепо уставилась
вперед.
– Кто вы? – промолвила она, изо всех сил стараясь говорить
твердо и надменно, однако все же невольно прислонилась спиною к ледяному,
сырому мрамору колонны, ибо ноги подкашивались. – Зачем я здесь?
– Можете называть меня мессиром, ваше высочество. А обо всем
остальном я с охотою вам поведаю.
Он медлил, словно переводя дыхание или набираясь сил для
долгого и трудного разговора.
– Буду краток. Насколько мне удалось узнать, а я наблюдаю за
вами давно, вы, ваше высочество, не из тех, кого можно купить задешево или
легко напугать. Вы обладаете сильной натурою, у вас прямой нрав и стремительный
ум – скорее не легкомысленной женщины, а хладнокровного мужчины. Не сомневаюсь
поэтому, что вам не понадобится много времени, чтобы всесторонне оценить мои
предложения. Итак, к делу.
Не мне объяснять вам, ваше высочество, положение, в котором
сейчас находится Россия. К сожалению, Россия ввязалась в конфликт между
Англией, Францией и Пруссией, который ничего не даст вашему отечеству, но может
усилить могущество и агрессивность королевства Прусского. Финансы страны
расстроены, государственная казна опустошена; и неудивительно, если все наряды
и даже чулки императрицы покупают в Париже специальные поверенные. Огромные
пространства России пустынны и почти необитаемы. По сути дела, жизнь
сосредоточена лишь на небольших участках вокруг нескольких крупных городов.
Впрочем, обо всем этом вы, разумеется, знаете не хуже меня. Мне больно вести
сей укоряющий разговор, но давайте считать, что предметом его является не
столько ваша матушка, сколько императрица, государыня всея Руси.
Последние слова он произнес хоть и ломано, все же по-русски.
И Лиза пристально вглядывалась в сырую тьму, откуда доносился этот размеренный,
обвиняющий голос, словно зачитывающий приговор:
– Вам неприятно слышать сие, но, обладая прекрасным умом,
Елизавета всегда была ленива и тщеславна.
Лиза невольно вздрогнула, услышав свое имя, но тут же
сообразила, о ком речь.
