Книга Возлюбленная Казановы, страница 88. Автор книги Елена Арсеньева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Возлюбленная Казановы»

Cтраница 88

Елизавета понурилась. Это не Вольной, что ему скажешь! Был бы Вольной, кинулась бы к нему, прошептала, глядя в отважные зеленые глаза: «Забери меня отсюда! Ты у меня в долгу, помнишь?» И он забрал бы. Она знала доподлинно, что забрал бы! Но этот – чужой.

– Я хочу еще раз поглядеть на Данилу, – пробормотала Елизавета. – А потом пойду к себе и лягу в постель.

Она шагнула к двери. Соловей-разбойник не тронулся с места.

– Ладно, Лизавета, – наконец-то отступил в сторону. – Погляди на своего Данилу.

Он пропустил ее вперед. И все время, пока Елизавета шла по коридору, она чувствовала на спине жаркий взгляд.

Вот и дверь гардеробной Аннеты. Соловей-разбойник вынул из-за пояса небольшой, остро отточенный ножик и принялся ковырять в замке. Это напомнило Елизавете графа де Сейгаля и его сломанный стилет, и она слабо улыбнулась прошлому – такому свободному, счастливому, полному надежд… В коридор, конечно, луна проникнуть не могла, но Соловей-разбойник, наверное, видел в темноте, как кошка, потому что дверь наконец-то открылась.

Вот здесь лунного света было предостаточно! Казалось, все вокруг заткано самосветной серебряной нитью. Это было столь чудесно, что Елизавета замерла на пороге. В такие комнаты входишь как во сне, даже не зная, что ждет тебя там: счастье или горе… Она не заметила, как Соловей-разбойник проник в чулан. Вдруг раздался звук удара, потом глухой стон – и на пороге появился «серебряный» атаман с бессильно обвисшим «серебряным» Данилою на руках.

– Что?.. – вскрикнула Елизавета, и горло у нее перехватило от испуга.

– Пришлось его утихомирить. Он, бедолага, в своей клетке уже спятил, – тихо пояснил Соловей-разбойник. – Даже меня не признал! – Тут он поймал краем глаза свое отражение в одном из зеркал и хохотнул: – А немудрено, ей-богу! Я и сам себя не узнаю в этом… – замялся лишь на мгновение, – в этом свете. Все. Прощай!

Он торопливо двинулся к выходу, но цепь устрашающе звенела при каждом движении.

Елизавета не выдержала:

– Погоди, я понесу цепь, а то разве мертвого не разбудишь.

Так они и пошли: впереди Елизавета, перекинув оковы через плечо и придерживая, чтоб не брякнули, следом – Соловей-разбойник с бесчувственным Данилою.

Они спустились на первый этаж, прокрались мимо заложенной двери в гостиную, откуда доносился хмельной смех Аннеты (Елизавета словно бы увидела ее темные глаза и голые плечи, блестящие при свечах, розовый пышный парик) и возбужденный выкрик князя Завадского: «Вы истинный грабитель с большой дороги, Валерьян Демьяныч!»

Соловей-разбойник глухо хрюкнул, заперхал. Улыбка его сверкала в темноте.

Так, едва сдерживая хохот и грохот цепей, они вышли на черное крыльцо, где уже стояла телега. Один мужик нетерпеливо перебирал вожжи, другой – топтался возле. При виде странной троицы он ахнул и перекрестился. Узнав своего атамана, разразился таким восторженным матом, что Елизавета стремительно заткнула уши… и выронила цепь!

Грохот учинился такой, словно небо рухнуло наземь и разбилось вдребезги!

У Елизаветы ноги подкосились, она начала падать, чувствуя внезапно накатившую тошноту, вся покрывшись ледяной испариной и трясясь мелкой дрожью.

Соловей-разбойник закинул Данилу в телегу, уже не обращая внимания на цепь, успел подхватить Елизавету, прежде чем она повалилась, и, держа ее под коленки, как только что нес парикмахера, быстро шепнул своим:

– Гоните вовсю! Да не забудьте: сделайте, как я сказал! – И кинулся обратно в дом.

* * *

Елизавета не помнила, как очутилась в своей комнате, но знакомое прикосновение прохладных льняных простыней помогло прийти в себя.

Открыла глаза, увидела над собой страшный, смуглый лик и отвернулась в ужасе: теперь она в полной власти разбойника. К своим-то он добр, а каково окажется с нею, с нечаянной пособницей? Ее мутило все сильнее.

А он, словно услышав эти мысли, отшатнулся, возмущенно пробормотал:

– Да что я, право слово, зверь алчный?! Не бойся ты меня, Лизавета. Скажи лучше, что с тобой вдруг содеялось? Испугалась, что ли? Да полно…

Голос его звучал так мягко, успокаивающе, что лишь этого и недоставало Елизавете, чтоб разрыдаться в голос:

– Я беременная!..

Соловей-разбойник отшатнулся, даже зубами скрипнул.

– Ах ты, бедная моя! – сказал с такой жалостью, что Елизавета еще пуще залилась слезами, и он схватил ее за руку. – Да ништо! Ну мутит, так ведь всякую бабу мутит при таком деле! Еще и наизнанку выворачивает. Зато родишь сыночка аль доченьку, будешь миловать-пестовать – про все муки свои позабудешь.

Елизавета была так поражена, что даже не нашлась что ответить, а он продолжал:

– И гляди, сделать над собой ничего не смей. Дитя – посланец божий, невинный! Руку на плод свой поднять – грех. Нынче же всем бабкам закажу: какая решится тебе помочь, голову оторву!

– Да поздно уж, – растерянно молвила Елизавета, испуганная его суровостью.

Он смягчился:

– Перво-наперво ничего не бойся. Я теперь за тобой присматривать стану. Коли что не так, ты меня только позови, подумай про себя: «Соловей, мол, разбойник, встань передо мной, как лист перед травой!» – и я тут как тут явлюсь, поняла? А теперь, девка, мне пора. Ты же знай лежи да лежи, что бы ни случилось. Ясно?

Его горячие губы мазнули по ее холодному, в испарине, лбу, и атаман исчез за дверью.

Сколько продлилось ее оцепенение, Елизавета не знала, но вдруг услышала крики на крыльце и поняла, что дворня подхватилась. Дом весь дрожал от ударов. Это рвались из гостиной всполошившиеся господа.

На подгибающихся ногах Елизавета добрела до окна, высунулась – и в белом, ясном свете раскаленной огромной луны увидела на крыльце Соловья-разбойника, на котором, словно гончие псы, вцепившиеся в медведя, поднятого из берлоги, висели полуодетые слуги. А на подмогу к ним уже летел наметом всадник на вороном коне, вытаскивая из-за спины ружье… Это был управляющий, вернувшийся прежде сроку.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация