Нороздул пригнулся, отпустив пулемет, тогда Джек приоткрыл дверцу и, выставив ствол револьвера, почти в упор выстрелил в нороздула.
Эффект был сильнее, чем он думал. Тело майора Дроу отшвырнуло метра на полтора, и тотчас из-за угла стали выбегать полицейские, вооруженные автоматами и шприцами с парализатором.
47
Прошло трое с небольшим суток, и, к удовольствию Джека, разговоры об этой схватке с нороздулом стали понемногу затихать. В их кубрик перестали наведываться соседи, чтобы в который раз выслушать сильно усеченную версию событий, а в коридорах Джека перестали хлопать по плечу все знакомые и незнакомые.
Новые дни приносили новые события, где-то кто-то отравился консервами, где-то случилась драка, а в другом месте – у пехотинцев, накрыли ночное казино, и все эти темы понемногу вытесняли поимку нороздула, о котором больше не поступало никаких сведений, ведь он оказался в руках СГБ.
Было три часа ночи по судовому времени, и все благополучно спали, когда в дверь кубрика негромко постучали.
– Ой… – произнес спросонья Джек и приподнялся. – Там, что ли, стучится кто-то?
– Тебе показалось, – сказал Шойбле и перевернулся на другой бок.
Между тем стук повторился, и Джек встал, чтобы открыть.
Прежде они никогда не запирались, но после случая с нороздулом решили, что запираться вовсе не прихоть, а требование безопасности.
– Неизвестно, сколько их тут еще шастает, – заметил тогда Шойбле. – К тому же, говорят, они какую-то пластику делают и выглядят, как настоящие люди, – не придерешься. Как тот клиент выглядел, Джек?
– О, зверь прямо. Как те парни, что нападали, на нас в первую экспедицию в подземелье. Помнишь?
За дверью оказался лейтенант Реймонд, одетый, несмотря на ночь, по полной форме.
– Привет, ты к нам? – спросил Джек, сторонясь.
– К вам, – коротко ответил Реймонд, заходя в кубрик и бесцеремонно включая свет.
– Что случилось? – поинтересовался Хирш, выглядывая из-под тонкого одеяла.
– Собирайтесь, ребята, похоже, минут через двадцать у нас появятся гости.
– Налет? – догадался Джек.
– Налет. Радиоразведка предупредила нас неофициально, потому что точно определить принадлежность кораблей не получилось, а значит, и официального сообщения они послать не могут, что также мешает нашему капитану объявлять общую тревогу.
– Но он все равно объявил? – спросил Хирш, торопливо надевая брюки.
– Попросил меня собрать людей частным порядком.
– И ты уже оповестил все пятьдесят человек? – вспомнил Джек о необходимом количестве стрелков.
– Нет, капитан разрешил задействовать только десять.
– Почему?
– Потому что сообщение неофициальное. И есть вероятность, что радиоразведка ошиблась.
48
Плохо соображая после внезапно прерванного сна, троица пилотов торопливо шагала за Реймондом. Поворот за поворотом, лифт, снова поворот, длинный коридор и опять лифт.
Джек даже не мог вспомнить, тем же путем он шел с лейтенантом в прошлый раз или другим.
Минут через десять они оказались на ярусе, где уже находились четверо переминавшихся в коридоре стрелков.
– Эй, а где еще трое? – спросил лейтенант, обращаясь к рыжеватому сержанту. – Романецкий, мы же договорились, что вас будет семеро!
– Испугались, сэр, – пожал тот плечами.
– Что значит – испугались? Вы же боевые пилоты!
– Ну, в кабине это одно, а тут – совсем другое. Как я их ни уговаривал, как ни стыдил…
– Угрожал им даже, – подсказал долговязый капрал.
– Да, морду обещал набить, – признался рыжий. – Но они ни в какую.
– Но если корабль сожгут – всем достанется!
– Они не поверили. Говорят – штатной артиллерии хватит.
– В штатной артиллерии четыре башни и скорострельность в десять раз меньше! Там же калибр другой!..
Рыжий в ответ только пожал плечами.
– Дебилы, полные дебилы, – покачал головой Реймонд. – Ладно, вы четверо давайте, открывайте кабины в центре с левой стороны, а вы – напротив них справа.
– А карточка, сэр? – спросил рыжий.
– Ничего не нужно, двери разблокированы.
– А как нам общаться? – спросил Джек.
– Там… – Реймонд махнул рукой. – Там гарнитуры, когда их наденете, они включатся автоматически. Располагайтесь пока, а я сейчас приду.
И, оставив стрелков, лейтенант поспешил к лифту, а стрелки разошлись по кабинам.
Джек занял уже знакомое кресло, поерзал, устраиваясь поудобнее, подвигал джойстиком пушки и услышал по связи голос Шойбле:
– Вот это техника, а, Тедди? Вот это ходы – ни скрипа, ни шума, не то что у нас!..
– Основательная машина, – более спокойно отозвался Хирш. – Тут все на порядок круче.
– Особенно калибр, – добавил Джек.
– Да, спарка сто двадцать, такую даже «аметист» не переплюнет.
– У «аметиста» своя планида, он под другое заточен, – вмешался рыжий сержант – Джек узнал его по голосу.
– Да ладно тебе, мы «аметиста», между прочим, в работе видели! – похвалился Шойбле. – В трех шагах от нас шарашил – дредноут сферический практически надвое разрезал, как лазерной пилой!
С той стороны раздался негромкий смех, похоже, смеялись приятели рыжего.
– Не обращайте внимания, – сказал он Шойбле и его коллегам. – Просто вы не знаете, но я два года на этом «аметисте» отпахал.
– Во как! – поразился Шойбле. – А теперь на чем бегаешь?
– Теперь на «гассе».
– А что так?
– Сожгли нас как-то раз штурмовики, целое отделение одной бомбой. После госпиталя «аметиста» не нашлось, пришлось пересаживаться на то, что было. Но ничего, прижился.
– Хорошего человека никакая машина не испортит, – заметил Шойбле, и все засмеялись.
49
Так в полном неведении они просидели минут двадцать, все меньше веря в возможность нападения.
– Куда лейтенант делся, ребята? – спрашивал рыжий.
– По нужде отошел… – шутил Шойбле.
– Должно, не будет сегодня стрельбы, – с долей сожаления сказал кто-то из друзей рыжего.
– И зачем только поднимали, – вздохнул Хирш.
– Внимание зенитным башням! Учебная тревога! – прозвучал в эфире компьютерный голос, но на этом все и закончилось, и снова стало скучно.
Наконец появился Реймонд и вызвал всех в коридор.
