– Это еще не конец, приятель, – сообщил ему Джек и, схватив за грудки, врезал лбом в переносицу – точно, как учил Ферлин.
Кайман свалился, и одним противником стало меньше.
В первое мгновение его коллеги ничего еще не поняли, но Джек не собирался давать им ни единого шанса. Распахнув дверцу пикапа, он выхватил револьвер и прямо поверх крыши сделал три быстрых выстрела.
Четыре – ноль.
Поняв, что происходит, остальные кайманы побросали работу и бросились к постройкам – но! Раз-два-три-четыре! Это те, что были в барабане. Потом Джек быстро скинул пустые гильзы, сорвал с липкой ленты еще четыре патрона – какие-то нестандартные, пули без оболочки.
И снова – раз! – два! – три! А четвертый успел отбежать достаточно далеко, но только не для Джека.
– Сыграем по другим правилам, – сказал он и сделал точный выстрел. Потом сбросил гильзы и сел в машину.
Напряжение постепенно отпускало его, и он чувствовал необыкновенное облегчение, как будто поднялся с большой глубины, где не было ни капли кислорода.
Рядом шлепнулся на сиденье Веллингтон. Он тяжело дышал, словно они вместе поднимались с удушливой глубины.
– Выпить… хочешь?.. – спросил полковник через минуту.
– Не откажусь.
Полковник хотел дать ему начатую фляжку, но передумал и достал свежую. Джек сорвал с нее пробку, как будто пил не первый год, а потом запрокинул и опустошил всю без единого перерыва.
Пока он переводил дух и осмысливал это, прошло минут десять, и в кабину вернулись Шойбле и Хирш.
– Во, болтуны какие! Даже не слышал, чего они мне отвечали!.. – пожаловался Шойбле. – Тедди, ты понял, чего они от нас хотели?
– А ты выйди и спроси… – посоветовал Хирш, постепенно приходя в себя.
Шойбле повертел головой и с удивлением обнаружил у машины тела в белых одеждах. Они застыли в разных позах с выражением недоумения на лицах и раскинутыми руками.
– Ничего себе… – поразился Шойбле. – Кто это их, Тедди?
– Ехай давай, – посоветовал Хирш. – Солдаты уже тронулись.
И действительно, джипы уже разгонялись по дороге, и пикапу следовало поспешить.
– Что это было, Джек? – спросил Хирш, который ничего не помнил, но интуитивно понимал, что спрашивать нужно у Джека.
– Точно не знаю, но эти люди пытались взять нас под контроль.
– Они рассказывали мне про мое детство, – вспомнил Шойбле, неуверенно дергая руль, отчего пикап прыгал с обочины на обочину.
– Ты не мог бы вести ровнее? – раздраженно произнес Хирш.
– Да я бы и рад, Тедди, только руки пока плохо слушаются. Кто были эти мерзавцы? Они такое про меня рассказывали, что…
– Не хочешь с нами поделиться? – спросил Веллингтон, усмехаясь и потягивая из фляжки.
– Ну уж нет – не дождетесь! Их нет, и больше никто ничего не расскажет. Уф!
Когда колонна спустилась с холмов на проезжую дорогу, головной джип остановился, из него выскочил Бертуччи и помчался к пикапу.
– Ой, кажется, опять что-то случилось, – заметил Шойбле.
– А до этого ехали совершенно спокойно, – добавил Веллингтон, и они с Хиршем расхохотались, да так, что когда Бертуччи распахнул дверцу водителя, они продолжали смеяться, показывая друг на друга пальцами.
– Что здесь происходит? – спросил Бертуччи.
– Мы веселимся, камрад, а что у тебя? – спросил Веллингтон.
– Вы… Вы убили кайманов!
– И что теперь? – спросил Веллингтон, беря ответственность на себя и давая Джеку время продумать тактику защиты.
– Теперь мы стали вне игры, вы понимаете? Теперь с нами никто не будет вести дел, ведь мы уничтожили кайманов!
– А разве этого нельзя было делать? – уточнил Веллингтон.
– А ты как будто не знал, Рудольф?! – в отчаянии воскликнул Бертуччи, впервые перейдя с Веллингтоном на «ты».
– Видишь ли, Сэм, они нам угрожали и собирались продать нас на рынке Гринза, как рабов.
– Таков порядок, Рудольф, и ты прекрасно это знаешь! Во славу кого ты уничтожил кайманов?
– Кайманы были уничтожены во славу Ферлина, великого воина Деревенской пустоши, – заявил Джек. – Камрад Хирш не даст соврать, он лично видел Ферлина, он был свидетелем появления этого великого воина.
– Правда, что ли? – удивился Веллингтон, но на него не обратили внимания. Джек с Хиршем смотрели на Бертуччи, а он смотрел на них.
– И… чем же известен этот воин?
– Возможно, здесь пока он не известен, но в наших землях Ферлин появлялся словно из ниоткуда и один обращал в бегство целые бронированные подразделения – по-вашему, войска шагомеров. Именно его учение позволило мне вырваться из оков кайманов и уничтожить их простым оружием, чего не удавалось прежде никому, кто с ними встречался.
Джек говорил, не задумываясь, и он был уверен, что точно попадает в ноты, и результат его безупречной игры отражался на лице Бертуччи.
Тот успокоился, на его щеки вернулся румянец, и он спросил:
– Я могу ссылаться на воина Ферлина и его учение?
– Разумеется, – кивнул Джек. – А также на Джека Стентона, мугла Большого эпизода, который воплощает в жизнь это великое учение.
– Усса-фа, – выдохнул Бертуччи, захлопнул дверцу и побежал к своему джипу. Скоро колонна снова тронулась в путь.
111
Спустя два часа они оказались в Гринзе, городе, который произвел на Джека приятное впечатление, поскольку очень напоминал ему Ном.
Все та же архитектурная анархия, при которой рядом с основательными каменными домами стояли наспех построеные хибары. То же и с дорогами – на одной улице приличный асфальт, а на соседней выщербленная мостовая.
А еще те же чайные для самых непритязательных, едальни – для клиентов побогаче и ресторации с пластиковыми игрушками на окнах – для самых обеспеченных посетителей.
И среди всего этого «великолепия» толпы прохожих, выглядевших так, будто они одевались в темноте.
Застиранные желтые пиджаки, пластмассовые бусы, белые шорты с черной штопкой и вышитые бисером юбки, а также старые кеды, стоптанные ботинки и мокасины местной работы.
Здесь ничего не выбрасывали.
– Я бы чего-нибудь покушал, а, полковник? – сказал Шойбле, глянув в зеркало заднего вида.
– Здесь все очень дорого, а у меня ни монеты, – ответил тот и отвернулся к окну.
– А как же мы тогда харчеваться будем, какая здесь, извините, валюта ходит?
– Алдонский текер…
– Текер? И каков его курс?
– На два текера можно жить месяц. Но это по ситуации десятилетней давности.
