– Я пока и не паникую, но мне все же сорок лет. Карьеры
уже не сделать, но хоть надежный кусок хлеба...
– Ты больная? Что такое сорок лет? Да вот когда моей маме
было сорок, случилась перестройка, вся жизнь поломалась, и никто из ее подруг
не пропал! Почти все нашли новую работу. И карьеру, кстати, многие сделали, вот
мужики да, они в большинстве своем спились, опустились, хотя тоже не все, но
теперь ведь у нас мужчины – слабый пол. А ты глянь на себя в зеркало! Тебе
от силы тридцать два можно дать, ты с этими волосами вообще – отвал башки!
Не желаю я больше слушать эту упадническую чушь! Ты начала новую жизнь! И давай
за это выпьем!
– С утра пораньше?
– Какая разница, мы ж не будем целый день квасить. И
вообще, невежливо не рассмотреть подарки! Итак, котяру посадим в угол дивана,
смотри, он прямо рожден для этого места, красавец! Скажи, разве не красавец?
Как ты его назовешь?
– Надо подумать.
– Назови его просто Барсиком или Мурзиком, чего
выдрючиваться.
– Да ну, он такой здоровенный, какой из него Мурзик.
Скорее уж Бегемот.
– Думаешь, он будет сидеть и примус починять? Дудки! И
вообще, к черту литературные реминисценции. Предлагаю Афанасия! Есть в нем
что-то такое...
– А что, мне нравится. Кот Афанасий! Солидно,
основательно... Годится.
– Только Афоней не зови, ему не идет. Просто и
достойно – Афанасий. У вас есть кот? Да, его зовут Афанасий! Класс! Возьми
его на руки, я вас сниму!
Она вытащила из сумки полароид и через минуту уже
протягивала мне снимок: я ахнула – снимок был такой гламурный, я на нем
такая красивая, а Афанасий такой милый... Что-то совсем из другой жизни.
Интересно, а он ночью не станет учить меня жизни, он ведь тоже вязаный...
Потом Кристинке кто-то позвонил, и она умчалась со словами:
– К чертям мерихлюндию, Дашка! У тебя есть все
основания радоваться жизни, а когда человек ей радуется, то она старается хоть
изредка его побаловать!
Кристинка – безумная оптимистка, и я легко и охотно
заряжаюсь ее настроениями. Я вообще поддаюсь влиянию, правда, до определенного
предела, а потом бунтую, но все же... Вот, к примеру, после беседы с Зюзюкой я
почти не думаю о худородном дворянине. И тут я вспомнила, что у меня ведь нет
машины. А может, и не стоит ее покупать? Зачем мне она? Сейчас в Москве ездить
такая мука, эти вечные пробки, наглые и неопытные водители, от которых сплошь и
рядом не знаешь, чего ждать, жулики и вымогатели в автосервисах, да даже если я
буду ездить на такси, мне это обойдется намного дешевле... Ладно, там будет
видно, сперва надо найти работу...
Я взяла телефон и стала обзванивать старых знакомых, чтобы
сообщить новый номер телефона и заодно закинуть удочку – вдруг кто-то
что-то услышит насчет работы. Правда, в этот час я далеко не всех застала, а
звонить по таким делам на мобильный просто бессмысленно. И каждый, с кем я
говорила, спрашивал: когда новоселье? Но мне была непереносима даже мысль о
том, что ко мне ввалится толпа гостей, мало чем друг с другом связанных,
некоторые перепьются, как водится, кто-то с кем-то поссорится, хорошо, если не
подерутся, кто-то будет лопаться от зависти... Нет! Ни за что!
И вдруг в дверь позвонили. Кто бы это мог быть? На пороге
стояла соседка Эмилия Казимировна с горшочком розовых гиацинтов.
– Извините, Даша, я не вовремя? Вот, хочу поздравить
вас с новосельем.
– Спасибо, спасибо огромное, заходите, Эмилия
Казимировна, сейчас будем пить кофе или чай. Я очень рада!
– Вы переносите запах гиацинтов? А то у некоторых
бывает аллергия...
– Не просто переношу, а обожаю! Ничего, если мы на
кухне посидим?
– Конечно, мы же соседки. Я так понимаю, мы все трое
одиночки?
– Трое? – не поняла я, занятая завариванием чая.
– Ну да, вы, я и Егор. Он, кстати, очень славный
человек, но бабник жутчайший.
– Я уж поняла. Но мне это как-то все равно.
– А я, кстати, люблю бабников, они умеют общаться даже
с женщинами, на которых не имеют видов. А это приятно...
– Не думала об этом, но, кажется, вы правы.
– Дашенька, простите за нескромность, вы где работаете?
– Ах, в данный момент нигде, я пока безработная. Я
начала новую жизнь...
– А, поняла, но профессия у вас есть?
– Да, я окончила филфак МГУ, романо-германское.
– Боже мой, я в свое время тоже училась на
романо-германском, потом работала в издательстве «Прогресс», а потом вышла
замуж за дипломата и на этом моя карьера закончилась. Мы с мужем где только не
побывали...
– Моя мама работала в «Прогрессе»! И, как я понимаю,
примерно в те же годы...
– Как ее звали?
– Алла Евгеньевна Шапошникова, по мужу Милорадова...
– Аллочка Шапошникова? Боже мой, я прекрасно ее помню,
она была такая хорошенькая, такая женственная, только очень много курила, да?
– Да, правда... Как свет мал...
– Так вы ее дочка? А мама...
– Мама умерла пять лет назад...
– Ох, простите, Даша... Но как же вы...
– Я живу одна, поменяла огромную родительскую квартиру,
вернее, продала, купила эту, и мне пока есть на что жить, сейчас вот ищу
работу...
– У вас какие языки?
– Французский, итальянский и английский...
– Знаете, Даша, я ничего не обещаю, но попробую вам
помочь.
– Да? Вот было бы здорово! А что за работа?
– Знаете, у моей дочери своя фирма, и как раз на днях
она говорила, что ей нужен человек с итальянским, она затевает бизнес с
Италией, я в этом ничего не понимаю, но попробовать стоит!
– А какой бизнес, я ведь могу совсем не знать специфики
и терминологии.
– Ну, Даша, терминология дело наживное, я сама когда-то
взялась за технический перевод, абсолютно ничего не зная о сути предмета,
два-три дня со специалистом – и я щелкала тексты, как орехи... И мне это
нравилось, хотя я все равно ничего в технике не понимала.
– Вообще-то вы правы. Так чем занимается ваша дочь?
– Она поставляет модным домам Европы изделия русских
художников, но не живопись, а кружева, батики, вышивки и все в таком роде... А
все началось с того, что Ирочка попала в сибирский городок Мухлынь, где плетут
удивительные кружева, о которых никто как-то не знал, в отличие от вологодских,
елецких и других. Муж ее бросил, надо было как-то жить, и вот тут ее осенило...
Она занялась этими кружевами, вывезла их в Германию и показала одной женщине,
модельеру, та ухватилась, и они вдвоем организовали совместную фирму. Что Ирке
пришлось пережить... Знаете, как у нас – валяется капитал под ногами,
никто и не замечает, а нашелся один приметливый, так сразу и остальным
захотелось... Там, в Мухлыни этой, мэром женщина одна, умная, энергичная, она и
поддержала дело, они там цех открыли кружевной... Но, боже мой... мне постоянно
боязно за Ирку, она такая отчаянная... Впрочем, что это я разболталась, надо брать
быка за рога! Я сию минуту позвоню дочке! Она схватила телефон: Иринка, ты
сейчас можешь говорить? Нет, ничего не случилось, просто ты на днях жаловалась,
что у тебя нет надежного человека с итальянским? Да, у меня есть кандидатура.
Это моя новая соседка, оказалось, что я работала с ее мамой, а сама Даша
окончила филфак, у нее итальянский, французский и английский! И она как раз
ищет работу. Думаю, твоя ровесница. Она из очень хорошей семьи.
