Я ушла в спальню. И вдруг зазвонил телефон.
– Алло!
– Даш, это Егор! Слушай, Ромка все рвется к тебе, а я
считаю, это свинство – бросать раненого в горьком одиночестве, может, ты
придешь к нам, а? Даш, пожалуйста, приходи, я так рад, что ты знакома с моим
лучшим другом... Надо за это выпить...
– А тебе-то пить можно? – спросила я, не зная,
радоваться или огорчаться такому повороту.
– Один бокал доктор разрешил. Даш, ну пожалуйста! Ты
теперь за меня в ответе, ты ж меня приручила, а скажи, какая азалия?
– Азалия сказочная, но если тебя опять будут бить у
меня под окном, она тебя уже не спасет, я ее просто не подниму! Ладно, приду
через пять минут. Что-нибудь нужно?
– Ничего, только прекрасная рыжая женщина.
И я загадала – если Ромка не скажет Егору, что я вовсе
не рыжая, то у нас что-то получится...
Дверь мне открыл Ромка.
– Даш, ты не обиделась?
– Нет, что ты...
– Понимаешь, чтобы спорить с олимпийским чемпионом,
нужно иметь стальные нервы.
– При чем тут олимпийский чемпион? – удивилась я.
– Знаешь, какое нужно упрямство, сила воли, напор,
чтобы...
– Роман, кончай издеваться, идите сюда! – позвал
Егор из кухни. Он стоял у плиты.
– О, какой прогресс! – обрадовалась я.
– Я говорил – приедет мой друг, он поможет!
Кстати, если не дай бог что, он гений!
– Ладно тебе, Егор, скоро твои макароны будут? Я с
голоду помираю, – сказал Ромка.
– Еще три минуты – и порядок. Накрывай на стол!
– Может, лучше я?
– Нет, ты сегодня почетный гость, спасительница и
вообще... Ром, ты знаешь, что Себастьян сам, по собственной инициативе, всякий
раз, как видит Дашу, подает ей лапу?
– Я его вполне понимаю, – засмеялся Ромка и
вдруг встал передо мной на колени, высунул по собачьи язык, смешно запыхтел и
протянул огромную и очень красивую лапу.
– Хороший, хороший пес, – подхватила я и
почесала его за ухом, как чесала Себастьяна. И вдруг нас обоих тряхнуло током.
Ромка вскочил. А Егор как-то очень пристально на нас посмотрел. Но ничего не
сказал. Ромка быстро накрыл на стол, похоже, он неплохо в этой кухне
ориентировался. Небось, Егор, уезжая, оставляет ему ключи от своей холостяцкой
квартиры, и совершенно понятно, с какой целью. Я успела заметить, что у него на
пальце нет обручального кольца. Но, может, просто хирурги не носят колец? Я
смотрела на этих двух мужчин, и могу сказать, что рядом с красавцем Егором
Ромка выглядел более чем достойно. И даже если бы мне пришлось выбирать, совсем
отвлеченно, я бы скорее выбрала Ромку. В нем была какая-то основательность и
надежность. Но только если отвлеченно... Я ведь совсем ничего о нем не знаю. Но
проскочившая между нами искра дорогого стоила... Хотя... кто знает?
Мы пили итальянское вино, ели потрясающие макароны с новым
соусом, болтали, было весело, уютно и время от времени я ловила на себе
внимательный и нежный взгляд Ромки. В какой-то момент он вышел, а Егор шепнул
мне:
– Даш, наповал! Я его таким никогда не видел! Считай,
тебе крупно повезло.
– В чем?
– Ромка – лучший человек, какого я знаю,
честно-честно!
Ах, как мне не терпелось поговорить с Зюзюкой!
Наконец, Ромка сказал, что хватит Егору сидеть, пора
ложиться. И он ловко составил тарелки в посудомойку.
Я думала – пригласить Романа к себе сейчас или не
стоит, хотя мне этого очень хотелось, но, наверное, лучше не спешить. Впрочем,
пусть решает сам.
– Даш, скажи, что ты завтра вечером делаешь?
– Пока никаких планов.
– А давай сходим куда-нибудь, посидим, поговорим.
– С удовольствием.
– А то если Егор меня здесь засечет, он не даст нам
побыть вдвоем... И вообще...
– А может, сейчас зайдешь? – прошептала я и тут же
себя за это выругала.
В его глазах промелькнуло смятение.
– Спасибо, но лучше завтра... Просто я еще не пришел в
себя от этой встречи, пусть немного уляжется... вот тут, – он постучал
себя по лбу, помедлил и приложил руку к сердцу. – А главное, вот тут.
Значит, до завтра?
– Конечно. Знаешь, Ромка, я очень-очень рада, что
встретила тебя. Честно-честно, как говорит Егор. В юности эти мешки под глазами
тебя портили, а сейчас... Они тебе очень идут...
– Дашка, ты прикалываешься?
– Даже не собираюсь.
– Ну пока... Хорошо, что ты теперь рыжая...
И он вошел в лифт.
А я первым делом посмотрела на часы. Без пяти одиннадцать.
До пробуждения Зюзюки еще больше часа. А ведь он не сказал Егору, что я вовсе
не рыжая... Неужто у нас что-то будет? Будет, обязательно будет, я и без Зюзюки
знаю... Роман с Романом? Но какая азалия! Я такие только в кино видела и в
опере «Чио-Чио-сан», на которую меня водила бабушка. Но с азалиями столько
возни, они любят холод, их надо обкладывать снегом, и вообще... А если я
все-таки уеду в Италию? Придется оставить ключи Егору, пусть ухаживает за этой
красотой, я ведь даже не могу отвезти ее на время отъезда кому-то из подруг.
Да, жест красивый, но... Один мужик поручил другому купить самую лучшую азалию,
тот, другой, даже не подумал, а послушно выполнил поручение... Смешно,
ей-богу... Господи, о чем я думаю?
Наконец наступила полночь!
– Зюзюка, привет!
Она молчала.
– Зюзюка, ты меня слышишь?
Молчок.
– Зюзюка, ты обиделась? Прости меня, пожалуйста, это
нервы...
– У меня тоже нервы! – проворчала моя старушка.
– О, привет, а я уж испугалась, что ты не станешь со
мной разговаривать.
– И не стала бы! Но надо ж тебе, дурище, объяснить. Ты
как посмела меня с собой к Егору не взять, а?
– Зюзюка, какая ж я идиотка! Прости меня, ради бога, у
меня просто крыша съехала...
– Да уж понятно, что крыша... Она у тебя вообще плохо
держится, то и дело сносит...
– Признаю, признаю свои ошибки!
– А еще ты подумала, что обойдешься без Зюзюки, сама,
мол, все поняла про этого Романа.
– Прости, моя дорогая, любимая Зюзюка, ну пожалуйста,
прости!
– Ладно, так и быть, прощаю. Открой-ка зеркальце.
Я послушно открыла пудреницу, ожидая увидеть там Романа, но
увидела маленькую рыжую девочку, лет пяти.
– Зюзюка, что это значит?
– Значит, Зюзюка будет дальше жить! Ты родишь рыжую
девочку от этого Романа. И передашь ей меня, когда подрастет, ну и хвала
Аннушке!
