Я поехала на съемную квартиру, собрала еще несколько сумок и
на пути к новому жилищу вдруг вспомнила про Зюзюку. Недалеко от моего нового
дома находится магазин «Рукоделие». Я заехала туда и обалдела. Чего там только
нет! Но вот шерсти, похожей на Зюзюкину, не было. Я перерыла весь магазин, и в
результате девушка-продавщица, которой, видимо, было смертельно скучно, решила
мне помочь и отыскала-таки моток серой пушистой шерсти, правда, значительно светлее,
чем я хотела.
– Ничего, освежите вашу подружку детства, –
очаровательно улыбнулась девушка. – Знаете, у меня бабушка классно вяжет,
она говорит, что шерсть этой фирмы самая лучшая. Она, конечно, здорово дорогая,
но поскольку остался всего один моток, я вам сделаю хорошую скидку. Берите, не
пожалеете.
От общения с милой девушкой и от прикосновения к дорогой
шерсти я опять воспряла духом. И первое, что сделала, войдя в необжитую
квартиру, я побежала в ванную. Зюзюка по-прежнему лежала на стиральной машине
и, бедненькая, совсем скукожилась. Я опять надела ее на руку. После стирки один
глаз повис на ниточке, носик еще больше сморщился, а красная нитка совсем
полиняла. Да, жалкий вид имела моя подружка. Ну да ничего! Я неплохо вяжу и
вышиваю. И оставив сумки неразобранными, я уселась в новое кресло и занялась
рукоделием. Много времени это не потребовало, я аккуратненько заштопала дырки,
и получилось мило – на темно-сером фоне светло-серые горошки. А чтобы они
не выглядели заплатками, вышила еще несколько горошков. Потом быстренько
распустила красную варежку, черт с ней, мне красные варежки уже не по
возрасту, – и сделала ротик. Укрепила бусинку и намазала жирным кремом
нос. Моя подружка стала как новая. Я полюбовалась делом рук своих и поцеловала
Зюзюку. А пудреницу решила отдать в починку одному приятелю, ювелиру по
профессии, работающему консультантом в фирме по продаже заграничной дорогой
бижутерии. Почему-то мне казалось безумно важным привести в порядок бабушкино
наследство. И вдруг я словно услышала бабушкин голос:
«Данюша, ты береги пудреницу и особенно Зюзюку. Вырастешь,
обязательно носи ее в сумочке, это твой талисман». Я почистила пудреницу и
засунула в Зюзюку. Потом положила ее в сумочку. Может, этот забытый талисман
принесет мне счастье? Да не счастье, какое счастье в моем возрасте, а просто
удачу... Потом я быстро разобрала сумки и поняла, что, собственно, через три
дня смогу окончательно переехать.
Вечером я, едва живая от усталости, включила телевизор и
сразу наткнулась на какую-то «гламурщину», как выражается Виктория. И одним из
персонажей была та самая особа с фаллоимитатором. Она рассказывала, как следует
одеваться на вечеринку в непринужденной обстановке. Она была красивая, но при
этом какая-то совершенно безликая. Я бы в жизни не обратила на нее внимания,
если бы не рассказанная Викторией хохма. А впрочем, хохма даже не смешная, а
гадкая. На другом канале выступал Жванецкий, вот тут были хохмы! Утешало лишь
то, что Жванецкий был на Федеральном канале, а мурка-гламурка на дециметровом.
Когда я наконец легла спать и уже закрыла глаза, мне вдруг
стало нестерпимо стыдно, что я оставила Зюзюку одну в новой необжитой квартире,
дело в том, что сумочка у меня была маленькая и объемистая пудреница в вязаном
чехле занимала там слишком много места. И я тут же решила с утра поехать и
купить ту черную сумку, на которую на днях облизывалась в универмаге «Москва».
Сумка была очень дорогая, и я не решилась потратить столько денег, хоть они у
меня и были. В той сумке было много отделений, и одно словно специально
предназначалось для такого вот талисмана. Приняв благое решение, я сразу
уснула.
А с утра помчалась на Ленинский. К счастью, сумка там была,
и я с восторгом и уже без всякого страха ее купила. Кстати, бабушка когда-то
учила меня – пока ты молодая и тебе чего-то очень сильно хочется, и ты
можешь это купить, не влезая в долги, покупай! Что я и сделала! Настроение
сразу поднялось, и я решила что... В этот момент зазвонил телефон. Виктория!
– Алло, Дарья?
– Я!
– Даш, тут вот какое дело... Клиент твой того...
– Умер? – ахнула я.
– Да нет, живехонек, только он жену бросил... Так что
сама понимаешь, серебряная свадьба накрылась медным тазом.
– Ни фига себе! Седина в бороду... Так может, надо
организовать ему просто свадьбу, а?
– Мне нравится твой подход, но пока еще рановато.
– Есть другие заказы? – деловито осведомилась я.
– В данный момент нету. Но если приведешь клиента, ради
бога. Ты там пошукай по знакомым, никто ничего такого не планирует?
– Да вроде нет, вот разве что кто-то помрет мило и
радостно... Виктория Аркадьевна, я так понимаю, что пока могу быть свободна...
– Пока да. А если что, я тебя найду...
– Понятно. Всего наилучшего.
Очень, очень странно. То она принимает меня с распростертыми
объятиями, то даже не очень деликатно дает понять, что я ей не нужна. Или она
сумасшедшая? Интересно, теннисисткин папа и впрямь схильнул от супруги или...
Надо посмотреть в Интернете. Но если честно, я даже обрадовалась. Зачем мне в
чужом пиру похмелье, и кто может гарантировать, что я не налечу на гламурную
компашку с ее приколами? Не хотелось бы! Ладно, найду я себе работу по душе,
это ерунда, что сорокалетние никому не нужны! Чушь собачья! В своей новой жизни
я буду нужна всем! Не знаю пока, в каком качестве и на какую зарплату, но...
Одно я точно знаю – в нотариальную контору не вернусь!
Итак, сегодня мне не надо заниматься поисками ресторана «на
много очков».
Первым делом я помчалась на новую квартиру за Зюзюкой, а по
дороге накупила кучу бытовой химии, туалетную бумагу в цветочек, бумажные
полотенца, салфетки. В результате образовалось два неподъемных громоздких
пакета, которые я едва доволокла до лифта. Когда на моем этаже лифт открылся, я
остолбенела: там стоял мужчина... Красивый, роскошный, с такой улыбкой, что
хотелось умереть от счастья.
– Вы собираетесь выходить? – засмеялся он.
– Ой, простите, я не ожидала. Я сейчас...
– Вам помочь? О, вы нагрузились! Вы что, моя новая
соседка?
– Да, по-видимому...
– Отлично, я рад!
Он поставил пакеты у моей двери.
– Извините, я спешу! До свиданья! С новосельем!
Обалдеть! Его лицо показалось мне знакомым... Актер он, что
ли? Но каков... Глаза черные, волосы черные, улыбка смертельная... И он сказал
«моя новая соседка». Моя, не наша! Наверное, он живет один... Идиотка,
опомнись, что ты застыла у запертой двери, ему от силы лет тридцать пять, а
тебе уже сорок. Ну и что?
Я ж не замуж хочу, я любви хочу... Да зачем такому
роскошному сорокалетняя безработная... А тебе он зачем? Не по чину берешь,
подруга... У него небось вереницы баб, одна краше другой... Помечтала, и будет.
Просто приятно, когда такой сосед... А что в этом приятного? Не походишь дома
распустехой. Мало ли, вдруг он придет за перцем? На фиг тебе такой перец? Тебе
больше сгодится немолодой, утомленный жизнью, недокормленный... А этот
наверняка сам себе жарит огромные куски мяса с перцем... Перец с перцем.
