– Ну что, девчонки, куда мы едем? Домой или покатаемся по
Сан-Франциско?
– Домой, домой! – спешу сказать я. – Я устала, все
же такой перелет, а в моем возрасте...
– Мамочка, милая, ты совсем-совсем не изменилась, мамочка
моя! – Она сзади пытается обнять меня.
Стаська прилипла к окну.
– А вон те небоскребы – это уже Сан-Франциско? –
спрашивает она.
– Да-да. Это очень красивый город, мы обязательно поедем
туда не раз и в Лос-Анджелес съездим обязательно... и в Редвуд, там растут
секвойи и вообще...
– А мы поедем по мосту Золотые ворота?
– Сегодня нет, – отвечает Алина, – но увидеть ты
его увидишь!
– Тебе громадный привет от Геры, от Натэллы...
– Спасибо, а как они? Господи, мама, а мы что же, сорвали
Стаську, сейчас ведь не каникулы...
– Ничего. Она способная, нагонит.
– Ах, ну да... Стасенька, я тебе комнату приготовила
наверху, а маме внизу...
– Смотри, океан! – кричу я.
– Какой серый... – разочарованно говорит Стаська.
– В Сан-Франциско скверный климат, солнце тут редко бывает
даже летом, – откликается Алина.
– А вон видите остров? Знаете что это? Это тюрьма Алькатрас.
Там Аль-Капоне сидел. Если захотите, можно взять экскурсию туда.
– Вот еще! На фиг нужно! – подает голос Стаська.
– Слушай, Стася, – говорит после недолгого молчания
Алина, – хочешь, я познакомлю тебя с моей племянницей? Она твоя ровесница,
может, тебе с ней веселее будет, чем с нами, старичками?
– Можно, – не слишком охотно отвечает Стаська.
– Ее зовут Нилли, у нее машина, покатаетесь, она тебя
познакомит со своими друзьями.
– Можно, – опять роняет Стаська.
Между тем мы, миновав бесконечно длинный мост, выезжаем из
Сан-Франсиско.
– Ну вот, смотри, твои холмы вожделенные, – говорю я.
– Ага, – откликается она.
Кругом действительно очень красиво. Пейзаж на удивление
мирный, и вдоль дороги часто попадаются высокие деревья в желтом цвету.
– Что это? – спрашиваю я.
– Мимоза, – усмехается Алина. – В Москве
по-прежнему ею торгуют?
– Ну конечно. Надо же, я никогда не видела мимозу в природе.
– А здесь ее никто не рвет. Обратите внимание, Леокадия
Петровна, какая тут чистота. Природа не загажена...
– Да-да, я вижу.
Стаська сидит почти спиной к матери, пялится в окно, а та
затихла в уголке. Что-то тут не так. И пока ни слова ни о женихе, ни о свадьбе.
У меня начинает болеть сердце.
– А вот и наша улица! – вдруг объявляет Ариадна. –
Тут у нас чудный воздух.
Улица зеленая, аккуратные домики, все двухэтажные, почти
одинаковые, с ребристыми стенками гаражей на первом плане. Никаких оград,
кустики, цветочки. На многих домах вывешен американский флаг. Алина тормозит у
одного из домов. Ребристая стена поднимается, и мы въезжаем в гараж,
рассчитанный на две машины. В гараже идеальный порядок. Я замечаю два
холодильника.
– Ну вот мы и дома! – возвещает Ариадна. Она
выскакивает из машины. Видимо, здесь ей легче, дома и стены помогают.
Алина и Стаська выгружают чемоданы, а Ариадна ключом
открывает дверь.
– Мамочка, входи!
В небольшом коридорчике я сразу натыкаюсь на две стиральные
машины.
– Зачем тебе две машины? – спрашиваю я.
– Одна это сушка. Мы тут не вешаем белье. Сушим... Идем,
мама!
Она берет меня за руку и почти тащит за собой.
– Вот! – говорит она с облегчением и торжеством
одновременно.
Я сразу охватываю взглядом очень просторное помещение, в
центре которого деревянная лестница. Справа гостиная с огромным диваном,
камином и высокой стеклянной дверью, ведущей в крохотный дворик, где стоят
растения в кадках, маленький стол и два креслица. Слева кухня, позади гостиная,
и все это без перегородок. Но ощущение простора, воздуха и уюта поднимают
настроение.
– Адька, какая красота!
– Да, не хило! – раздается сзади голос Стаськи.
– Мамочка, Алина покажет тебе твою комнату, а я Стаську
отведу наверх.
– Я тоже хочу посмотреть второй этаж!
– Успеете еще! – смеется Алина. – Которая тут ваша
сумка?
И она ведет меня обратно в коридорчик.
– Вот тут ваш личный санузел, как говорили раньше на благословенной
родине. А вот и ваша комната.
Комната прелестная, с удобной широкой кроватью, и на
тумбочке стоит мисочка с миндалем. Надо же, она помнит, что я всегда обожала
соленый миндаль.
– Ну вот, вы располагайтесь...
– Алина, умоляю, что-то случилось? Свадьбы не будет?
– Ой, Леокадия Петровна... пусть она сама вам расскажет...
Она просто убита, а я вам честно скажу, я даже рада. На мой взгляд, он ей не
пара. Только сделайте вид, что не знаете...
– Что значит не знаю? Я же сама догадалась. Боже мой, бедная
девочка! Она любила его?
Но в этот момент раздался стук каблуков.
– Мама, где ты? О, мамочка, тебе нравится твоя комната?
Мама, я не знаю, как мне быть со Стаськой... Она такая взрослая и такая...
чужая... – добавила она еле ??лышно.
– Все, я ухожу! – заявила Алина. – До встречи,
Леокадия Петровна.
– Алиночка, спасибо тебе! Может, поужинаешь сегодня с
нами? – робко спросила Ариадна.
– Как-нибудь в другой раз, спасибо. Все! Пока!
Она ушла.
– Мама...
– Что там Стаська делает?
– Сказала, что хочет принять душ и полежать... Ты, наверное,
тоже, да, мама? Господи, как приятно произносить слово «мама»...
– Адя, скажи, свадьбы не будет?
Она вспыхнула.
– Откуда ты знаешь? Алина трепанулась?
– Нет, я догадалась... я же вижу, в каком ты состоянии.
– Ничего, мамочка, я даже рада... Может, оно и к лучшему,
зато я смогу больше времени уделять вам. Мама, я почему-то ее боюсь... Она
такая холодная, чужая...
– А чего ты ждала? – Я вдруг ощутила смертельную
усталость.
– Ну я надеялась, что она повзрослела... Мама, тебе меня
совсем не жалко?
– Ты его любила?
– Ах, откуда я знаю? Я столько раз была уверена, что это
любовь... Я ничего не знаю... Но мечты мои рухнули... В этот раз мне уже
казалось, что все получится, и вот видишь... Он еще и Лютика забрал.... Лютик –
это йоркширский терьер. Но я даже рада... с ним было столько возни, каждый
день надо его чесать... Мамочка, ты не голодная?
