– Кто там? – спросила на всякий случай.
– Откройте, пожалуйста! – раздался в ответ детский
голос.
– Тебе кто нужен?
– Инга Григорьевна!
– Тут таких нет.
– Как нет? – голос прозвучал испуганно.
Майя открыла дверь. На площадке стояла девочка лет десяти.
Пухленькая, веснушчатая, в красной шляпке и клетчатом пальто.
– Ты откуда, Красная Ш??почка? – невольно улыбнулась
Майя.
– Из Лахти.
– Лахти? Это, кажется, в Финляндии?
– Да, я приехала с папой! А где же мама?
– Какая мама? – поразилась Майя.
– Моя мама, Инга Григорьевна Сорочко. Она тут живет, вот
адрес!
Девочка протянула ей бумажку. Адрес был Майин.
На лестнице дуло.
– Ты заходи, разберемся, – подбодрила она девочку, у той
был испуганный вид.
– Меня зовут Василиса, а вас? Можно я сумку тут поставлю?
Сумка была объемистая.
– Давай сюда, она тяжелая?
– Да. Спасибо! А вас как зовут?
– Майя. Снимай пальто, Василиса! Ты есть хочешь?
– Нет, спасибо, мы с папой завтракали в самолете.
– А где же твой папа?
– Он уехал в Киев.
– Как уехал? – ахнула Майя.
– Он на самолет опаздывал, довез меня, сказал, чтобы я
пожила три дня у мамы. – Глаза девочки наполнились слезами. – А мамы
нет... Она раньше тут жила...
– Господи, что за кошмар! А как же он... твой папа... Он
маму предупредил?
– Он сказал, что это будет новогодний сюрприз для мамы. Она
откроет дверь, а на лестнице я...
Твой папа полный кретин, подумала Майя.
– Ну ничего, что-нибудь придумаем, поищем твою маму... А
пока побудешь у меня.
– Правда?
– Правда, не выгоню же я тебя на мороз... Но папа... У него
есть телефон? Он не мог успеть далеко уехать.
– Конечно! – обрадовалась Василиса. Она вытащила из
кармашка мобильник. Набрала номер. – Выключено!
Таких отцов надо убивать! – подумала Майя.
– А вы тут давно живете?
– Два года. А ты почему спросила?
– Тетя Майя, а нельзя как-нибудь найти мою маму? Может,
через Интернет?
– У меня, к сожалению, нет компьютера. Можно, конечно,
сходить в Интернет-кафе... А кто твоя мама?
– Балерина.
– А где она танцует?
– В кабаре.
Час от часу не легче.
– Ты давно ее не видела?
– Почти два года. Мы с ней на вокзале встретились, когда в
Финляндию уезжали. Папа с мамой поссорился, отсудил меня у нее, и мы уехали в
Екатеринбург, к бабушке. А потом папа устроился на работу в Финляндии... Мама
не сказала, что переезжает... Они с папой все время ругались...
– Знаешь, я, кажется, придумала, как нам найти твою маму!
Конечно, сегодня не самый подходящий для этого день... Но попытка не пытка. Ты
вот поешь все-таки... Пирожное хочешь?
– А какое? – деловито осведомилась Василиса.
– Есть эклер, есть наполеон.
– А можно сначала наполеон, а потом эклер?
– Можно, – улыбнулась Майя, – но может, сперва
бутерброд?
– Нет, спасибо. Лучше пирожные.
– Вообще-то я тебя понимаю. Вот, садись, а мне надо
позвонить. Чаю налить?
– Да ну его. А лимонадику у вас нет?
– Увы, чего нет, того нет.
– А какао?
– Какао? Какао где-то, кажется, было! Ага, вот!
Она заварила девочке какао и пошла в комнату звонить.
Понимая, что, если ее пошлют куда подальше первого января утром, она не вправе
будет обижаться.
Но на ее звонки просто никто не ответил. Господи, подумала
Майя, а если бы я все-таки поехала в Питер, что было бы с ребенком? Но что же
это за отец? Чудовище какое-то! И как ему удалось отсудить девочку у матери?
Или мать совсем уж пропащая? А девчонка такая славная! Красная Шапочка.
– Можно? – заглянула в комнату Василиса.
– Заходи. Ты сыта?
– Да. Спасибо.
– Слушай, Василиса, а как ты с папой договорилась?
– Он сказал, что четвертого заедет за мной к маме.
– Ну вот что! Я сегодня, в первый день праздника, никуда не
дозвонилась. Ты пока останешься у меня.
– Но я к маме хочу... – насупилась девочка.
И тут Майю осенило. Вдруг кто-то из соседей помнит эту Ингу?
На этаже было четыре квартиры, в одной из них жила пожилая дама с
очаровательной коричневой таксой. Вот к ней, пожалуй, можно заглянуть в
одиннадцать утра первого января. Надо только чем-то занять Красную Шапочку.
– Послушай, Василиса, ты можешь одна побыть минут двадцать?
– А вы куда?
– К соседке зайду, вдруг она помнит твою маму и что-то о ней
знает.
– А можно я телевизор посмотрю?
– Ну конечно!
В ответ на звонок раздался громкий лай. Значит, соседка
дома.
– С Новым годом, – улыбнулась Майя.
– С новым счастьем, Маечка! Заходите, вы не уехали к
тетушке?
Майя открыла было рот сказать, что тетушка умерла, но у нее
язык не повернулся.
– Тетушка в санатории, – ляпнула она первое, что пришло
в голову. – Генриетта Павловна, простите, что беспокою вас в праздник...
– Да какое там беспокойство! Я вам рада. И вот Флавий тоже
рад, видите, как хвостом виляет. Садитесь. Хотите кофе? У меня есть вкуснейший
рулет с орехами, курагой и изюмом. Попробуйте, очень рекомендую.
– Сами пекли?
– Разумеется.
– Очень вкусно, спасибо. Извините, Генриетта Павловна, у
меня к вам дело.
– Слушаю вас, Маечка. Но рулет все-таки ешьте.
– Я ем, спасибо. Так вот... Вы знали Ингу, которая раньше
жила в моей квартире?
– Ну, разумеется. Малоприятная особа была. А почему вы
спросили?
Майя торопливо объяснила соседке, в чем дело.
– О господи! – всплеснула руками старая дама. –
Неужто такое возможно? Это же сюжет для фильма!
Генриетта Павловна когда-то работала редактором в
объединении «Экран».
– И вы хотите найти Ингу?
– Конечно. Девочка рвется к матери.
