– Я понятия не имею, где ее искать, я не поддерживала с ней
отношений. Но меня поражает отец. Какая фантасмагорическая безответственность!
Ничего не узнав, привезти ребенка и бросить одного? Невероятно. А знаете, в
кино это можно было бы прекрасно разыграть: вы приютили ребенка, привязались к
нему, потом возвращается блудный отец и у вас начинается роман...
– У меня не может быть романа с таким идиотом! –
сердито отрезала Майя.
– Ах боже мой, романы могут быть и с идиотами, и с
мерзавцами, в жизни всякое случается. К тому же я имела в виду не конкретно
вас...
– Я понимаю. Значит, вы ничего об Инге не знаете?
– Погодите, если я ничего не путаю, она водила дружбу с
Валентиной, которая живет на третьем этаже. Может, она в курсе. Вы с ней
знакомы?
– Нет, к сожалению.
– Хорошо, я сейчас ей позвоню. Алло, Валечка, с Новым годом!
Спасибо, дорогая. Валюша, у меня к вам один вопрос, довольно деликатный...
Прекрасно, просто замечательно! – Генриетта Павловна повесила трубку и
объяснила: – Она сейчас поднимется к нам. У нее там трое детей, ужасный
шум стоит. А где же сейчас девочка?
– Телевизор смотрит.
– Бедняжка! Может быть, позвать ее сюда?
– Пока не стоит. Мало ли что тут может выясниться.
– Да-да, вы правы! Я очень надеюсь, что Валюша что-то знает.
Она женщина редкостной доброты и всех всегда жалеет.
«Женщина редкостной доброты» появилась минут через десять.
Ей было не больше тридцати, но, как многие светлые блондинки, она рано
обабилась, или дело в трех детях?
– Генриетта Павловна, я вот вам тут пирожки с капустой
принесла, вы любите! Ой, здрасте! – кивнула она Майе.
– Познакомьтесь, девочки. Это Валя, а это Майя.
– Очень рада. Я вас в лифте видала! – сообщила
простодушная и очень милая Валя.
Они пожали друг другу руки.
– Прости, Валюша, что позвала тебя...
– Ой, да что вы, Генриетта Павловна, я только рада отдохнуть
маленько от своих охламонов. Пусть отец с ними повозится, не все же мне... И вы
тоже попробуйте пирожков, вкусные!
– Валюша, я сразу перейду к делу. Ты Ингу из шестьдесят
второй квартиры помнишь?
– Помню, понятное дело. Так вы же вроде в ее квартире
живете? – повернулась она к Майе.
– Да, но я никогда ее даже не видела, всем занимался
риелтор. А вы знаете, где ее можно найти?
– Нет, я уж давно ее не видела. А зачем она вам
занадобилась, если не секрет?
Майя объяснила.
– Батюшки! Это ж надо выдумать! Привез и бросил! Сам
когда-то отнял у Инги дочку, а теперь подкинул? Жуть с ружьем! Я помню, такая
была смешная рыженькая девчушка... Она у вас?
– Да. И хочет к маме.
– Знаете что... У Инги одно время был мужик... Она по нему с
ума сходила...
– Погодите, Валя, после ее переезда вы с ней общались
еще? – перебила ее Генриетта Павловна.
– Ага, общалась.
– Стало быть, у вас должен быть ее адрес или телефон...
– Адрес есть, конечно, только она квартиру свою сдала, а
телефона у нее тогда не было.
– А сама куда делась?
– Так я ж начала говорить... был у нее мужик, вот к нему и
делась. У него дача зимняя, там и жила. Только мне она телефон его не
оставляла. Но я случайно знаю, где он живет!
– А как его зовут?
– Без понятия. Я его всего два раза и видала. Один раз Ингу
с ним на улице встретила. Такой приметный мужик, под два метра ростом, большой
такой, но ладный, на артиста Сидихина похож. А второй раз я к одной знакомой в
гости шла, а он внизу с собакой гулял и за мной в лифт вошел. Я на шестой этаж
ехала, а он на четвертый. Я еще у своей знакомой про него спросила, думала, она
про Ингу что-то знает, но нет, та сказала, что он живет там с женой, жену звать
Роза, она татарка, а про Ингу никто и знать не знает.
– Так, выходит, этот мужчина – наша единственная
зацепка...
– Погодите, девушки, – прервала их Генриетта
Павловна. – Скорее всего нам эта информация не понадобится. Этот человек,
отец девочки, рано или поздно включит свой сотовый.
– Да кто его знает, паразита! – распалилась
Валя. – Он, может, вообще решил девчонку подкинуть матери... А вышло, что
не матери, а чужой тетеньке! Вот зараза гнойная. Я думаю, надо нам Ингу найти,
пускай обратно дочку отсуживает, а мы все в свидетели пойдем, Инга уж небось
перебесилась и горюет по дочке... Нет, надо же... прямо как в кино! Слушайте, а
может, в милицию заявить? Вот так вот прямо пойти и заявить!
– Нет, в милицию не надо, – возразила Майя, – ни в
коем случае! Кто знает, чем это может кончиться... Еще заберут девочку, нервы
ей будут трепать. Пусть пока побудет у меня, мне не в тягость.
– Ой, а можно я на нее посмотрю? Я ж ее малюхонькой помню...
– Валюша, не стоит пока, – вмешалась Генриетта
Павловна.
– Да почему? Я ж могу ее со своими оглоедами познакомить, ей
веселее будет, где трое, там и четверо... Николаша мой за ними присмотрит, а мы
пока с Майечкой к тому мужику наведаемся. Чем черт не шутит, вдруг он
телефончик Инги даст. Чего малую зря мучить, она ж к мамке хочет.
– Пожалуй, это разумно, – согласилась Майя.
– Что ж, попытка не пытка, – пожала плечами Генриетта
Павловна. – Хотя я слабо верю, что вы хоть чего-то добьетесь таким путем,
тем более если он женат... А может, позвонить по ноль девять и спросить, вдруг
они дадут телефон Инги?
– Сейчас квартирных телефонов в справочной не дают, –
покачала головой Майя.
– Господи, правда? Почему?
– Это считается вмешательством в личную жизнь.
– Ох ты, господи, никогда бы не подумала! – удивилась
Генриетта Павловна. – Ну что ж, если так складывается, попробуйте,
девочки. Чем черт не шутит.
– Василиса, мы попытаемся отыскать твою маму, а ты пока
побудешь у Валечки, у нее трое детей, тебе скучно не будет, – ласково
сказала Майя.
– А они меня рыжей дразнить не будут?
– Нет, у меня младший, Петька, тоже рыжий! И вообще, пусть
попробуют обидеть, отец им задаст. Да мы с Майечкой ненадолго. Только в одно
место смотаемся и сразу назад.
– С мамой?
– Этого я тебе обещать не могу, как получится, –
грустно сказала Майя. – Знаешь, ты дай-ка нам номер папиного телефона.
Вдруг нам удастся дозвониться.
– Хорошо!
Девочка продиктовала Майе номер отцовского мобильника.
– Вот и чудненько! Пойдем, Васюта, к нам, тебе скучно не
будет.
