– Ой, а можно Майя вперед сядет, ее сзади укачивает! –
сразу взялась за дело Валя. Майе стало смешно.
– Отлично, садитесь, Майя. – Он помог ей сесть и
галантно закрыл дверцу.
– Майя, вперед и с песней! – успела ей шепнуть Валя.
– Ну, девушки, куда двинем? В Ясенево, кажется?
– Да.
– И кого же это вы разыскиваете в первый день праздника?
Старую подругу?
– Ой, Борис Андрианович, тут такая история, умереть не
встать!
– Ну и дела! – заметил он, выслушав рассказ Вали о
Василисе. – Такого отца надо пороть на площади. И то мало будет.
– А может, он служит, к примеру, в МЧС и его срочно куда-то
вызвали, – попыталась оправдать своего будущего возлюбленного Майя.
– Ага, чужого дядю спасай, своего ребенка бросай, так, что
ли? – закричала Валя. – Никакое МЧС такого требовать не имеет права.
– Вы не в курсе, мать девочки лишили материнских прав?
– Нет, точно, что не лишили. Просто он ее увез после решения
суда.
– А она ездила к ней, пыталась с ней увидеться?
– Вроде пыталась... – грустно ответила Валя.
– Да, история, несчастный ребенок...
– Она не производит впечатления несчастной, – вмешалась
в разговор Майя. – Она веселая, упитанная, развитая и, кажется, не слишком
напугана более чем странным поведением папаши, который сбыл ее с рук и даже
мобильник отключил.
– Учитывая то, что он в свое время девочку отсудил, это по
меньшей мере дико, – заметил Борис Андрианович. – Может, у него с
головой не все в порядке? Влюбился небось по уши...
– Ну даже и влюбился, мужчина холостой, вроде имеет право,
но как не позвонить, правда же? И вообще, откуда он знает, что мать в
новогоднее утро дома? А может, она за город уехала или вообще... Нет, таких
отцов сажать надо, правда же, Борис Андрианович?
– Да бог его знает, что там у него стряслось...
– Ой, не могу, мужская солидарность! – возмутилась
Валя. – Вы вот свою кровиночку так бросили бы?
– Да как сказать... Помню, я молодой совсем был и поехал с
сынишкой к другу в Одессу, ну, на пляже в карты заигрался, а он в воду полез,
чуть не утонул, его какая-то женщина вытащила, дай ей Бог здоровья. Я чуть с
ума не сошел, больше карты в руки не брал...
– А жена ваша что сказала?
– Она и по сей день ничего об этом не знает, –
засмеялся Борис Андрианович. – А я начал сына плавать учить и вообще к
спорту приобщать.
– Сколько ж лет вашему сыну? – полюбопытствовала Валя.
– Двадцать пять уже. Он сейчас в Канаде работает.
– Не хоккеист часом?
– Хоккеист, а как вы догадались?
– А как фамилия? У меня муж на хоккее повернутый... Как
прочитает в газете, что еще кто-то в Канаду продался, так сердится, ужас. Он у
меня вообще-то добрый, но вот... Так как фамилия-то?
– Зачем же вашего мужа лишний раз сердить? – улыбнулся
Борис Андрианович.
– А я ему не скажу! Мне самой интересно!
– Евгений Ясный, слыхали про такого?
– Да! Слыхала, конечно! Он у вас красивый! Я в «7 днях»
репортаж видала. А вы... у вас тоже фамилия Ясный?
– Естественно!
– Ой, красивая фамилия!
– Вы находите?
– Ну правда, красивая фамилия! Не то что у нас, мы –
Ликсюткины! А моя девичья фамилия вообще жуть, одно мученье. Заяц! Меня в школе
задразнили...
– А по-моему, хорошая фамилия – Заяц! – подала
голос Майя. – Как тебя могли дразнить, Зайкой, наверное, или Зайчихой...
– Да, до восьмого класса так и дразнили, а когда в меня
Вовка Лебедушкин втюрился, так стали кричать: «У Зайца яйца»! Думаете, приятно?
Все расхохотались.
– А что это Майя ничего о себе не рассказывает? Мы вот с
Валечкой уже о себе многое поведали, а вы молчком. Нехорошо, не по-товарищески!
– А у меня ничего такого интересного не происходило. Я
вообще много лет Новый год в Москве не встречала, к тетушке в Питер ездила. Она
у меня одинокая... Собственно, она мне не тетка, а двоюродная бабушка...
Какая она грустная, эта Майя, подумал Борис Андрианович. А
лицо прелестное. Нежное, тонкое... Так и хочется погладить ее по щеке...
– А вы, девушки, давно дружите?
– Только нынче утром познакомились! – радостно
рассмеялась Валя.
– С ума сойти, никогда бы не подумал.
– Ой, Борис Андрианович, а можно я у вас спрошу одну вещь...
– Спрашивайте, Валюша!
– А почему вы на «Ниве» ездите?
– А чем вам «Нива» не нравится? – засмеялся Борис
Андрианович. – Неплохая машина, недорогая в обслуживании, проходимость
хорошая. Я доволен.
– Ну, у вас сын небось богатый, мог бы отцу иномарку
подарить, – слегка смутившись, сказала Валя.
– Еще не хватало! Я что, немощный старик, по-вашему? Мне
если что понадобится, я и сам себе заработаю.
– Извиняюсь, я вас обидеть не хотела!
– А я и не обиделся, просто разъяснил ситуацию.
Гордый, подумала Майя. Молодец!
– А вы в Канаде были у сына? – как ни в чем не бывало
продолжила свой допрос Валя.
Это уже начинало раздражать Майю, но, с другой стороны,
избавляло ее самое от расспросов.
– В Канаде был, но не у сына, а гораздо раньше, по
собственным делам.
– Ой, а вы кто же по профессии?
– Океанолог.
– Это ж вы по полгода в морях болтаетесь, да?
– Точно, болтаюсь, – усмехнулся Борис Андрианович.
– И не страшно?
– Почему же? Бывает страшно, да еще как. С океаном не
пошутишь.
Майе понравилось, что он не стал перед наивной Валечкой
строить из себя бесстрашного морехода. Да, он мореход, Синдбад-мореход...
Романтично, однако. Нет уж, хватит с меня романтики. Да и немодно это нынче.
Вот в поколении мамы геологи, океанологи, полярники считались невесть какой
романтикой, а сейчас хоккеист, играющий в Канаде, куда более волнующая фигура,
чем какой-то океанолог. Ну еще бы, у него денег сколько...
– Ну, девушки, а вот и Ясенево! Какая улица?
– Литовский бульвар!
Они нашли нужный дом. Он оказался огромным, на целый
квартал. Затормозив у подъезда, который ему указала Валя, Борис Андрианович
предложил:
– Вот что, девушки, вы идите, а я тут подожду.
– Спасибо, вы такой хороший! – искренне воскликнула
Валя.
