– Валя, – вдруг решилась Майя, – Валюша, ступай
одна, ты ведь Ингу знаешь, а я... Я тоже тут подожду...
Валя хотела было возразить, но потом осеклась.
– Ладно, только вы меня тут не бросайте, дождитесь!
– Господь с тобой, Валя! – укоризненно воскликнула Майя
и залилась краской.
Борис Андрианович вдруг заволновался. Майя так нравилась
ему, что даже в горле пересохло.
– Какая милая женщина, – смущенно проговорил он, глядя
вслед Вале.
– Да, я рада, что познакомилась с ней, она теплая такая...
– Ничего, если я закурю? – охрипшим голосом спросил он.
– Курите, пожалуйста, я привыкла.
– Ваш муж курит?
– Я давно в разводе, и муж как раз не курил. Курили
родители, их друзья, да и у нас в агентстве почти все курят.
– В каком агентстве?
– Я работаю в рекламном агентстве.
– Не может быть!
– Почему? – удивилась Майя.
– Мне всегда казалось, что люди, работающие в рекламе, до
ужаса наглые и могут прошибить лбом любую стену, даже Великую Китайскую, но к
вам все это явно не относится.
– Это правда, – улыбнулась Майя, – но я не агент,
я, собственно, что-то вроде редактора, я слежу, чтобы рекламные тексты были
грамотными, ну иногда и сама сочиняю слоганы...
– Что вы закончили? Филфак или пединститут?
– Филфак, а как вы догадались?
– Интуитивно, – улыбнулся он. – Майя, в этом году
праздники такие длинные... Вы на лыжах ходите?
– Давно уж не ходила.
– А театр любите?
– Да нет... А вы что, меня клеите? – неожиданно даже
для самой себя спросила она.
А он жутко обрадовался.
– Ага, я вас клею или кадрю, как вам больше нравится! Или
вам это не по душе?
– По душе, – тихо сказала Майя и потупилась.
– Майя, вы мне ужасно нравитесь.
Он взял ее руку и поцеловал в ладонь. Она вздрогнула.
Подняла на него глаза. Он смотрел так ласково, так взволнованно, что ей
немедленно захотелось обнять его, прижаться к нему... Что это? Долгожданное
новогоднее чудо? Нет, чудес не бывает, а новогодние чудеса кончаются плохо, от
них потом долго еще болит сердце и, как пишут в романах, «кровоточит душа». А
этот даже не скрывает, что женат, значит, может предложить только адюльтер...
Конечно, адюльтер все же лучше, чем ничего, но я устала. Я больше не хочу...
Он сразу заметил, что она вдруг погасла. Я сделал что-то не
так, я поторопился, с ней, видимо, надо иначе... Что ж, она того стоит.
Из подъезда выбежала Валя.
– Облом! – воскликнула она, садясь в машину. –
Инга уехала по контракту в Арабские Эмираты.
– Господи, несчастный ребенок! – огорчилась Майя.
– Давай попробуем папаше звякнуть, – напомнила Валя.
Но телефон был по-прежнему выключен.
– Вот ублюдок! Просто зла не хватает, своими бы руками
удавила! – горячилась Валя.
– Вот что, девушки, есть идея! – подал голос Борис
Андрианович. – Папаша этот обещал забрать девочку четвертого числа, а
завтра только еще второе. Посему предлагаю умотать ребенка по всяким зрелищным
мероприятиям, чтобы ей некогда было грустить. Цирк, дельфинарий, уголок Дурова,
да мало ли что можно придумать! А если еще взять Валечкину команду...
– С моей командой ничего не выйдет, мы завтра с утречка в
Ковров уезжаем, к Николашиным родителям.
– Жаль, но ничего, мы с Маечкой и вдвоем ее умотаем так, что
спать будет без задних ног и ни о чем не вспомнит!
– Вот сразу понятно, что сыну вашему двадцать пять
лет, – улыбнулась Валя. – Где вы билеты на все это достанете?
– Достану, не сомневайтесь, у меня такой блат! – весело
воскликнул Борис Андрианович. – Дайте мне ваш телефон, Майя, и я вечером
сообщу вам программу на завтра. Думаю, с утра мы Василису отправим на
какую-нибудь елку...
– Не уверена, что ей это будет интересно, – заметила
Майя, – она – компьютерный ребенок.
– Думаете? Ну что ж, к чертям елку. Пойдем в зоопарк или еще
куда-то. – Он остановился на светофоре, вынул из кармана сотовый
телефон. – Говорите ваш номер, Майя.
Ей понравилось его предложение развлекать Василису на всю
катушку. Придется дать ему телефон, но как только Василису заберут, я его
пошлю... Не надо мне таких радостей, ни к чему. Хватит с меня! Он не
укладывается в сценарий... Слишком уж банально... Искать подход к женщине через
ребенка, пусть даже чужого... Да, на этот раз я использую его. Меня достаточно
часто использовали, теперь моя очередь. Он, кажется, не из тех, кто будет в
случае отказа вести себя по-хамски. Вот и отлично.
У Василисы сделалось такое грустное лицо, когда ей сообщили,
что мать в отъезде.
– Тетя Майя, а можно я сейчас к вам пойду? – спросила
она дрожащим голосом.
– Конечно, я за тобой и пришла! – нарочито бодро
заявила Майя.
– Спасибо!
Майя сама едва сдерживала слезы.
– Ты есть хочешь?
– Нет, Николай Иванович нас покормил.
– А пирожное?
– Нет, спасибо.
– А хочешь, я тебе какой-нибудь фильм поставлю?
– На видео?
– Да.
– У вас разве есть детские?
– А ты только детские смотришь?
– Нет, конечно, просто папа дает мне только детские. Но
когда его нет, я всякие смотрю. Некоторые он убирает на верхнюю полку в шкаф,
но достать не проблема. Я думала, там у него интересное, про любовь... А
оказывается, про войну и про бандитов, совсем неинтересно.
– А ты любишь про любовь?
– Ага!
– А хочешь, я тебе поставлю один спектакль, очень веселый,
тебе понравится. Я его видела в театре, когда была младше тебя, и до сих пор
обожаю.
– Про любовь?
– И про любовь тоже.
– Хорошо. Спасибо, тетя Майя.
– Знаешь, ты зови меня просто Майя.
– Хорошо. А вы со мной тоже будете смотреть?
– Обязательно.
И Майя поставила ей «Хануму». Они сели рядышком на диван.
Майя принесла два пакетика фисташек и бутылку кока-колы.
– Ну вот, теперь можно смотреть!
Ей было немного тревожно. Вдруг девочке станет скучно, вдруг
возникнет непонимание, но нет. Сначала Василиса весело смеялась над пьяным
князем в исполнении блистательного Стржельчика, а потом полностью погрузилась в
атмосферу старого Тифлиса, изредка задавая Майе вопросы, и в какой-то момент
Майя вдруг почувствовала, что девочка радуется, по-настоящему радуется! Радуется
искусству! Чему еще может радоваться эта бедняжка, пусть невольно, но
подкинутая чужой тетке? А Василиса уже подпевала дивной Людмиле Макаровой: «С
той поры, как создан свет, лучше свахи в мире нет, я в работе день-деньской,
продолжаю род людской!» И Майя, бесчисленное множество раз видевшая спектакль,
вновь преклонилась перед гением Товстоногова. И ведь не Шекспир, не классика, а
пустячок, водевиль, но это настоящий Театр! С большой буквы!
