Жиро многозначительно взглянул на приклад, видневшийся из-за моего плеча.
— И что, это правда?
Вопрос был удивительно прямой, и я едва заметно улыбнулась капитану:
— Не на этой неделе.
Уголок его рта приподнялся.
— Так чем же вы занимаетесь на этой неделе?
— На этой неделе я просто пытаюсь оказывать помощь.
Сири провела языком по внутренней стороне щеки, оттопырив её, и отвела взгляд. Её глаза-камеры следили за роботами-уборщиками, один из которых передвигался по полу, а другой — по стенам.
— На этой неделе, — повторил капитан Жиро, но я просто обернулась к доктору Варус:
— Что за процедура?
— Пройдите под арку, пожалуйста.
Взгляд Варус снова скользнул по капитану Жиро. Мне подумалось, что или эти двое знают друг друга, или она почему-то доверяет ему даже меньше, чем нам. Да, во всём этом было что-то, чему она не доверяла. Её движения были резкими и осторожными, будто она не могла правильно оценивать расстояния и с трудом замечала углы.
Я отстегнула своё оружие и протянула Сири. Жиро опять нахмурился, но не сделал и шагу, чтобы забрать его. Оно было перерегистрировано и разрешено службой безопасности Эразмуса. Смерть Бьянки послужила причиной того, что эразмианские власти выразили готовность позволить нам определённые средства самозащиты.
Место под аркой, на которое мне указала доктор Варус, было глянцевитым и, что ничуть не удивительно, белым, но экраны индикаторов и встроенные панели управления переливались всеми цветами радуги. Я вошла в маленькую кабинку, подобно ассистентке иллюзиониста, и дверь, издав щелчок, захлопнулась за моей спиной. Я закрыла глаза и погрузилась в бесконечное пространство внутри себя. Я заставила себя дышать глубоко, пока вокруг жужжали и поблёскивали лампочками приборы, а пол вибрировал под ногами.
«Дверь снова откроется. Всё почти закончилось. Дверь сейчас откроется».
— У нас нет полной и правдивой информации по Госпиталю, — говорила мне Сири на первых совещаниях.
— Они ограничили доступ к информации о Госпитале?
— Из соображений безопасности, говорят. — Сири сделала особый упор на последнее слово. — Чтобы предотвратить «волнение», которое могут проявить Дэзл, Маркет и Обливион, выдвигая претензии к единственному месту, которое всё ещё приносит системе доход.
— Как? Чем же они располагают, чтобы каждый считал расходы на отправку туда своих людей делом стоящим?
Сири уставилась на меня широко открытыми глазами:
— Лучше спроси, чем они не располагают.
Большинство стран, большинство миров, включая миры Солнечной системы, накладывают строгие ограничения на проведение определённых медицинских процедур. Существуют действия, которым врачей не обучают и за которые они могут быть арестованы. Это привело к созданию своего рода чёрного рынка, который предоставляет услуги врачей, прошедших подготовку, не дозволенную местными правилами. Луна-2, Госпиталь, очевидно, и была тем местом, куда вы могли отправиться, чтобы подвергнуться процедурам, запрещённым в вашей родной системе.
Эти воспоминания ничуть не утешили меня, когда я стояла в белоснежной кабинке со сканирующим прибором. Я сжимала кулаки и стискивала зубы в ожидании момента, когда дверь наконец откроется.
Первое, что я заметила, когда снова ступила в открытое пространство отсека, — это то, что доктор Варус не выглядела довольной. Она уставилась на цифры, мелькающие на экране параллельно с красочными линиями, обрисовывавшими контуры моего тела, и нашёптывала вопросы в какое-то громоздкое устройство, закреплённое возле её уха. Я ждала.
— У вас за правым ухом имеется рубец на ткани.
Они не могли выведать всё. Никто не хочет вмешиваться в то, что находится так близко от мозга, больше, чем того требует необходимость.
— Откуда он?
«Не ваше дело».
— Я выполняла задание в городе, отличавшемся гораздо менее терпимым отношением, чем ваш. Меня заключили в тюрьму и подвергли пыткам.
Я ожидала хотя бы какого-то проявления сочувствия или, возможно, уважения. Не последовало ни того ни другого. Лицо доктора Варус сморщилось от неприязни и отвращения, когда она пристально вглядывалась в цифры и контрольные данные по моему профилю.
— Над вами недавно хорошо потрудились.
— Всё, что касается этого, детально отражено в направленных вам бумагах, — ответила я. Моё терпение улетучивалось. — Как и то, что относится к обнаруженной у меня рубцовой ткани.
Она вернулась к своему пульту, развернула другой экран и впечатала ещё несколько заметок, используя древнюю клавишную панель.
— Всё верно, — наконец произнесла она. — Следующий, пожалуйста.
Сири вздохнула, протянула мне своё оружие и, в свою очередь, направилась в белую кабинку. Я почувствовала, как мои ладони в перчатках начали потеть, но не могла понять почему.
— За что? — вдруг спросил капитан Жиро.
— Прошу прощения? — Я оторвала взгляд от белой кабинки.
— За что вас посадили в тюрьму?
— Мне об этом так и не сказали.
Доктор Варус звякнула ключами и что-то пробормотала в своё устройство.
Разноцветные очертания Сири выступили на одном из экранов, и она сопоставила их с изображением на втором и снова, на третьем. Я повесила оружие Сири на согнутую в локте руку, чтобы активизировать часы на обратной стороне моей перчатки. Щелчки отсчитывали секунды. Две минуты, три, четыре. Я не была там так долго.
В конце концов дверь с шипением отворилась, и Сири прошествовала ко мне, чтобы вернуть своё оружие. Я протянула его, бросив многозначительный взгляд в сторону доктора Варус, которая по-прежнему вертела головой, глядя то на один экран, то на другой, сравнивая изображения.
Я коснулась перчатки, чтобы активировать клавиши для передачи сообщений.
«Сири, что у тебя с собой?» — отстучала я.
Она сложила ладони чашечкой, чтобы прочитать написанное на экране, а потом ответила: «Ничего».
«Никакой лжи. Могут возникнуть ГРОМАДНЫЕ проблемы. Чёрт подери, Сири, если ты и вправду провезла что-то недозволенное, я лишу тебя всех званий и чинов и отфутболю домой своим собственным ботинком!»
«Ничего!» — повторила она.
Я еле сдержала вздох и отправила новое послание. Я наблюдала за доктором Варус. Все экраны погасли. Она сидела, уставившись в черноту. Рядом с ней, проявляя беспокойство, переминался с ноги на ногу капитан Жиро. Он мельком скользнул по мне взглядом, и наши глаза встретились.
«Я буду поддерживать тебя, Сири, обещаю. Но ничем не смогу помочь, если они устроят нам засаду».
Жиро наблюдал за движениями моих пальцев.
