— Мне сейчас не до отдыха, — сказала она ему, сознавая, что становится раздражительной и нетерпеливой. — Я хочу приступить к работе.
— Ещё только пару часов, Сири, — отвечал Шон. — Дело подождёт.
«Чёрт подери! Уже и так прошло слишком много времени». Она не сказала, что на самом деле хотела выбраться отсюда, чтобы найти Виджея. Шон уже знал. Но ей необходимо было видеть Виджея, необходимо было убедиться, что с ним всё в порядке и что ему известно: с ней тоже ничего не произошло. Ничего страшного.
Даже Шон не мог с этим поспорить.
Примерно посреди второго часа безуспешных попыток уснуть на узкой, стерильной, снабжённой мониторами кровати, к которой персонал клиники грозился привязать Сири, в палату вошёл Виджей.
Он сжимал свою руку и ругался. Сири понадобилось добрых три минуты, чтобы понять: головорез, у которого по запястью стекает кровь, — это Виджей. Она села, выпрямилась и уставилась на него с открытым ртом. Он взгромоздился на край пустой кровати и даже не взглянул на неё, когда протянул свою руку врачу, который обработал рану и наложил шов, а потом спросил, как он умудрился сделать с собой такое.
— Не ваше собачье дело, — прорычал Виджей… Эдисон. Его подпольная кличка была Эдисон.
Врач пожал плечами:
— Вам придётся смириться с тем, что следующие несколько часов, пока рана затянется, вы проведёте здесь, или она снова откроется. Кровать свободна, если решите остаться.
В ответ Виджей-Эдисон сбросил ботинки и грохнулся на койку. Он с улыбкой взглянул на Сирии:
— Эй, леди. Часто здесь бываете?
Она округлила глаза:
— Из какого вы века?
— Выбор за вами. Я не разочарую.
Разговор, по существу, пока не клеился. Сири не успела прийти в себя.
— Итак, вы были среди стражей, которых захватили контрабандисты? — Он положил руки за голову.
— Откуда вы услышали об этом?
Подбородок Виджея дёрнулся в сторону двери.
— Да это самая громкая новость. Каждый вплетает свою ниточку в клубок сплетен. Ужесточили стражу заключённых, организовали поиски, провели кучу арестов. Такой вот грандиозный зрелищный спектакль в постановке службы безопасности.
— Да ну, это всё не из-за нас. — Неправда. Но теперь это было уже не важно. — Со всеми нами всё в порядке.
«Со мной всё в порядке. — Она мысленно обращаясь к Виджею. — Обещаю. А ты рискуешь головой».
— Ты ожидала меньшего? — пробормотал Шон.
Сири сглотнула. «Я даже не думала ни о чём подобном, но теперь сама мысль убивает меня». Она хотела дотянуться до него. Нет, она хотела упасть в его объятия и провести так целую вечность.
«Соберись. Только представь, что сделает Тереза, если услышит об этом».
Слова, которые мгновенно подавили какое бы то ни было желание разрушить работу под прикрытием.
— Если вы хорошо себя чувствуете, то что делаете здесь? — Виджей наморщил лоб. Если бы на его сплошь покрытом шрамами лице оставались брови, он бы непременно их приподнял.
— Недостаточно быстро бегаю. — Сири пожала плечами и тут же пожалела об этом. Внутри поднялась волна тошноты. — Ничего значительного. Но мой командир страдает паранойей и во что бы то ни стало хочет, чтобы я находилась под наблюдением.
По выражению лица Виджея было видно, что он не верил ей. По крайней мере, не совсем верил. Но что он мог сказать?
— А вы слышали что-нибудь ещё о том деле, связанном с Бьянкой Файетт? — полюбопытствовал он. — Все говорят, что вы находитесь тут из-за этого.
«Просто поддержать разговор. Кто бы ни спросил…» Она снова сглотнула. Подступила новая волна тошноты. Виджей знал. За исключением Терезы и Мисао, Виджей был единственным, кому она изложила свою теорию о том, что Бьянка всё ещё могла быть жива. Он был единственным, кто не отверг её сразу и категорически.
«Как же мне хотя бы начать? И что, во имя всего святого, делать, если она жива?»
Воспоминание о Бьянке на борту шаттла завладело Сири. Бьянка схватила её за руку так, что стало больно.
— Они не идут в расчёт, — прошипела она. — Больше — нет. Они выдали себя, когда завладели тем, что принадлежит мне.
Сири закрыла глаза. Тереза не верила, что Бьянка могла нарушить правила, но Сири верила. И знала, что Виджей тоже верил.
Но тогда это был один человек. Теперь… целый мир. Тереза всего лишь выполняла свою работу. Бьянка… даже сейчас трудно было подумать об этом.
— Хочешь, чтобы я отправил информацию Туку? — Туком звали спутника Виджея. На короткие расстояния, в чрезвычайно узких временных рамках, один спутник мог послать другому пакет данных.
Нет. Слишком рискованно. Любую беспроводную связь, поддерживаемую даже очень короткое время, могут засечь.
— М-м-м… Ничего хорошего в этом нет. — Виджей перекатился на бок и подпёр голову рукой. — Ну так что?
— Вы слишком много говорите. — Сири перевернулась на спину.
— Да здесь больше нечем заняться, а вы чертовски привлекательны. Гораздо больше, чем тот санитар.
— Вы просто какой-то чудаковатый неандерталец.
— Держу пари, вам именно это в парнях и нравится.
Сири прикусила губу, стараясь выразить своё неодобрение и припоминая, как бы она отреагировала, если бы Виджей на самом деле был тем, кем хотел казаться.
— Помолчите. Я хочу немного поспать.
— Ну же, мы бы неплохо выглядели вместе. Девушка-страж и горилла.
Взгляд Сири скользнул в сторону. Она пыталась прочитать выражение лица Виджея. Он что, на самом деле предлагал разыграть любовные отношения перед камерами? Это был рискованный поступок, но он мог послужить оправданием для свидания. Вместо случайных встреч…
— Тереза разжалует тебя в рядовые на следующую сотню лет.
«Только если ты расскажешь».
— Я не свободна, — громко сказала Сири.
— Насколько?
Сири перекатилась на другой бок и стала оглядывать Виджея сверху вниз. Медленно, оценивающе.
— Достаточно, чтобы не принимать подобных предложений.
— Прекрасно. Ненавижу, когда человеком руководит безысходность.
— Почему у меня такое чувство, что это ложь?
Виджей усмехнулся, глядя на неё, и за всеми шрамами и грубыми речами она заметила, что он почувствовал облегчение. Он увидел то, что хотел видеть больше всего: с Сири всё в порядке. В самом деле, он убедился в этом.
— Вы прямо видите меня насквозь, — произнёс Виджей вкрадчиво-соблазнительным шёпотом. — А мне нравится эта мысль.
— Прекратите, — сказала Сири. — Пока ваши шансы резко не сократились. — И она перевернулась на спину, сложила на груди руки и закрыла глаза.
