Ленка решительно повернула к малышу, одновременно позвав с собой Сашку. Тот сгрузил с плеч Настю, сбросил с плеча автоматы и поручил их заботам Гаврика и его подружки, правда, предварительно разрядив. После чего поспешил за Ленкой, которая уже подсела к малышу.
— Привет, как тебя зовут? — спросила она ласково.
Малыш не обратил на нее ни малейшего внимания и продолжал свое занятие. Но Ленка не оставляла своих попыток привлечь внимание Костика. Она взяла одну из книжек и положила ее в общий ряд.
— Давай мы ее вот так положим, да?
Малыш одним движением отбросил книжку и положил на ее место другую. Ленка вздохнула и сказала:
— Да, так, конечно, лучше. Меня Лена зовут. А тебя?
Но мальчик молчал и не обращал на нее никакого внимания. Сашка вспомнил, что когда-то, очень давно, он вместе с родителями был в гостях. У кого — он не вспомнил бы и под угрозой расстрела, но там был мальчишка с аутизмом. Даже не с аутизмом, а с какими-то «аутическими проявлениями» или чем-то вроде этого. Он долго пытался расшевелить своего нового знакомца, поиграть с ним и вообще наладить хоть какой-то контакт, пока наконец мама не отвела его в сторону и не сказала:
— Сашенька, понимаешь, он — как улиточка: залез в свою раковинку и не выходит.
— А почему? — спросил маленький Сашка.
— А он там заблудился и найти выхода не может. И ты ему не поможешь, — быстро добавила она, увидев, что сын уже готов прийти на помощь маленькому молчальнику…
Вспомнив все это, Сашка подошел к Лене:
— Слушай, оставь его в покое, а? Он все равно тебя, — он запнулся, подбирая слово, — не воспринимает.
Ленка сделала еще несколько бесплодных попыток как-то расшевелить Костика и наконец унялась. Она принялась зашивать Насте платье, которое та умудрилась здорово разорвать по шву, Сашка показывал Гаврику, как разбирать и собирать автомат. Они все так увлеклись друг другом, что совсем не обращали внимания на Костю…
— …Я стену достроить не успеваю… — Он поднял свои огромные глаза, в которых словно плескалась боль. — Они сейчас придут, а мы без стены…
— Кто придет? — довольный тем, что мальчишка заговорил, Сашка не особенно вникал в его речь.
— Те, кто убил Папу и Маму. Теперь они за мной пришли и сейчас будут убивать. Всех нас сейчас будут убивать…
— А?!
Костя закончил раскладывать вещи в линию и теперь сидел, раскачиваясь, и монотонно повторял:
— Нас сейчас будут убивать. Нас сейчас будут убивать…
Сашка стряхнул с себя Гаврика и подошел к Косте:
— Ты что, малыш? Кто это нас убить попробует?
Малыш не отвечал, а монотонно повторял, словно заклинание:
— Нас сейчас будут убивать…
— Погоди, ты не умеешь. — Ленка подбежала к Костику, обняла его, прижала к себе. — Маленький, не бойся. Никто сюда не придет и никто тебя не тронет…
Костик вдруг закричал и забился у нее в руках. Он вырывался так яростно, что Ленка просто не смогла удержать его. Вырвавшись, Костик стремглав бросился к Сашке и, отпихнув Гаврика, вцепился парню в ногу:
— Ты сильный — спаси меня! Я не хочу!..
— Да ты что? Лен, давай к сестре Брониславе, скорее!
Внезапно со стороны столовой раздался ни с чем не сравнимый рев. Звук был похож на визг пилы и плач ребенка, только по громкости превышал грохот реактивного двигателя. И тут же за несмолкающим ревом пульсирующий звук сирены боевой тревоги.
Как всегда в пиковых ситуациях, Александр соображал быстро и четко. Несмотря на то что по тревоге он был обязан бежать в свою казарму, отсутствие взрослых рядом с детьми налагало на него определенные обязанности.
— Ленка! Собирай детей и уводи их подальше…
— Зачем подальше? Под казармой вход в подземелье!
— Быстрее! — Сашка забрал автомат у детей и оглянулся. Не замечая Костю, который словно приклеился к его ноге и все исступленно повторял: «Спаси! Ну, пожалуйста!», словно накрыл полем своего внимания детскую казарму и прилегающий кусок спортгородка и стены, отделявшей монастырь от леса.
Внезапно ожила рация.
— Саша, это Взводный. — Голос отца Александра, несмотря на внешне спокойный тон, был напряжен, словно натянутая струна.
— На приеме.
— Ты сейчас у малышей?
— Да, мы с Ленкой.
— Побудьте там, пока не подойдут взрослые. Малышня на тебе.
— Есть, товарищ полковник!
В рации отчетливо хмыкнуло.
— Уходи на шестой резервный и… удачи, рядовой.
— Сашка! Пойдем! — Лена, уже построившая малышню и оторвавшая Костика от ноги Александра, сделала приглашающий жест. — Там захоронка воспитательская. Патронов возьмем.
— Патроны — это дело. — Он кивнул и рысью побежал за малышами.
За неприметной серой дверью открылась уходящая в темноту лестница, и встретившая их у входа в казарму вторая воспитательница — сестра Светлана, повела детей вниз.
Тем временем Лена, выдернув из кобуры свой любимый пистолет, уже расстреливала замок на двери рядом с каптеркой.
— Радикально! — хмыкнул Сашка. — Взводный отзвонился. Сказал за малышней присмотреть, пока они там разберутся.
Не отвечая, девушка открыла пинком дверь и вошла в крохотную, два на два метра, комнату, половину которой занимал стол с продолговатым зеленым ящиком, похожим на те, в которых хранится оружие.
Небольшой, но прочный и хитрый замок не спасло швейцарское качество. Пуля из «девяносто шестого» вывернула его вместе с петлями, и замок отлетел в угол.
Патроны в ящике оказались уже в магазинах. И металлических, и пластмассовых, помеченных, кроме того, небольшой серебристой звездочкой.
— Так, смотри. В железных магазинах — бронебойные, а в пластмассовых — с серебром. Это, — она протянула несколько коробок с пистолетными патронами, — к твоему динозавру, а это, — она открыла клапан брезентового подсумка, — гранаты. В сером корпусе с гладкими боками дают вспышку такую, что на трех метрах песок спекается до камня, с ребристыми кожухами — осколочные, а вот эти длинненькие — газовые. Но нам их газ по барабану. Он только на нечисть действует. Хотя дышать тоже не подарок.
Слушая вполуха наставления Ленки, Сашка торопливо набивал боезапасом кармашки разгрузки, так что очень скоро верх клапанов едва сходился.
— Куда так много?
— Патронов, как говорит наш уважаемый отец Александр, бывает или совсем мало, или просто мало, но больше уже не поднять.
Глядя, как собирается Сашка, Лена тоже стала запихивать магазины в разгрузку.
— Лен, — Александр, который понял, что больше уже не унесет, посмотрел в глаза подруге. — Ты с малышами. Я понимаю, как это звучит, но случись что, ты — их последняя защита. На сестру Светлану, как сама понимаешь, надежды никакой, так что давай бери все, что унесешь, и спускайся в подвал.
