Нескольких оплеух оказалось достаточно, чтобы тот замычал, открыл глаза и замотал головой. Ослабив четки на ногах пленника и сунув ему в лицо клинок, охотник приказал:
— Вставай! Я тебя, кабана, тащить не собираюсь!
Тот, словно завороженный, неловко попытался подняться, упал, снова попытался… Наконец с пятой попытки он смог кое-как утвердиться на ногах и тяжело шагнул к машине. В этот момент Вауыгрр насторожился и повел ушами…
«Надо быстрее уходить. Сейчас сюда явятся эти… стражи…»
Сашка прислушался. Полицейских сирен слышно не было, но слух волка во много раз острее человеческого, так что медлить не стоило. Он подтолкнул острием меча спутанного пленника:
— Шевелись, а то сейчас хребет перерублю и брошу! — В подражание своему серому собрату Сашка грозно оскалился и продолжил: — И жизнь у тебя будет короткая, но насыщенная! Болью…
Пленник заторопился неровной подпрыгивающей походкой, неловко угнездился на заднем сиденье. Туда же запрыгнул и Вауыгрр. Он грозно посмотрел на связанных негров, которые под его взглядом съежились и словно стали меньше ростом. Александр сел за руль. Ключи он походя подобрал у кого-то из медведей, в которых превратились трое убитых. Четвертый — тот, что лежал с разорванным горлом, — был пумой. Взревел мотор, и меньше чем за десять минут автомобиль домчал всю компанию до отеля.
По дороге Сашка успел позвонить фра Доминику, изложить ему вкратце произошедшее, и теперь оба охотника Курии ожидали их у входа в отель. Рядом с ними стоял среднего роста человек, судя по темному костюму и стоячему белому воротничку — священник.
— Это настоятель местного храма отец Иаков, — представил священника фра Винченцо.
Падре Иаков улыбнулся и слегка поклонился Сашке, затем заглянул в салон и, вздрогнув, отшатнулся назад. По его лицу разлилась мертвенная бледность…
— Этого не может быть. Этого просто не может быть!
— Что случилось, падре?
— Этот человек у вас в машине, это же Джоселин Арблестер!
— Возможно, ну и что?
— Я сам, понимаете, сам лично похоронил его два месяца тому назад!
Охотники понимающе переглянулись. Фра Доминик открыл дверцу салона и обратился к Вауыгрру:
— Уважаемый собрат, вас не затруднило бы перейти в другой автомобиль? Вы не могли бы поехать вместе с падре Иаковом?
— Исключено, — мгновенно отозвался Сашка. — Мы с моим волком не разлучаемся.
— В таком случае, может быть, он пересядет вперед?
Священник побледнел еще больше, когда в ответ на эти слова огромный пушистый волк кивнул и легко перебрался на переднее сиденье. Поерзал, устраиваясь поудобнее, и замер, точно изваяние.
Инквизиторы сели назад, стиснув пленных. Они извлекли из-под сутан короткие клинки с серебряной гравировкой «Nomini Domini inimicos pellere generis humani»
[17]
и приставили их к шеям пленных, сопроводив свои действия сообщением, что пустят их в ход даже при намеке на несанкционированные движения.
«Шаг вправо, шаг влево — побег, прыжок на месте — провокация, и конвой стреляет без предупреждения».
«Откуда ты это знаешь?!»
«А то я не слышал, что тебе Вожак говорил…»
…Допрос инквизиторы провели в подвале Храма Богородицы, куда их любезно пустил падре Иаков. Оказалось, что пока Сашка и Вауыгрр странствовали по городу, охотники Папской Курии успели перетащить в храм весь свой багаж и даже часть Сашкиного, так что теперь они спокойно расставляли заговоренные клетки на роликах, устанавливали намоленные талисманы и подготавливали рабочие места для сыска с пристрастием.
Александр в принципе не возражал против того, чтобы переселиться из отеля в храм. Однако его покоробило то, что инквизиторы не просто приняли решение без его участия, но и даже начали перебазирование, не поставив его в известность. Этот вопрос нужно было прояснить до того, как все будут очень и очень заняты процессом добывания информации…
— Братья!
Фра Винченцо и фра Доминик обернулись. Сашка вдохнул поглубже и начал:
— Я настаиваю на том, чтобы отныне ВСЕ действия — ВСЕ, БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ! — обсуждались и принимались к исполнению только совместно. В противном случае я буду вынужден покинуть вас…
Он собирался продолжать отчитывать инквизиторов в том же духе, но, увидев, как изменились их лица, сжалился и решил несколько смягчить пилюлю:
— Это, разумеется, не означает, что я откажусь от выполнения задания, но тогда я буду действовать только в паре с моим Серым братом. — Тут Сашка подумал, что он уж очень смягчил свое замечание и уверенно закончил: — И в случае неудачи ответственность ляжет на вас!
Инквизиторы молчали. Молчал и Александр, справедливо полагая, что они «переваривают» услышанное. Сашке казалось, что сейчас охотники Папской Курии просто извинятся и все пойдет своим чередом. Но…
— Мы смиренно просим простить нас, — начал брат Доминик, — ибо на самом деле командование операцией было поручено вам, уважаемый Старший Брат. Нам просто показалось, что вы… м-м-м… несколько легкомысленны и… э-э-э… недостаточно серьезно относитесь к поставленной цели. Вы не отдали никаких распоряжений, а просто отправились, как нам показалось, на прогулку…
— Мы и не подозревали, Anno Domini Alexander,
[18]
что вы отправились на разведку боем и захват пленных, — вступил брат Винченцо. — Мы не могли даже предположить, что в ваших школах обучают такому. Мы понимаем ваше негодование и смиренно ожидаем наказания.
С этими словами оба инквизитора преклонили перед Сашкой колена, после чего поднялись и застыли, точно древнеримские статуи, с опущенными головами. Александр подозрительно оглядел обоих, но не обнаружил ни малейшего признака насмешки или издевки. Быстрый обмен мыслями с Вауыгрром подтвердил: охотники Папской Курии действительно полны раскаяния и готовы понести наказание.
Смущенный, он вдруг очень ясно понял: он действительно командир над этими двумя уже давно не юнцами.
— Хорошо. Пошлите патера Иакова за остальными моими вещами. Или даже лучше: пусть он пошлет кого-нибудь или договорится с отелем. У вас все готово для допроса?
Инквизиторы быстро закончили подготовку, зажгли церковные свечи на столе, стоящем в центре подвала, раскрыли библию. Затем фра Доминик повернулся к Сашке:
— Домине Александр, с кого прикажете начинать?
Если честно, то допрашивать оборотней Александру еще не приходилось, а потому он решил Руководствоваться общими правилами допроса. Перед глазами будто всплыли строки инструкции: «…обычно самка слабее самца, если только речь не идет о потомстве. Таким образом, в случае интенсивного допроса самца на глазах самки, последняя может не выдержать психологического давления и начать выдавать необходимую информацию либо при минимальном физическом воздействии, либо даже без него…»
