Анатолий осторожно продвинулся вперед. Площадка, куда выходили расселины, такие же, как осталась за его спиной, была полна людей. Они сидели вокруг кучи, в которой пилот с удивлением узнал свой багаж. Высокий жилистый старик что-то вещал на незнакомом языке, тряся седой головой и размахивая резным посохом, а люди, сидящие вокруг, молча внимали выступлению седобородого комика. Впрочем, для части зрителей, присутствовавших в виде насаженных на колья голов, все было не так смешно.
Анатолий продвинулся чуть вперед, желая дождаться окончания речи, когда его заметили. Мужчина, сидевший с противоположной стороны, вскочил и, указывая рукой в сторону Баркова, что-то заголосил во всю глотку.
Сразу к нему кинулись несколько десятков человек, но, натыкаясь на сидевших людей, падали, и часть из них пробиралась дальше уже на четвереньках.
Первый, выскочивший на пилота, замахнулся короткой дубинкой, но, получив резкий удар в бок ногой, упал на колени, выронил оружие и, свернувшись калачиком, как-то по-щенячьи заскулил.
Второго, пожелавшего насадить Баркова на короткое копье, он встретил ударом ноги в корпус, перехватил и выдернул оружие и метнул в уже изготовившегося к стрельбе лучника.
Копье пробило человека насквозь, и стрелок, который уже готов был упасть на спину, рухнул на подломившиеся колени и замер, уперевшись острием в землю.
— Та варак! Та варак! — Голос у старика, несмотря на возраст, с легкостью перекрыл шум разгорающейся драки. — Кером ти саар!
Повинуясь команде, нападающие сменили тактику и начали медленно смыкать кольцо, готовясь напасть сразу со всех сторон.
Не дожидаясь, пока воины займут позиции, Анатолий резко прыгнул вперед, к своим вещам, и, ухватив меч за рукоять, выдернул его из ножен.
К удивлению Баркова, остальные зрители, не принимавшие участия в драке, спокойно отошли в стороны, давая бойцам место и явно не собираясь брать в руки оружие.
Низкорослый мужчина резко подскочил ближе и ткнул копьем в то место, где находилась голова пилота, но тот уже ушел в сторону и мощным ударом меча обрубил копье вместе с частью руки. Не сбрасывая темп, достал второго и шагнул вперед, накалывая на острие еще одного.
Оставшиеся в живых резко охладели к идее продолжения драки, но старик, продолжавший визгливо каркать, гнал их в бой. Наконец они решились и, подбадривая себя криками, кинулись разом.
Анатолию оставалось лишь подправить траекторию копья, чтобы оно проткнуло самого здорового в этой компании, и, оттолкнувшись от древка, короткими движениями зарубить еще двоих.
Последний все еще пытался вытащить копье из тела своего товарища, когда увидел, что пилот подошел ближе и с интересом наблюдает за его попытками.
Бросив наконец древко, воин вытащил из-за пояса нож и с каким-то утробным рыком кинулся вперед, но вдруг резко остановился и, посмотрев с удивлением на торчащий из груди меч, мягко завалился на спину, смотря на небо остекленелыми глазами.
Барков вынул из его руки нож и успел подивиться затейливой резьбе на рукояти, когда старик взвыл, словно сирена, и, подняв посох к небу, что-то начал орать, срывая глотку, отчего утихшая вроде головная боль вспыхнула с новой силой.
— Чуть потише, пожалуйста. — Барков повернулся к старику и сильным движением метнул трофей.
Захлебнувшись от собственной крови, старик еще что-то булькнул на прощание и затих.
— Спасибо. — Анатолий вежливо поклонился и стал собирать свои вещи, не забывая поглядывать по сторонам. Но больше никто не нападал. Оставшиеся в живых бурно обсуждали происшедшее, так, словно посмотрели спортивный матч, и никто словно и не заметил, когда Барков подошел к старику, собираясь забрать на память нож. Но кроме торчащего из груди клинка у него на поясе висел тонкий длинный кинжал с простой металлической рукояткой, очень сильно напоминающий обычный офицерский кортик российских вооруженных сил.
В оружии Барков разбирался хорошо, и ему было достаточно одного взгляда, чтобы понять невозможность производства подобного изделия в местных условиях. А рассмотрев его подробнее, понял, что и землянам придется сильно постараться. Длинный, тонкий и узкий клинок из светло-голубого материала по всем понятиям должен был изгибаться, но не гнулся совершенно, а остроте могла позавидовать и бритва. Ножны — нечто вроде деревянной трубки — были, конечно, местные, но за неимением других Анатолий решил пока использовать эти и, подвесив на пояс, покинул негостеприимное племя.
До здания было совсем недалеко, и уже через час хорошего хода Анатолий, ориентируясь на торчавший над кронами деревьев купол, подошел к тому месту, куда приземлился. Планер уже давно превратился в россыпь углей, и старший лейтенант, мысленно простившись с крылатой машиной, внимательно осмотрелся, поправил оружие и начал подъем по длинной, выщербленной дождями и временем лестнице.
ГЛАВА 5
Премьер-министр Японии Хаято Седзи совершил во вторник традиционный облет северных территорий. На пресс-конференции, посвященной этому событию, премьер пояснил, что требование о возврате островов является краеугольным камнем российско-японских отношений. Он сообщил, что правительством Японии подготовлены документы для передачи в Международный трибунал и Организацию Объединенных Наций.
Премьер также выразил озабоченность патрулированием ударной группы флота КНР вдоль границ Японии и предостерег «некоторых недальновидных политиков» против эскалации напряженности в этом регионе.
Информационное агентство «Рейтер»
Эронда, плато Тирент
В коридорах и переходах царило запустение и тишина. Через огромные оконные проемы ветер нагнал кучи пыли, и кое-где в этих кучах уже росла зелень. Здесь, на этаже, явно предназначенном для каких-то культовых сборищ, было пусто. Обойдя весь верхний уровень и не найдя ничего интересного, Барков присел на каменную скамейку и поел. Отдохнув, он снова пустился в путь. Двери на нижний этаж нашлись не сразу, и, спустившись по широкой лестнице, он словно попал в другой мир. Здесь уже не было грязи, а под ногами были плиты из полированного камня. Уже стали попадаться какая-то мебель, хоть и развалившаяся от времени, и остатки ковров на полу.
Еще через час блуждания по коридорам и комнатам Анатолий вышел к неприметной металлической двери. Стоило ему подойти ближе, как из дверей вырвался белый лучик и, пройдясь полосой по всему телу Баркова, погас.
— Мать твою! — Он от избытка чувств присел, так как ноги вдруг ослабели. — Это же сканер! — Он еще хотел что-то добавить, когда из двери на уровне пояса выдвинулась небольшая площадка. Подойдя ближе, Анатолий увидел подсвеченный голубым силуэт ладони и, немного задумавшись, приложил руку.
Через несколько секунд с утробным гулом двери начали расползаться в стороны, открывая еще одну лестницу вниз.
— Ничего себе средневековье! — Он еще раз поправил оружие, скорее для самоуспокоения, и шагнул вниз.
