— Весь настрой сбили. — Анатолий осуждающе покачал головой и вздохнул. — Полетели домой?
— Ну, если секса не будет… — Глаза Киры сверкнули.
— Будет-будет, — злорадно пообещал Анатолий. — Сейчас прилетим, выпущу тебя в небо против Фогеля и Лимба, и я не я, если ты не будешь крутиться, словно курица на вертеле. Чем тебе не секс?
— Злой ты. — Кира осуждающе покачала головой, надевая шлем. — То ли дело я. Вся такая белая и пушистая.
— За то и любим, — миролюбиво ответил Барков, поднимая аэробайк в воздух.
Россия, Москва
— Алексей Егорович, — высокий широкоплечий капитан с внимательным взглядом чуть приоткрыл дверь, просунувшись в щель, — вы просили предупредить.
— Да, иду. — Адмирал отложил бумаги и, встав, привычно одернул мундир, шагнул к вешалке и, надев фуражку, бросил взгляд в зеркало. — Порядок.
Уже через минуту тяжелая бронированная машина поднялась в воздух и взяла курс на один из подмосковных пансионатов.
Собранные в главном зале люди тихо переговаривались, улыбались и даже смеялись, но во всем чувствовалось сильное напряжение, которое прорывалось и в чуть резковатых движениях, и в нарочитой медлительности. Здесь были те, кому медицина не смогла помочь вернуться к полноценной жизни.
Зачем их, уже списанных по всем статьям бывших истребителей, сначала долго тестировали на какой-то аппаратуре, а потом свезли в этот пансионат, выдернув из вязкого уюта спецсанаториев, квартир и даже оторвав кое-кого от новой работы, они не знали. Но сам факт, что три десятка безнадежных инвалидов собрали в одном месте, внушал какую-то смутную надежду.
Из-за того что каждому из них пришлось подписать согласие на участие в каком-то секретном эксперименте, слухи бродили самые дикие. Кто-то договорился даже до того, что из головы будут вынимать мозг и напрямую подключать к виртуалу истребителя, а кто-то на полном серьезе предположил, что из них сделают смертников для парирования особо серьезных прорывов.
— Товарищи офицеры… — Полковник Гатин как старший по званию подал команду, когда Воропаев распахнул двери холла и четким уверенным шагом прошел к столу, установленному на небольшом возвышении.
Адмирал внимательно посмотрел на присутствующих и, сняв фуражку, пригладил короткий ежик седых волос.
— Я знаю, что вы все уже дали согласие на участие в довольно опасном эксперименте, но никто не объяснил, в чем он будет заключаться. Я тоже не стану этого делать. Скажу лишь, что сейчас последняя возможность отказаться и жить как прежде. Те, кто решится продолжить, будут перевезены на спецобъект и пройдут дополнительную подготовку, после чего и произойдет то, ради чего мы вас всех выдергивали. Хочу только сказать, что никаких ужасов вроде отделения мозгов от тела мы не собираемся делать. Одноразовые пилоты нам не нужны.
Россия, Ямантау, режимное предприятие 41
Ворота, которые уже второй месяц монтировали специалисты Главспецстроя, уходили в высоту на пятьдесят метров, а в ширину почти на семьдесят. Создавалось впечатление, что сквозь них неведомый проектант вознамерился пронести средних размеров стадион.
Вес металлических затворов был совершенно фантастическим, но рабочие и техники справлялись. Огромный портальный кран, смонтированный над воротами, уже закончил свою работу, и теперь его разбирали, чтобы перевезти на северную верфь, для которой он и предназначался.
Трудившиеся уже второй месяц в три смены и без выходных монтажники собрались всем коллективом на площадке перед воротами. Самый опытный и уважаемый сварщик управления шестидесятилетний Сергей Коваль, отец полковника Коваля, взялся за ручку сварочного аппарата и одним движением положил самый последний шов, завершая работу. Многоголосое «ура» перекрыло шум работы механизмов и, отразившись эхом от огромных ворот, погасло в таежной зелени.
— Товарищ генерал, — начальник участка майор Светловидов подошел к неподвижно сидящему генеральному конструктору, — завершено строительство выпускных ворот главного уровня.
— Молодцы. — Ванников потер слезящиеся от недосыпания глаза. — Значит, сможем выпускать птичку через основное окно. Добро. — Генерал посмотрел на часы и снова повернулся в сторону панорамного окна, за которым был виден огромный ангар и едва вмещающийся в габариты ангара корабль.
— Первый по-настоящему космический корабль. — Генерал Ванников подошел к стеклу и с гордостью посмотрел на крейсер. — Вот тысячу раз уже все проверили, каждую гайку просветили и только что не лизнули, а все равно боязно. — А тебе? — Он обернулся в сторону подтянутого молодого полковника. — Такой корабль…
— Никак нет, товарищ генерал. — Полковник Воронин широко улыбнулся. — Главные ходовые мы уже провели, зачеты экипаж сдал. Только вот еще непонятно, что там с летунами. Нам же положена эскадрилья…
— Это тебе непонятно, — ворчливо ответил генеральный конструктор. — А наверху уже все решили. Примешь сто девятую особую.
— Это у которой почти полторы сотни сбитых? — Полковник покачал головой. — Дела.
— А ты думал? Все самое лучшее вложено в этот корабль. Технологии, мозги, люди… Ладно. — Конструктор хлопнул широкой крестьянской ладонью по колену. — Приказ ГКО выпускать корабль по готовности, так что не будем тянуть. Давай, капитан. Действуй. Мы сделали свое дело, теперь вы будете делать свое.
Дождавшись появления «окна» в спутниках, контролирующих территорию России, огромный корабль медленно и величаво начал движение из сборочного цеха. Ворота, возле которых уже не было ни техники, ни людей, медленно разошлись в стороны, выпуская крейсер из подземного завода, и первенец звездного флота страны покинул гнездо в первый раз.
Основанные на захваченных технологиях гравитационные двигатели легко подняли корабль сначала выше окрестных гор, а потом туда, где небо становится из синего черно-фиолетовым, а звезды видны даже днем.
— Высота — триста десять. — Оператор, сидевший у большого панорамного монитора, внимательно следил за мелькающими цифрами в нижнем правом углу. — Готовность на включение главной силовой установки — тридцать секунд.
— Главная силовая готова, — доложился командир БЧ-5.
— Высота — четыреста, включение главного привода.
Корма корабля, где находились ходовые двигатели, окуталась облаком плазмы, и корабль начал разгоняться, держа курс на Луну.
— Компенсаторы ускорения включены. Поле в норме.
— Как корпус? БЧ-8, не молчите.
— Датчики напряжений в норме. Утечка и температура корпуса в норме, — чуть запоздало отозвался ответственный за состояние внешнего корпуса.
Командир корабля, назначенный на эту должность приказом самого Тарасова, молодой полковник, все ждал отказа какой-то из систем, но похоже, что бессонные ночи дали-таки желаемый результат, и фантастическое творение русских конструкторов работало словно часы. Теперь оставалось лишь зайти на теневую сторону Луны для испытания корабельного оружия, и можно было возвращаться домой. Ускорение уже достигло ста единиц, но возможности компенсаторов были далеко не исчерпаны. Основанные, как и гравитационные двигатели, на технологиях инопланетных кораблей, они еще даже не производились полностью на земных заводах, а частично использовались детали, снятые с «тарелок». Но и это временно, потому что линию по опытнопромышленному выращиванию кристаллов уже начали монтировать. Так же или почти так дело обстояло практически со всеми критичными технологиями, и только систему связи, позволявшую мгновенно связываться с любой точкой пространства быстрее скорости света, не удавалось никак повторить.
