— Я свободно могу таскать килограммов сорок-пятьдесят, — сказал Барков, распихивая по кармашкам то, что вынимал из чужой разгрузки. — Отстреляешь свое, потом отдам. — Он поднял с пола четыре ствола и, оттерев их кое-как от зеленой жижи, что заменяла серым кровь, стал пристраивать два на разгрузку. Закончив с этим делом, взял оставшиеся в руки и бросил взгляд на напарника.
— Слушай, а как ты вообще догадался, что нас сейчас перебросит?
— Указивка была из штаба. Они предупреждали, что такой вариант возможен, — хмуро ответил Игнатов. — Поэтому я и решил, во-первых, присоединиться к тебе, а во-вторых, озаботиться боеприпасом.
— Тоже счеты к серым?
— Семья, — коротко ответил офицер и, оглядевшись, остановил взгляд на дальнем конце зала. — Нам, наверное, туда.
В этот момент мужчина, валявшийся на полу, подал признаки жизни.
— А с ним что? — Шнур нагнулся, разглядывая инопланетянина.
— А что с ним? — Анатолий пожал плечами и, ухватив одной рукой за одежду, вытащил человека из-под кресла, усадил его на место и, взяв голову за подбородок и затылок, резко крутанул ее до хруста, свернув тому шею. — Чтобы еще раз подставил? Пусть посидит пока.
— Ты точно пилот? — Десантник бросил испытующий взгляд на Анатолия.
— Двадцать шесть сбитых, не считая последнего боя. — Барков последний раз проверил амуницию и зашагал рядом с Шнуром. — Второго Героя недавно дали. Только получить не успел.
— Это плохо. — Игнатов кивнул.
— Зато, наверное, дадут третьего посмертно. — Барков рассмеялся. — Бюст опять же, на родине героя. Длинноногие девушки цветочки на могилку положат. Здорово же?
— Ты точно отморозок, — проворчал старший лейтенант, сбрасывая автоматный ремень с плеча.
Дверь, к которой они подошли, открылась совершенно бесшумно, и перед ними предстал длинный широкий коридор, уходящий своим концом куда-то вдаль и заканчивающийся тупиком с другой стороны.
Спокойно, словно на прогулке, но держа оружие наготове, офицеры пошли вперед.
Первыми, кто пострадал от этого променада, была большая группа серых, торопящаяся по своим делам. Автоматные пули прошивали биороботов насквозь, валя по два-три существа, и пары очередей было достаточно, чтобы уничтожить всех.
— Кучненько пошли. — Шнур глянул на счетчик расхода боеприпасов.
— Хорошо начали. — Анатолий кивнул и перевернул очередной труп. — Оп-па. А это что за штучка?
Сверкающий медальон на тонком тросике не был похож на обычное украшение. Массивный диск, формой похожий на линзу, медленно пульсировал едва заметными разноцветными огоньками, которые загорались и гасли внутри.
— Ключ? — Игнатов бросил короткий взгляд на находку.
— Или коммуникатор. — Барков покачал головой. — А зачем нам таскать с собой маячок?
Старший лейтенант вытащил из кармашка радиостанцию и, переключив в режим сканирования, через несколько минут засунул ее обратно.
— В эфире все чисто.
— Предлагаешь взять? — Барк взвесил на ладони неожиданно тяжелый медальон, решительно снял его с головы серого и положил к себе в карман. — Хуже все равно не будет.
Сигнал о сработавшем аварийном возвращателе Высшего Рам Хноора Центр управления получил в тот момент, когда тот перенесся в приемный зал. Вызвав группу медиков, Высший Тромм Тхаа переключился на другие дела, но уже через пять минут был отвлечен одним из младших координаторов.
— Высший, приемная группа в зале возвращения уничтожена. Группа медиков тоже.
Некоторое время Высший переваривал полученную информацию. Получалось, что Рам перетащил с собой одного или более бионтов. Такая ситуация складывалась впервые, и вариантов противодействия просто не существовало. Ни один из бионтов, попавших в зал приема, не переживал встречи с охраной зала. Можно было вызвать сюда один или два киронта рабаров и уничтожить крыс, но Центр управления был запретной зоной для всех рабаров.
Даже охранники носили при себе лишь парализующее оружие, чего явно было недостаточно в данной ситуации. А единственный боеспособный киронт, дежуривший в зале возвращения, уже уничтожен. Оставалось лишь поднять по тревоге киронт Высоких — подразделение, созданное для пресечения волнений среди рабаров и танаров. Возвращатель не мог перетащить большую массу, и бионтов наверняка было не больше трех-четырех.
Он жестом отпустил координатора и провел пальцем по панели, вызывая на связь командира киронта.
Офицеры шли по коридору уже десять минут, и ему все не было ни конца ни края. Несколько боковых переходов вели в явно технические помещения с кучей агрегатов неясного назначения, и, оставив там несколько мин, Барк со Шнуром продолжили экскурсию.
— Слушай, эдак мы с тобой долго гулять будем. — Игнатов остановился сразу после поворота и задумчиво посмотрел в даль коридора.
— Есть предложения? — деловито отозвался Барков.
— Есть, как не быть. — Сергей кивнул. — Хорошо бы кого-нибудь в живых оставить да расспросить.
— Коридор узкий. — Барк, понимая всю правоту десантника, все же решил поспорить. — Если хоть один из них выстрелит, нам хана.
— Придется рискнуть. — Игнатов развел руками. — Иначе мы тут просто умрем от голода. Поэтому нужно постараться хоть одного пристрелить не до смерти. Аккуратненько так.
— Будет тебе аккуратненько. — Барков, уже почувствовавший вибрацию пола, посмотрел на уровень заряда своего оружия. — Похоже, у нас гости. Оттуда. — Капитан махнул рукой в ту сторону, откуда они пришли.
Заняв позиции у стен коридора, они ждали прибытия гостей, но дождались совсем другого. Мощный взрыв потряс все здание, и в коридор вынесло жаркое облако перегретого воздуха пополам с какими-то тряпками и останками.
— Ни хера себе рвануло. — Сергей поворошил останки носком сапога. — А кровь-то красненькая. Не серых кровь.
— Я там сложил вместе штук пять этих инопланетянских пистолетов и гранату на сенсор поставил. — Анатолий заглянул за поворот. — Пойдем, что ли, прогуляемся? Может, кому-то не повезло выжить?
Единственный оставшийся в живых полз по коридору, оставляя за собой кровавый след, и что-то говорил в коммуникатор.
Судя по реакции на небольшой осколок в плече, раненый был готов к беседе и плодотворному сотрудничеству.
Когда его пинком перевернули на спину и вырвали из рук средство связи, мужчина расширил глаза и постарался вжаться в пол.
— Поговорим?
Глаза Анатолия были холоднее твердого азота, и, глядя в их льдисто-синюю глубину, Высокий чувствовал, как его самого охватывает оцепенение.
— Что ты хочешь?
— Если покажешь, где сидит главный начальник, будешь жить, — спокойно произнес Барков. — Сейчас вытащу осколок и перевяжу. От таких ран не умирают.
