— Неужели на пиндосов горбатится? — Тарасов удивленно поднял брови.
— Скорее на китайцев. — Генерал Булатов достал из папки лист и положил перед Тарасовым. — Они ему дочку вылечили, ну и, видимо, прихватили на чем-то.
— Дела…
— Ну они же нам вроде друзья, вот и делится… по дружбе. — Воропаев хмыкнул: — У меня там человек в ГРУ НОАК. Сейчас ищем фактический материал, ну а после как решите.
— Решим, не беспокойся! — Тарасов сжал огромные кулаки до хруста. Предателей он не любил. — Значит, решим так. Пусть подготовят положение о статусе анклава и назначении Баркова руководителем оного. Подбросьте ему управленцев и охрану усильте. Потом нужно утрясти с имперскими юристами статус колонии и вообще провентилировать этот момент. Обязательно «генерала» присвоить. Ничего не забыл?
— А наградим чем? Героя третьего давать? — Булатов пожал плечами.
— Зачем Героя? — вскинулся Воропаев. — У нас есть хорошая награда: орден Андрея Первозванного. Вот пусть его и получит. Ты, кстати, знаешь, что он на закупки техники и оборудования ухнул все свои деньги? И призовые, и оклад. Тридцать миллионов эредо. Мог жить припеваючи до конца дней.
— Вот потому-то он и садится фактически в кресло руководителя государства. А если пойдет нормально и не особо дров наломает, будем двигать дальше. — Тарасов устало прикрыл глаза. — Для чего-то мы этих мальчишек воспитываем с малых лет, чтобы деньги для них были всего лишь инструментом, а никак не самоцелью. Кстати, как там пионерский отряд имени зеленых человечков?
— Союз Молодых Воинов Империи провел здесь что-то вроде учебных сборов, ну и там соревнования… — Булатов побарабанил пальцами по столу.
— И?
— Порвали, как тузик грелку, — начальник Службы безопасности развел руками.
— Наших? — Тарасов удивленно нахмурился.
— Да нет, наши из Союза Защитников Отечества порвали. Это же детдомовские. Там лучший педсостав и вообще все самое лучшее. С шести лет рукопашка, с десяти — марши с оружием и медицина, с двенадцати — тактика и десантирование. Ну и так далее. Десантура, разведка и краповые бьются за каждого человека чуть не до драки. А тут прилетели какие-то залетные. Руководитель МВИ Сат Тио специально настоял, чтобы наши шли первыми. Ну и вот…
— И что в итоге? — Тарасов нахмурился. На прибытие десятка новейших штурмовых комплексов он сильно надеялся, заранее сформировал бригаду инженеров и ученых, которые занялись бы копированием имперской техники.
— Теперь барон Тио просит взять на обучение несколько сот ребятишек на пару лет и обещает финансировать это дело и поставить новейшее оборудование.
— Хорошо, — Тарасов кивнул. — А насчет ремонта…
— Так там полагается целый ремонтный модуль с персоналом. Одних бронекостюмов пятьдесят штук плюс тяжелых еще штук десять. Так что если наши ребята не облажаются, будем иметь броню нового типа уже через пару лет.
— Да успеем ли мы переварить все эти технологии? — Тарасов посмотрел на Воропаева. — Стараниями твоего летуна у нас уже почти все режимные институты занимаются этим хайтеком. С костюмами, которые ребята с Эронды приволокли, вообще полный затык. Даже понять, как это работает, никак не можем, и конца-края этому нет.
— А зачем нам край и конец? — тихо спросил Булатов. — Перевезем потихоньку все население на новую планету, а тут оставим, чего с собой забирать жалко. Барков говорил, что есть плането-инженерные портальные комплексы, которые могут переместить даже города. Вместе со зданиями и землей. Ну города нам, наверное, не нужно, а вот пару тысяч исторических зданий вполне возможно.
— А как это вообще?
— Ну ты, Петр Иваныч, сам подумай. — Булатов взмахнул кулаком. — Что нужно человеку для жизни? Еда, тепло, дом, где ждут и любят. А все остальное просто пена. У нас на новой планете будут нормальные дома из расчета пятьдесят метров на человека, еды эти автоматические комплексы производят столько, что хоть лопни, но все не сожрем. А эти, — Булатов неопределенно мотнул головой, — пусть раз…ся сами. И меряются чем хотят, и решают, кто из них самый демократичный и толерантный.
— Предполагаешь переехать на новое место всей страной?
— Не сразу, но да. Сначала самые ценные научные институты и исследовательские комплексы. Потом детские центры и частично больницы. Ну и так далее. Лет через десять в спокойном темпе переедем все. Центр Москвы с Кремлем, Санкт-Петербург и ряд городов вообще заберем полностью или воссоздадим до последнего камушка.
— А если там что случится, куда переезжать будем?
— Если там случится такое, что нужно будет переезжать, то нам и здесь никто не поможет, — веско бросил министр обороны Игнатов.
— Ты только подумай, — Воропаев, уже посвященный в планы Булатова, ринулся «дожимать» Тарасова. — Половина, а может, и более наших проблем от постоянного идеологического давления. А там мы снимаем этот пресс совсем. Империя такими проблемами не интересуется. Да и мелковаты мы, по их меркам, для настоящего интереса. А вот когда подрастем, тогда, конечно, начнется. Но до этого времени еще дожить нужно.
— Да чего вы меня агитируете, — сердито отозвался председатель ГКО. — Не маленький, сам все понимаю. Только вот как бросать Землю, которую полили кровью столько поколений наших предков.
— «Земля — это колыбель человечества, но нельзя вечно жить в колыбели»,
[20]
— процитировал Игнатов.
— И в какой срок предлагаете все сделать?
— Да так и думаем, лет десять-пятнадцать. — Булатов кивнул. — Сначала переместим самое важное и жизненно необходимое, а потом и остальное. Тогда даже при самом худшем сценарии страну сохраним.
— А чего с союзниками делать будем?
— В смысле? — переспросил Булатов. — С индусами и китайцами? А чего с ними делать? Ну можно как-то договориться и передать часть территории заранее. Да пусть после нас вообще делают что хотят. Думаю, все будут просто счастливы. Они же так хотели заполучить эту землю? Ну так и получат ее. Только без русских рабов. Понимаешь, им же земля не просто так нужна. Им в процессе обязательно нужно было нас в рабов превратить, а кого не в рабов, тех закопать поглубже, чтобы остальным неповадно было. У пиндоевропейцев по последнему плану, «Решающий удар», должно было уцелеть десять процентов населения страны. И все автоматически получали гражданство «Е», что фактически делает выживших бесправными рабами.
— Ладно! — Тарасов хлопнул ладонью по столу, давая понять, что решение принято. — Только постарайтесь оставить здесь хоть что-нибудь. А то снимете грунт на пять метров в глубину по всей площади страны и скажете, что так и было.
После окончания совещания Анатолий уже открывал дверь в машине, когда к нему подошли два знакомых офицера из ведомства Воропаева.
— Товарищ полковник! — капитан Анисимов и капитан Ружицкий, коротко козырнув, протянули карточку сопровождения, подписанную самим адмиралом. — Алексей Егорыч приказал побыть с вами на время пребывания в Москве.
