Пока я отогревал пальцы, король с капитаном уже подошли к стене и пытались ковырять ее. Сначала декоративным королевским мечом, потом капитанским двуручником, а затем и отнятой у солдата секирой.
Люди явно не представляли себе прочность керлита.
— А таран. Таран он выдержит? — крикнул король.
Я улыбнулся, представив себе таран, бьющий в керлитовую стену.
— Он выдержит даже залп эгригианского крейсера, если вы представляете, о чем я говорю. Единственная проблема в том, что если вы захотите расширять город, то не сможете ни передвинуть ворота, ни сломать их.
— Это я переживу, — гордо произнес Кай и неожиданно улыбнулся.
Чуть позже, за легким ужином, король все допытывался, как именно я собираюсь разрешить конфликт с лесными жителями. Лично у меня на этот счет было несколько идей, но ими я предпочитал не делиться, отделавшись парой туманных фраз.
Короля это, как ни странно, удовлетворило, и он прекратил расспросы, сконцентрировавшись на еде.
Медальон «Королевского посланника» у меня отняли, выдав, правда, взамен другой. «Королевское око». С каковым я и спустился в подземелье, дабы развести пару ушастых на откровенный разговор. Сопровождали меня пять гвардейцев личной охраны короля, а двумя этажами ниже присоединился тюремный караул во главе с сержантом. Но сначала беседа не задалась.
С абсолютно стеклянными глазами, пленники бились в путах, обещая разнообразные и совсем не простые варианты окончания моей жизни. Фантазией при этом не блистали и быстро сбивались на второй круг.
Первым желанием было развернуться и уйти, тем более что наверху играла музыка, лилось вино, а девушки практически все были весьма хороши собой и вовсе не ханжи. Но что-то меня остановило. Подойдя ближе к одному из пленников, обратил внимание на то, что ему, похоже, стало совсем плохо. Тайо уже не кричал, а только хрипел, выдавливая изо рта струйку слюны. Тогда как второй, от которого я отошел, стал проявлять признаки осмысленной деятельности. Он заткнулся и стал мутным, но внимательным взором оглядываться.
Я сделал несколько шагов назад, и пленники словно поменялись местами.
— С ними всегда так? — спросил я стоящего за спиной тюремщика.
— Ну не на всех, — задумчиво произнес охранник. — Но на лекаря нашего королевского еще не так орут.
Сбросив с пальцев «Полог беззвучия», чтобы крики не отвлекали, вгляделся в мерцание внутренних аур пленников внимательнее. То, что я увидел, немало меня поразило. В районе солнечного сплетения ушастых, медленно вращаясь, пульсировал серый вихрь. Плетение было очень грубым, но обладало невероятной силой и какой-то первобытной яростью. Стоило мне прикоснуться, как тонкие щупальца атаковали руку. Судя по тому, что я ощутил легкое покалывание, нормальный человек уже лишился бы в лучшем случае руки, а в худшем — рассудка.
Эх, Сайти бы сейчас сюда. Или кого другого из «зеленых колдуний». Они бы живо эту мразь по баночкам рассовали. Конечно, можно запросить помощи у друзей по студенческому братству, членом которого я являюсь, но дергать ребят по, как мне казалось, пустякам не хотелось.
Я вгляделся еще пристальнее. Сомнений не было. Кто бы ни придумал это плетение, на жизни носителей ему было наплевать, так как питалась эта плесень исключительно жизнями своих хозяев. Или скорее рабов, поскольку вихрь подменял функции мозга, протянув мутные жгуты по всему телу. Вот твари. Найду этих кудесников, живьем на спичку намотаю.
Поскольку ушастым все равно было не жить, я решился на самостоятельное лечение. Постоял немного, накачивая в пальцы необходимый потенциал, а затем поднял руки на уровень груди.
Между ладоней, пульсируя, возник зеленый искристый шарик. Подождав, пока он не разрастется до размеров кулака, я поднес его к груди узника.
Беззвучный крик был страшен. Мышцы и вены вздулись в тщетной попытке порвать сковывающие его цепи, но я медленно продвигал шар, пока он не коснулся кожи ушастого. Теперь заорал сам вихрь. Барабанные перепонки заломило от острой боли, и, не раздумывая, я вогнал зеленый шарик прямо в центр вихря.
На долю секунды вихрь замер и распался серыми клочьями, а пациент дернулся и… помер.
Даа… Лекарь из меня не очень.
Я оглянулся на второго пленника. Тот бился в цепях, как лягушка в кислоте, и явно не желал лечебных процедур.
На этот раз я действовал максимально осторожно, и результат был налицо. Тонкий, словно спица, зеленый луч убил тварь не сразу, а, постепенно, давая мозгу возможность вновь взять управление на себя. Прошло несколько минут, и ушастый уже не бился в припадке, а, обвиснув в цепях, удивленно рассматривал окружающее пространство.
— Очнулся? — спросил я на языке тайо.
— А где я? — просипел пленник.
— Воды. — За спиной что-то зашуршало, и в протянутую ладонь легла тяжелая солдатская фляга.
Я в два движения вывернул цепи из стены и, удостоившись укоризненного взгляда сержанта, усадил ушастого на лавку.
Первое, что сказал эльф после того как напился, было:
— Вода — дерьмо.
— Извини, другой нет.
Он с интересом оглядел меня с головы до ног, задержав взгляд на медальоне «Ока».
— А ты кто таков? Я вроде все расы знаю.
— Ну значит не все. — Я пожал плечами.
— А где я? — Он оглянулся. — Судя по форме солдат, я… пользуюсь гостеприимством короля Кая?
— Совсем ничего не помнишь? — Я присел к нему на лавку.
— Ну почему, — возразил ушастый. — Помню, как колдун собрал нас перед выходом в рейд и дал выпить какого-то пойла.
— И?.. Все?
— Ну да, — спокойно подтвердил тайо. Потом, переводя свои огромные глазищи с меня на солдат, неуверенно спросил: — Но я ведь не сделал ничего такого?
— За что его взяли? — уточнил я у начальника караула.
— Щас… — Тот достал замусоленную до крайности тетрадь. — Ага. Номер 26. Был обнаружен нарядом внутренней стражи на крыше малого дворца с арбалетом. При задержании оказал сопротивление. Ранил стражника.
Ушастый с изумлением и улыбкой выслушал речь тюремщика.
— Да как я мог оказаться на крыше дворца? Что мне там делать?
— За последние две недели было совершено около девяноста попыток покушений. — Я полуобернулся к сержанту. — Девчонку сегодняшнюю доставили?
— Так. — Сержантский палец вновь уткнулся в бумагу. — Ага. Вот. Номер девяносто шесть. Нападение на короля с применением кинжала.
Тайо помотал головой, словно разгонял одурь.
— А остальные?
— Ну сам понимаешь. Их не в кабаке, с табуреткой в руках, брали. Кое-кто не выжил.
— Восемь тайо были убиты при задержании, — эхом уточнил сержант.
