Илья Давидович Кремер был признан. Это исторический факт, все остальное — интерпретации. И не говорите мне, что пробным стал именно Камень — с надписью, призывавшей верить.
x x x
Наум Исакович, отец Дины, естественно, смотрел телевизор, и, когда на экране появился его не очень-то любимый зять, он позвонил дочери.
— Не обращай внимания, папа, — безапелляционным тоном потребовала Дина, — это все их ешиботные штучки. Я забегу за Хаимом попозже.
И.Д.К. наблюдал за Ильей Давидовичем, витийствовавшим на экране, но думал о том, что необходимо как-то раздобыть доступ к большому компьютеру. Нужно просчитать модель, внести исправления. Тора читает скрытый наследственный код, но этот процесс нуждается в контроле. И.Д.К. вспомнились многочисленные фантастические произведения на тему о людях будущего, о мутантах, о монстрах, в которых превращались люди. Страшно не было, появилась растерянность.
— Скажите Илье, чтобы кончал трепаться, — обратилась к нему Дина. — Чем меньше он открывает рот, тем больше ему будут верить.
— Сами скажите, — усмехнулся И.Д.К. — Дина, вы уже знаете, как телепортироваться?
— Что?
— Вы вообще понимаете, что вы сейчас можете, а что — еще нет?
Дина посмотрела на И.Д.К. изумленным взглядом человека, неожиданно увидевшего в непрошенном госте не безумного взломщика, а волшебника, явившегося из сказочной страны. Она действительно чувствовала… что? Она не могла бы ответить, просто чувствовала, будто не ходит по квартире, а летает, не думает, а мыслит, она не могла бы объяснить разницу между этими словами, но знала, что разница есть, как есть разница между желаниями ее и мужа, который сейчас действительно выглядел безумным взломщиком, проникшим на чужое, не принадлежавшее ему от рождения, поле, и теперь старавшимся унести как можно больше и для этого уговаривавшим хозяев сойти с ума по его примеру.
— Вы выходили на кухню, — сказал И.Д.К., — и не видели, как ваш Илья прочитал старцам и депутатам кнессета второй Код из Торы, и все прочитали следом за ним, не понимая, для чего. Будто клятву о посвящении. И теперь все они посвящены, только еще не понимают этого. И вы…
— Я?
— Конечно, — И.Д.К. откровенно любовался ее непониманием. — Вы сказали, чтобы он возвращался домой, Илья это воспринял и перешел к действиям. Я пытался ему это внушить задолго до вас, но не получилось, он был эмоционально взвинчен, и мои мысли не воспринимал, а вы ему ближе, вы — жена, и…
— Что вы сказали о телепортации?
— А… Попробуйте. Ну, скажем, остановите движение на углу улиц Яффо и Кинг Джородж. Думайте об этом.
— Не хочу! Я…
— Ну, Дина, вы об этом уже подумали, это получилось автоматически. Хотите посмотреть результат? Дайте руку.
Он протянул Дине руку, и она, отпрянув на мгновение, все же коснулась его холодных пальцев, и по телу пробежал ток, будто от прикосновения к чему-то чужому, ненужному, опасному и притягивавшему, как взгляд удава.
— Представьте себе это место, — властно сказал И.Д.К. — Вперед!
Зазвонил телефон, но трубку никто не поднял. Квартира была пуста.
x x x
Историки не любят сослагательного наклонения. Я не профессиональный историк, и мне нравится исследовать миры несостоявшиеся, но возможные. Тем более, что вся нынешняя совокупность Израилей на множестве разных планет во множестве разных измерений разве не являет собой именно пример реализованных вероятностей?
Я хочу спросить коллег-историков: кто-нибудь мысленно представлял себе сценарий, в котором бы Коды, выведенные И.Д.К., оказались вовсе не такими эффективными? Включение программы могло происходить иначе, вовсе не таким элементарным способом. К обсуждению этой проблемы — она, в сущности, перекликается с основным вопросом современной философии, — мы еще вернемся. Читая, попытайтесь одновременно еще и думать, а не только представлять картины и участвовать в них эмоционально.
Вопрос первый: что было бы, если бы старцы отказались в ту ночь читать отрывки из Торы, указанные Ильей Кремером, посчитав это кощунством?
Второй вопрос: что стало бы с избранностью еврейского народа, если бы Евровидение вело прямую трансляцию из кнессета в то время, когда там происходила церемония приобщения?
И третий вопрос, из области скорее нравственной: почему первыми людьми Кода должны были непременно стать Хранители веры и Хранители закона?
x x x
Именно об этом спросила Дина, когда, поборов страх, сама, без помощи И.Д.К., вернулась в ир-ганимскую квартиру. И.Д.К. вернулся на мгновение позже, но успел подхватить Дину, которая не смогла удержать равновесия, ударившись об угол стола.
— Илья должен был иметь аудиторию, — серьезно сказал И.Д.К. — Мессия, видите ли, является в мир не для того, чтобы быть идолом у группы людей, пусть даже влиятельных. Все евреи должны узнать смысл послания. Самый простой способ — приобщить начальство, светское и религиозное. Религиозное, кстати, вовсе не обязательно должно было быть первым.
— Перестройка начинается сверху? — спросила Дина.
— Перестройка всегда начинается сверху, — сказал И.Д.К., — иначе это революция и кровь. Задача Ильи Давидовича сейчас — выступить в кнессете так, чтобы и телезрители прочитали текст Кода.
— И все станут телепатами и смогут перемещаться силой мысли, и сразу всем станет хорошо — и ворам, и грабителям, а арабы, которые воспримут Код, тоже станут такими же могучими, и что тогда? Вот сейчас вылезет из стены араб с ножом…
И.Д.К. покачал головой.
— Нет, поймите, Дина, смысл Кода вовсе не в том, чтобы дать нам какие-то сверхвозможности…
— А, вы уже знаете смысл? Люди изучают Тору тысячи лет, чего только о ней не передумали, мне Илья рассказывал, как они в ешиве над каждым словом… И сколько в каждом слове скрытого смысла… Смысла и мыслей о жизни, а не указаний, как проходить сквозь стену… И вдруг приходит некто, который даже Танаха не читал, а о Талмуде имеет такое же представление, как о жизни Шивы, считает что-то на компьютере, и вот вам, пожалуйста…
— Все не так… Просто на Тору всегда смотрели как на Книгу, пусть с тайным, неясным смыслом, как хотите. Но — Книгу, написанную Творцом для того, чтобы человек думал над ней, чувствовал, размышлял. Книгу, предназначенную для ума и чувств. На деле же Книга обращена вовсе не к уму, не к чувствам, а к биологической основе человека. В Торе всегда искали смысл…
— Не чувствую я никакого смысла, — тихо сказала Дина, — а чувствую, что все катится к чертям. И уже не будет у меня мужа, и в Израиле уже не будет мира, и все из-за вас.
Она встала, прошла мимо И.Д.К., и он физически ощутил исходивший от нее терпкий запах неприязни, будто жена патриция прошла мимо последнего плебея. Дина подошла к окну и исчезла, мысленным приказом послав себя туда, где, как ей казалось, сейчас ей надлежало быть. И.Д.К. прикинул: либо к Илье, либо к родителям за сыном, второе вернее.
