— Он говорил со мной, пока вы были в походе. Там у нашего врага было много возможностей убить вас. Значит, это или кто-то из тех, кто оставался здесь, или тот, с кем вы ещё не встретились, — чуть подумав, ответила девушка.
Не ожидавший от неё такой прыти Вадим задумался, но не найдя в рассуждениях девушки изъяна, кивнул.
— Похоже, ты права. Но какой смысл тебе пробовать мою пищу, если яд может быть долгого действия. В смысле, он действует не сразу, а через некоторое время, — пояснил Вадим.
— Наверное, дело не в том, чтобы я спасла вас, хозяин. А в том, чтобы враг, увидев, что я пробую вашу пищу, отказался от своих планов, — ответила девушка.
«А девчонка права. Что-то я сегодня торможу», — подумал Вадим, опуская голову на кулаки.
— Что-то не так, хозяин? — быстро спросила рабыня, заметив его жест.
— Ты не знаешь, где наш ярл спит? Найти его не могу, — слабым голосом спросил Вадим.
— А вон, в углу. На белой рабыне. Как ночью на неё взобрался, так там и уснул. А она под ним. Думала, задохнутся, — с усмешкой ответила девчонка.
— Надеюсь, хоть удовольствие получить успел, — не удержался от колкости Вадим.
— Так вы позволите мне оставаться рядом с вами и служить, хозяин? — насторожённо спросила На– лунга.
— Думаешь, это действительно нужно? — задумчиво спросил Вадим, потирая трещащую от вина голову.
— Я должна исполнить наказ бога, чтобы вернуться домой, — ответила девушка, и в её голосе Вадим расслышал какую-то истовую веру в свои слова.
Он хотел предложить ей отправиться домой прямо сейчас, но, подумав, понял, что это было бы глупостью. Она верила в то, что, исполнив наказ, получит свободу, и испугается уйти, не сделав приказанного. Всё-таки вера в потусторонний мир в этом времени сильнее любых убеждений и фактов. Но, вспомнив, каким образом сам оказался в этом мире, Вадим поспешно прикусил язык и вместо ответа просто кивнул.
Как оказалось, и это он сделал очень опрометчиво. Едва успокоившаяся головная боль вспыхнула от этого движения с новой силой. Чуть не застонав от боли, Вадим скривился и, подумав, решил немного исправить положение. Сфокусировав взгляд на симпатичной мордашке рабыни, он вздохнул и попросил:
— Принеси мне два глотка вина. Всё равно шербета здесь не найдёшь.
— Я умею готовить этот напиток. Но здесь нет нужных продуктов, — пожала плечами Налунга.
— Ты? Умеешь? — оторопел Вадим.
— Жрица должна многое уметь, — загадочно улыбнулась девушка.
— Не трави душу. Тащи вино, — отмахнулся Вадим.
Легко поднявшись, девушка бесшумно проскользнула в чулан и, вернувшись, протянула Вадиму серебряный кубок, на дне которого плескалось ровно два глотка вина.
— Ты их собственным ртом отмеряла, что ли? — спросил Вадим, выплеснув напиток в горло.
— Если будет нужно, я вам и полтора глотка точно отмерю, — лукаво улыбнулась рабыня.
— Вредина, — вяло огрызнулся Вадим, чувствуя, как головная боль медленно отступает, а тело начинает оживать. — Значит, так. Я сейчас прилягу, а ты следи за ярлом. Как только он проснётся и слезет со своей перины, сразу буди меня. И вообще, раз такое дело, будешь прислуживать только мне.
Этим приказом Вадим достигал сразу нескольких целей. Облегчал девушке задачу по исполнению наказа, избавлял её от тяжёлой работы и освобождал себе руки для более важных дел. Радостно сверкнув белозубой улыбкой, девушка истово кивнула и, проводив (то до места, старательно накрыла объект своих забот одеялом. Подложив под голову мешок, Вадим закрыл глаза и моментально провалился в сон.
Следующее его пробуждение было более приятным. Голова уже почти не болела, а колени перестали трястись. Из объятий сна его вырвало осторожное потряхивание за плечо. Открыв глаза, Вадим вопросительно покосился на рабыню, но, вспомнив свой приказ, отбросил одеяло и медленно сел. Делать резкие движения он не рисковал.
Оглядевшись, он заметил медленно бредущего по проходу Свейна со штанами в руках и, ухмыльнувшись, встал. Дождавшись, когда ярл окажется рядом с его топчаном, он не удержался и, пряча усмешку в бороде, спросил:
— Что, так припёрло, что даже штаны на ходу снимаешь?
— Да иди ты Сехримниру
[8]
в задницу. Нашёл время шутить, — огрызнулся Свейн.
— О, раз ещё умудряешься такие сложные имена выговаривать, значит, жить будешь, — рассмеялся Вадим.
— Не дождёшься, — огрызнулся ярл, выбираясь на улицу.
Когда он обрел способность нормально мыслить и, наконец, завязал штаны, Вадим выловил его на пляже и, ухватив за локоть, оттащил в сторону.
— Ну чего тебе, неугомонный? — взвыл Свейн, хватаясь за голову. — Дай хотя бы голову поправить.
— Потом поправишь, ты мне нужен трезвый и злой, а не пьяный и дурной, — не унимался Вадим.
— Ладно, говори, — сдался Свейн, сообразив, что проще уступить, чем до бесконечности спорить с ним.
— Нам нужно начинать охоту на тролля. Пока лето не кончилось, — заговорил Вадим о самом главном.
— Ты совсем ума лишился?! — удивленно спросил Свейн.
— Что тебя опять не устраивает? — поднял брови Вадим.
— Я надеялся, что ты забыл про эту идею. Но, похоже, она тебе покоя не даёт. Ты хоть понимаешь, что будет, начни мы такую охоту?
— А ничего не будет, — нагло усмехнулся Вадим. — Придём, отыщем его, открутим башку и поселимся там. Коротко и просто.
— И как ты себе это представляешь? Как его выманить?
— Тролль — это, прежде всего, хищник, а любой хищник терпеть не может, когда кто-то влезает на его территорию. Так что если прийти туда и начать сильно шуметь, то он наверняка вылезет проверить, кто это такой наглый выискался. Вот тут-то мы его и накроем.
— Чем? — не понял Свейн.
— Медным тазом, — фыркнул Вадим. — Горшками с огнём, конечно.
— Так, — тяжело вздохнув, ответил Свейн. — Давай отложим этот разговор на пару дней. Придём в себя, проспимся, а тогда и поговорим.
— Да вы с этими пьянками ещё седмицу гудеть будете, — зарычал Вадим в ответ.
— Почему гудеть? — не понял Свейн.
— Всё ясно, — отмахнулся Вадим. — Заканчивай эти праздники. Сам говорил, лето весь год кормит. Так что, мы ещё успеем много дел сделать.
— Ну, тут ты прав, — нехотя согласился ярл.
— Тогда прикажи убрать всё вино и выдавать только по одной кружке. Чтобы с похмелья никто не помер. Хватит. Пора дело делать, — жёстко потребовал Вадим.
— Ты совсем взбесился? Да тебе парни за такое дело ворона вырежут, даже мявкнуть не успеешь, — попытался возразить Свейн.
