Первая атака была отбита. Теперь оставалось дождаться ответных действий. Подозвав к себе Гюльфи, он отправил его к Свейну с просьбой оставаться на месте. Губить людей в дурной мясорубке Вадим не хотел. Очевидно, сам ярл придерживался того же мнения, потому что вернувшийся парень, ехидно усмехаясь, дословно пересказал ответ Свейна:
— Сам знаю. Сиди себе на скале и дело делай.
Усмехнувшись, Вадим удовлетворённо кивнул и,
ткнув локтем в бок стоявшего рядом Свена, спросил:
— Ну что там?
— А ничего. Стоят, ругаются, — равнодушно пожал плечами парень.
— С чего ты взял, что ругаются? — засомневался Вадим.
— А руками сильно машут и за грудки друг друга хватают, — поведал глазастый паршивец.
— Я тебе когда-нибудь в глаз заеду, засранец, — рыкнул Вадим, пряча усмешку в уголках губ.
— Вот и делай после этого книгочеям добро, — не остался в долгу Свен, продолжая всматриваться в толпу воинов.
Ожидание затянулось, когда от кучи нападавших отделился всё гот же рыжебородый воин и решительно зашагал в сторону поселения. Насторожившись, Вадим быстро навёл метатель на остальных, но, сообразив, что они находятся вне зоны досягаемости, со вздохом выпрямился.
— Не добросит, — выдохнул он, продолжая наблюдать за подходящим воином.
Немного погодя он сумел разглядеть, что рыжебородый подходит к поселению без щита и без оружия. На языке северян это значило, что подходивший хочет говорить, а не драться. Дав ему дойти почти до самого спуска в бухту, Вадим наложил на ложе обычную стрелу и, выдернув стопор, всадил её прямо у ног воина. Всё было ясно без слов. Дальше ему идти не следовало.
Оставив метатель на Свена, Вадим чуть не кубарем скатился со скалы и бегом кинулся туда, где по его разумению должен был находиться Свейн. Ярла он застал за минуту до того, как он вышел навстречу рыжебородому. Ухватив его за локоть, Вадим быстро спросил:
— Это и есть Олаф Рыжий?
— Он самый, — скривился Свейн.
— Узнай, чего он хочет, и скажи, что говорить с ним ты будешь, только когда рядом будут все воины. Его и наши.
— Это ещё зачем? — удивился Свейн.
— Он сильно тебя ненавидит и может пустить в ход какой-нибудь трюк. Его раб, грек, вполне мог научить его такому. Я должен быть рядом с тобой, чтобы разгадать его.
— Хорошо, скажу, как ты хочешь, — кивнул ярл, с заметным сомнением в голосе.
Поднявшись к выходу, Свейн развёл руки в стороны и решительно зашагал навстречу Рыжему. Стоя на тропе, Вадим внимательно наблюдал, как воины сошлись, и между ними завязался разговор. Потом Свейн махнул рукой и, развернувшись, зашагал обратно. Едва дождавшись, когда ярл скроется с глаз противника, Вадим вцепился в него мёртвой хваткой.
— Что он сказал?
— Заявил, что готов говорить со мной. Не хочет больше попусту губить воинов.
— И ты поверил? Где он хочет говорить? — быстро спросил Вадим.
— Решили развести костры прямо там, где встретились. Да чего ты суетишься, Валдин? Не станет он в драку лезть, если сам о разговоре просил.
— Дело не в драке, — покачал головой Вадим. — Чует моё сердце, он что-то задумал.
Он в очередной раз ощутил то, чего никак не мог описать словами, но всегда знал, что что-то должно случиться. Это чувство давно не посещало его, но Вадим, движимый каким-то звериным чутьём, отлично знал, что пришло оно не просто так. Не зная, как всё это объяснить, Вадим попросту ухватил ярла за пояс и, подтянув поближе, прошипел:
— Делай что говорю. Нутром чую, он что-то задумал.
— Ладно, как скажешь, — вздохнул Свейн, пристально посмотрев Вадиму в глаза.
Даже этот грубый варвар отлично понимал, что глупо спорить с человеком, который не раз спасал тебе жизнь благодаря своим навыкам. Кивнув, Вадим отпустил его и, отпрянув, спросил:
— Кто будет костры готовить?
— Они. Зато вино наше.
— Нашёл чему радоваться. На такую ораву вина не напасёшься, — проворчал Вадим.
— Зато в него никто отравы не насыплет, — усмехнулся в ответ Свейн.
— Отравить и по-другому можно, — отмахнулся Вадим.
Поднявшись на тропу, он внимательно следил, как пришельцы собирают дрова для долгих разговоров и устанавливают в круг валуны, которые должны были заменить переговорщикам стулья. Содрогнувшись от перспективы провести на промёрзшем камне несколько часов, Вадим вернулся в дом и, достав из мешка бронзовый кинжал, подарок старика, снова вышел на улицу.
Идти на переговоры с оружием считалось грубостью, но кинжал за поясом, тем более подарок, не возбранялся. Положив секиру так, чтобы в любой момент можно было подхватить её на ходу, сбегая по тропе, Вадим внимательно осмотрелся и, убедившись, что все воины готовы к бою, мрачно подумал: «Сегодня всё должно решиться. Или мы их, или они нас».
Его раздумья неожиданно прервала рабыня. Налун– га, осторожно подобравшись к хозяину, легонько тронула его за рукав, привлекая к себе внимание, и, вздохнув, тихо спросила:
— Хозяин, вы тоже пойдёте туда?
— Конечно, — кивнул Вадим, продолжая раздумывать над событиями.
— Тогда я должна быть рядом с вами. Ведь вы там будете пить вино.
«Вот ещё обуза на мою голову», — подумал Вадим.
В этот момент всё вокруг словно замерло. В мозгу Вадима пробежала странно знакомая щекотка, и неожиданно он услышал гулкий, глубокий голос:
— Возьми девчонку. Пригодится.
После этого всё так же неожиданно пропало. Вздрогнув, Вадим растерянно посмотрел на рабыню и, неопределённо пожав плечами, спросил:
— Ты это слышала?
— Что именно, хозяин? — осторожно переспросила девушка.
— Неважно. Забудь. Оденься теплее. Говорить нам придётся долго.
Кивнув, Налунга сломя голову кинулась в дом. Благодаря заступничеству Вадима, у девчонки-рабыни имелись и шерстяные штаны, и меховые безрукавки, и даже плащ из лисьих шкур, выгодно оттенявший её чёрную кожу. Бросив очередной взгляд на готовящееся место сбора, Вадим понял, что всё уже готово и, вздохнув, негромко окликнул Свейна.
Поднявшись к Вадиму, тот задумчиво посмотрел на уже горевшие костры и, вздохнув, тихо сказал:
— Ну, помоги нам Тор. Пошли.
Из бухты, по тропе один за другим начали подниматься ярлы, кормчие и воины. Свейн решил привлечь к разговору, помимо обычной тройки — Вадима, Юргена и Рольфа, — Брока, его второго капитана и двух кормчих. Рядом с Рыжим, кроме его слуг, были только
трое. По рассказу Юргена, самые преданные его прихвостни.
К удивлению Вадима, Олаф Рыжий оказался высоким мужчиной с отлично развитой мускулатурой и надменным, можно сказать, благородным лицом. Такое несоответствие внешности и дел несколько обескуражило Вадима, но, вспомнив, что находится здесь не для развлечения, он быстро вернулся к наблюдению. Воины расселись вокруг костра, и Олаф, мрачно покосившись на ушедших от него воинов, громко сказал:
