— Договорились, — устало кивнул Рой.
— Что-то не так, господин? — чутко отреагировал на его интонацию старик.
— Всё в порядке. Я просто устал от всей этой истории.
— Понимаю. Трудно жить, не помня, кто ты, и что можешь, — кивнул Ли Цуай.
— Вы даже представить себе не можете, как трудно, — вздохнул Рой.
В юрте все четверо засели решать возникшую проблему. Как оказалось, со стихосложением сложности были у всех. То и дело кто-то из присутствующих принимался слагать какие-то вирши, но старик с ходу отметал придуманное. Самая большая сложность заключалась в том, что в тексте заклинания должны были звучать слова о разрыве, с перечислением используемых средств.
От споров и бесплотных проб у Роя разболелась голова, и он решил пройтись, подышать воздухом. Монгольская юрта, как и шатры всех кочевников, отапливалась костром, дым от которого выходил через отверстие в крыше. Как следствие, в самой юрте всё давным-давно пропахло костром, пищей, чаем, в общем, обычными запахами человеческого жилья.
Выбравшись в степь, Рой сделал глубокий вдох, с удовольствием ощутив запахи ковыля, нагретой земли и пасущихся стад. Взобравшись на холм, Рой уселся прямо на землю и, задрав голову, принялся бездумно рассматривать звёзды. За разговорами и спорами день пролетел незаметно. Тихий шелест травы подсказал ему, что кто-то из его соратников поднимается к нему.
Скосив глаза, он узнал призрачный силуэт демонессы и, чуть улыбнувшись, тихо спросил:
— Не получается?
— Старик подобрал нужные слова и теперь пытается сложить их в нужном порядке, — так же тихо ответила ему Лунная, опускаясь рядом.
— Надеюсь, у него получится, — грустно вздохнул Рой. — Знаете, Лунная, иногда, вот в такую ночь, как эта, мне хочется всё бросить и вернуться обратно. Туда, где меня всё это время держали.
— Зачем? — насторожённо спросила Тропа.
— Чтобы заставить моих врагов проявить себя и бросить им вызов, — твердо ответил Рой.
— Если среди них есть не только полубоги, то вам пришлось бы сложно без ваших способностей, — нервно хохотнула девушка.
— Это не важно. Если уж мне суждено умереть, то я хочу умереть в бою. С оружием в руках. По крайней мере, это будет смерть с честью. Смерть воина. Для такого существа, как я, подобная смерть была бы наилучшим исходом. Жить сумасшедшим в виде растения я не хочу.
— Что с вами, князь? — растерялась Тропа.
— Ты уверена, что я именно тот, кем ты меня считаешь? — неожиданно спросил Рой.
— Что вы имеете в виду? — испуганно воскликнула девушка. — Я же проверяла вас заклятием ключа…
— В последнее время я всё чаще сомневаюсь в реальности происходящего. Думаю, если вся эта история затянется ещё на несколько недель, то моим врагам просто не нужно будет убивать меня. Я это сделаю сам.
— Не говорите так, князь. Пожалуйста, — попросила Тропа. — Вы, может, и не понимаете всей сложности ситуации сейчас, но вы очень важны для нас. Для всех нас. Рой Богоборец — это не просто могущественный демон. Это символ, за которым пойдут, не задумываясь, все демоны. Вы просто не можете этого не понимать.
— Это же говорил и твой отец. Но вся беда в том, что это не так.
— С чего вы взяли? — возмутилась Тропа.
— Всё просто, девочка. За те годы, что я провёл в изоляции, никто из них даже не попытался узнать, что со мной и где я пропадаю. Демоны не так сплочены, как ты думаешь. По большому счёту мы просто злобные эгоисты, пекущиеся только о собственной выгоде.
— Это неправда. Ведь вы не пеклись о собственной выгоде, когда кинулись в горящий дом спасать нас с сестрой. Вы не считали себя эгоистом, выходя с одним мечом против четверых молодых богов.
— Я знаю, что ты думаешь. Но в тот момент у меня, судя по всему, просто не было времени на размышления. Будь у меня хотя бы несколько минут, очень может быть, что всё сложилось бы по-другому.
— Это неправда. Это не может быть правдой, — сдавленно всхлипнув, прошептала Тропа.
Сообразив, что напугал её, Рой осторожно обнял девушку за плечи. Его тяжёлая ладонь подтянула её поближе, и Тропа, доверчиво прижавшись к его боку, затихла. Но долго молчать женщины просто не умеют, даже если они потомственные демонессы. Гибко извернувшись, Лунная заглянула ему в глаза и, лукаво улыбнувшись, спросила:
— Князь, вы всегда так неуверенно ведёте себя с женщинами?
— Это не неуверенность, — с добродушной усмешкой ответил Рой. — Просто каждому делу должно придти своё время. Сейчас время для встречи с врагами. Бросать женщину, выскакивая из постели ради драки, глупо. Но оставаться в ней ещё глупее. А я не хочу выглядеть глупо, и поэтому буду заниматься личными делами только тогда, когда буду уверен, что мои враги погибли.
— Даже князь-демон всё равно остаётся просто мужчиной, — рассмеялась Тропа.
Их разговор прервало появление Кулхай. Не поднимаясь на холм, девушка негромко окликнула их, позвав к ужину. Легко поднявшись, Рой подхватил Лунную на руки и, спустившись с холма, направился к юрте. Ли Цуай всё так же сидел на стопке шкур, положив на колени обычную ученическую тетрадь, и старательно что-то записывая.
Увидев гостей, он улыбнулся и, ткнув ручкой в свои записи, быстро сказал:
— Похоже, у меня получается. Вот послушайте:
Ивы ветка, тигра коготь,
Чаша полная воды,
Как река порвёт оковы,
Рвутся льды твоей души.
Разрывается заклятье,
Что наложено врагом.
Тело пусть заполнят силы,
Отнятые колдуном.
Устремляются потоки,
Заполняя пустоту,
Возвращается та память,
Что досталась вдруг врагу.
Тигра коготь, ивы ветка
И энергии поток.
Ци вернулась, с нею память,
Демон стал самим собой,
И остались только шрамы,
Зарастёт само собой.
Концовка слабовата, но должно сработать. Это лучшее из того, что я вообще смог придумать.
— Мне и до этого не додуматься, — развёл руками Рой.
Оценивать вирши старика он даже не собирался. Поэзия всегда навевала на него скуку и зевоту. Рой был существом действия, а не философских размышлений. Исключение составляли только японские танка и хокку. Да и то только потому, что были короткими и со скрытым смыслом. Такие головоломки он всегда любил. Внимательно выслушав стихи, Рой кивнул и, прикрыв глаза, тихо спросил:
— Вы готовы завтра отправиться в наше измерение? Я уже говорил, время поджимает.
— Странно слышать такое от существа, имеющего в запасе целую вечность, — улыбнулся старик, огладив бороду. — Но я готов отправиться с вами. Никогда не прощу себе, если упущу такое приключение.
