Друзья сошлись у этого скорбного клочка земли и замерли, приводя в порядок дыхание и мысли. Потом Девор, осторожно подняв голову жены, тихо спросил, не глядя на Роя:
— Снова придётся хоронить её.
— Их, друг мой, — так же тихо ответил Рой, поднимая голову брата.
— А с этим что делать? — удивлённо спросил Тувун, копытом подталкивая голову поверженного бога.
— Всё, что захочешь. Мне она не нужна, — пожал плечами Рой, направляясь к дому.
Ему предстояло скорбное, но очень важное дело. Наконец-то его брат будет похоронен и упокоится с миром. Его тело больше не будет лежать в склепе, словно страшное напоминание о том, что в жизни есть долги, которые нужно платить обязательно. Держа голову брата так, словно это была хрустальная ваза, Рой шагал по дороге к дому, даже не вспоминая о том, что на их измерение напали.
После смерти главаря в живых остались только полубоги, а с ними демоны всегда разбирались без особых хлопот. Из мрачной задумчивости Роя вывел стук копыт. Тувун, догнав его, пошёл ровным, размеренным шагом. Понимая, что не должен обижать простоватого, но честного демона, Рой испустил тяжёлый вздох и, не поворачиваясь к приятелю, спросил:
— Решил проводить меня?
— Хочу сделать кое-что, — загадочно усмехнулся кентавр.
— Не буду даже спрашивать, что именно, — улыбнулся Рой.
— И правильно. Сам всё увидишь, — сообщил Тувун, встряхивая мешком, висевшим на плече. — Может, прокатишься?
— В смысле? — не понял Рой.
— В прямом, — кивком указал на свою спину Тувун.
— Спасибо, но у меня нет желания нестись сломя голову, — отказался Рой.
— А я рысью, не спеша, — не отставал кентавр. — Ну не люблю я медленно ходить.
— А слухов не боишься? — иронично усмехнулся Рой.
— Плевать. Мы с тобой правду знаем, а остальное неважно, — отмахнулся Тувун.
— Ну, как скажешь, — смирился Рой и, запрыгнув на широкую спину кентавра, ухватился рукой за широкое плечо.
Тувун взял с места размашистой рысью, и Рой в очередной раз удивился силе кентавра. Он мчался так, словно Рой ничего не весил, и Богоборец отлично понимал, что это не скорость для него. Доскакав до памятного мостика, Тувун остановился и, повернувшись к Рою, сказал:
— Слезь на пару минут. Мне кое-что сделать надо.
Покорно спрыгнув с конской спины, Рой отступил в сторону и принялся с интересом наблюдать за кентавром. Быстро доскакав до бамбуковой рощи, Тувун кинжалом срезал ствол, толщиной с собачью лапу и, вернувшись обратно, воткнул его прямо у входа на мост. Достав из мешка голову Ковсанбаньши, он насадил её на шест и, полюбовавшись делом своих рук, удовлетворённо кивнул:
— Вот теперь она на своём месте.
— Ну и зачем мне такая пакость на границе? — мрачно скривился Рой.
— Зато все знать будут, что бывает с теми, кто приходит сюда с неправильными намерениями.
— Она же смердеть будет так, что мимо не пройти, — продолжал спорить Рой.
— Ничего. Это ненадолго, — отмахнулся Тувун и, развернувшись, добавил, — садись, поехали. Дел ещё много.
— Никогда не замечал за тобой такого удовольствия от перевозки пассажиров, — рассмеялся Рой.
— Да, удовольствие, конечно, сомнительное. Иногда только друзей вожу, если вместе идём, — пожал плечами Тувун.
— И девушек, — ехидно добавил Рой.
— А эти обычно сами просят, — рассмеялся Тувун.
— Не думал, что среди женского пола так много любительниц верховой езды, — улыбнулся Рой.
— Можешь мне поверить. Одна подружка призналась, что езда верхом, без седла, очень возбуждает.
— А в седле? — с интересом спросил Рой.
— Не знаю. Я под седлом не хожу, — фыркнул Тувун.
— Так я же не про тебя говорю. На земле лошади ещё не перевелись.
— Всё равно не знаю.
— А ты хитёр, приятель. Катаешь девчонок верхом, а потом пользуешься их состоянием, — продолжал подтрунивать над ним Рой. — Кстати, тебе приходится менять внешность, когда укладываешься в постель?
— Тебе это так интересно? — смущённо спросил Тувун.
— Откровенно говоря, да. Но если не хочешь, можешь не говорить, — быстро ответил Рой, сообразив, что переступил черту.
— Ну, тебе, я думаю, можно рассказать, ты не из тех, кто станет болтать, — задумчиво протянул Тувун. — По большому счёту ничего особенного тут нет. Сам понимаешь, фантазии и потребности у всех разные. В общем, с кем-то приходится оборачиваться, а кому-то наоборот всё вживую подавай. Ну, у тебя, наверное, всё точно так же?
— Ясно. Что ж, тут и вправду ничего нового, — протянул Рой, с трудом припомнив пару собственных экспериментов в этой же области.
Добравшись до дома, демоны не вошли в развалины, которые слуги уже начали приводить в порядок. Спрыгнув со спины кентавра, Рой обошёл дом и направился в глубь сада. Туда, где находился семейный склеп. Подойдя к узкой стальной двери, посередине которой красовалось его клеймо, Рой медленно положил на него ладонь, и по периметру двери вспыхнуло ровное голубое сияние.
Тихо щёлкнув, дверь отворилась, и Рой щелчком пальцев высек огонь. От дверей в склеп вела длинная крутая лестница. Спустившись по ней, друзья оказались в большом, округлом помещении, стены которого были разделены на равные квадратные ниши. Некоторые из них были закрыты мраморными плитами, на которых виднелись надписи, какие-то ещё пустовали.
Посреди зала, на высоком постаменте, в янтарном саркофаге лежало тело Гая. Увидев тело, Тувун удивлённо охнул и, покосившись на Роя, спросил:
— Ты всё это время хранил его здесь?
— Как видишь, да, — тихо ответил Рой. — Я не мог похоронить его без головы. Просто не мог.
— Я понимаю, — кивнул Тувун. — Нужно сложить поминальный костёр.
— Я уже приказал, — ответил Рой, подходя к саркофагу.
Прочтя нужное заклинание, он снял защиту и, медленно положив голову брата вовнутрь, замер, словно забыв, что делать дальше. Внимательно наблюдавший за его действиями Тувун оглядел склеп и вдруг, словно что-то сообразив, осторожно спросил:
— Рой, а как получилось, что прах твоих предков оказался здесь? Ведь твои родители бежали из изначального измерения вместе со всеми.
— Отец всегда считал, что семья не должна расставаться ни в жизни, ни в смерти. Все наши владения созданы по образу и подобию того, первого дома. А склеп он просто перенёс сюда, использовав заклятие переноса. Это стоило ему жизни. Ци изначального измерения настолько мощная, что продолжала действовать даже после того, как он умер, дочитав заклятие до конца. Уже здесь мама установила склеп так, как он должен стоять, и отец стал первым, кого в нём похоронили после изгнания.
