– Ти-хо…
Иллюминаторы в куполах не светились, дверь командного модуля стояла распахнутая настежь, оттуда неслись громкие голоса и грубый смех.
– А чего ты на запад попер? – донесся вопрос.
– Я?
– Айсберг!
– Да черт его знает… Я что, следить за ним должен? Плывет, и ладно…
– Не ту кнопку нажал!
– Не, не, это Айвен решил лед в Африке толкнуть!
– По сходной цене!
– Га-га-га!
Внезапно из крайнего модуля выскочил пират в сером комбезе и, пригибаясь, кинулся к ЦПУ, безостановочно паля из плазмогана за спину, в догонявшего робота. Оранжевые всплески плазмы пропахивали лед, оставляя закопченные борозды и поднимая клубы шипящего пара. Грохот выстрелов мигом утишил пиратов в ЦПУ.
– Выходить по одному! – крикнул Браун. – Руки за голову!
В ответ темный проход в командный модуль озарился стробоскопическими вспышками. «Наши» залегли. Плазма выла над головами, прожигая двойные стенки модулей.
Ругаясь почем зря, Тимофей достал радиофон и связался с роботом-маткой. Дав системе новые указания, он расслышал бесстрастное: «Выполняется...»
После короткой паузы из ЦПУ грянул залп, срывая крышу кают-компании. А из-за угла вышел акваробот, держа в левой паре манипуляторов пирата в сером, в правой – его плазменник.
Браун выстрелил в пирата и знаками показал киберу: «Брось труп и открывай огонь по ЦПУ».
Робот опустил пирата на лед, шагнул из укрытия и начал сосредоточенно опорожнять батареи излучателя. Он палил по стенкам модуля, расплавленный пластик ручейками хлынул внутрь. Пираты завыли и завизжали, спасаясь от пластмассового кипятка. Раздался один предсмертный крик, другой…
– Арманто, Шурики, Змей! – быстро проговорил Сихали. – В атаку!
Страх холодными волнами накатывал на него, покрывая с головой, чтобы тут же схлынуть, выступая капельками пота.
Китопасы бросились к ЦПУ. Сопротивления им никто не оказал – бандиты скакали по модулю, уворачиваясь от жгучего дождика, скользя на пластиковых лепешках и стукаясь об мягкие еще, горячие сосульки. Двое лежали на полу, раскинув руки.
– Огонь!
Бледно-лиловые разряды запрыскали в ЦПУ, попадая в мечущиеся тени и образуя кучу-малу из человеческих тел.
– Сдаёмся! – вырвался наружу истошный вопль.
– Сдаёмся! Не стреляйте!
– У-а-у-у!
– Прекратить огонь!
Внезапно вспышки плазмы оконтурили неправильный квадрат в стене центрального поста. Высадив плечом дымящуюся панель, наружу вывалился Айвен Новаго. Его лицо, искаженное от боли и лютой ненависти, было вымазано в саже и окроплено чужой кровью, но Тимофей сразу же узнал Бешеного.
По завету Вити Волина он не стал кричать «Стой! Стрелять буду!», а нажал на курок.
Выстрела не последовало – картридж был использован, индикатор мрачно горел рубиновым глазом-ноликом.
Радостно улыбаясь, Айвен вскинул лучемет – хилый остаточный зарядик брызнул оранжевым пунктиром, опалив Брауну комбез. Ощерясь, Бешеный отшвырнул плазмоган и бросился бежать. Следом кинулся еще один, малого росточку. Оба бандюка драпали, скача по гладкому льду, вжав головы в плечи и вовсю работая локтями.
Не думая ни о чем, Тимофей кинулся следом. «Жестокая ярость переполняла его» – это исписанное, затёртое выражение точно соответствовало внутреннему настрою Сихали. Он преследовал Айвена с холодной решимостью, испытывая простейшее, реликтовое желание – поймать и убить врага.
Чётким белым обрезом завиднелся край ледяного монолита. Айвен выскочил за предупредительную красную полосу, оттолкнулся и прыгнул. Следом сиганул Шорти Канн.
Сихали упал на колени, стал тормозить пятками и руками, прижиматься к скользкому льду всем телом и замер в шаге от стеклисто-просвечивающей грани.
Осторожно подтянувшись и глянув вниз, он увидел субмарину класса «Тетис». Подлодка плыла у подножия ледяной кручи, маленькая, как модель. Два человечка бултыхались между нею и айсбергом, взбивая голубую воду.
Тимофей досмотрел, как команда субмарины вытащила из воды Айвена и Перри, как они скрылись в люке, как «Тетис» срочно погрузилась и вытянутой тенью заскользила прочь.
– Ничего… – тихо протянул Сихали, памятуя, что на каждого Колобка найдется своя Лиса.
Благоразумно отодвинувшись от края, он встал и пошагал обратно.
Ему навстречу выбежал Рыжий.
– Ну, что? – выпалил он вопрос.
– Ушёл.
– Ур-род! Всё равно мы им такой Сталинград устроили, что прямо… Я с Белым одного молчуна из пленных разговорил – они нам подставу готовили! Ты представляешь? Будто это мы «гору» угнали, а ледоводителей пилами разделали…
– Да ну… – недоверчиво нахмурился Браун. – Откуда они вообще могли знать, что нас сюда перебросят?
– От Генерального Руководства, от кого ж ещё! Наталье ведь оттуда радиограмму дали? Ну, вот…
– Фантазёр ты, Ершов. А зачем им это? К чему вообще все эти сложности – ты подумал? Подстава… Расчленёнка… Это не их стиль, Шура. Шорти Канн – примитивный уголовник, у него всё просто: пиф-паф, ой-ой-ой. А здесь какая-то глупая, ненужная замысловатость, как у доморощенного драматурга из провинциального театра.
– Да, но Шорти таки был здесь! – привёл Рыжий последний довод, совершенно несокрушимый.
– Был, – согласился Тимофей.
– А может, это он нам так отомстить решил? – измыслил Ершов новую версию.
– И подался через два океана, лелея коварные планы?
– Ну, тогда я не знаю! – надулся Рыжий.
– Думаешь, я знаю? Пошли…
Китопасы к их прибытию уже полностью зачистили В-15А.
Ледонавигаторы тоже времени не теряли – пошерстив по жилым модулям, они хватали и волокли на суд и расправу выловленных пиратов, по дороге охаживая их увесистыми кулаками.
Киберы сносили мертвецов и аккуратно укладывали их в рядок. Пленных усадили рядом, задницей на лед.
– Раненые есть? – крикнул Арманто, надеясь на лучшее.
– Нема! – откликнулся Борис и несильно пнул ерзавшего на льду пленника. Тот злобно вытаращился, щеря зубы по-собачьи.
– Ну, что? – гаркнул ледоводитель. – Хапнули? Коз-злы! Фиг вам, а не айсберг!
И сложил здоровенную, тяжеловесную дулю.
Глава 13. Духи пучин
«Онекотан» на пару с «Тако-Мару» перевалил северный тропик. Прибавилось тепла, и экипаж плавучих баз подставлял солнцу все большие площади тел. Даже запахи иными стали – веяло с моря какими-то дурманами, ароматами дальних стран (а возникают запашки сии при заготовке копры и неправильном хранении скоропортящихся фруктов...). Киты тоже были довольны жизнью. Вволю наевшись кальмаров на искусственных пастбищах или с плавучих ферм, кашалоты переключались на развлечения – плыли по волнам, задрав хвосты, аки паруса, выпрыгивали из воды и рушились на бока, на животы или на спины, лишь бы брызги летели посильнее. А то затевали lobtailing – буквально втыкались в воду головами, так что над волнами одни хвосты торчали. Некоторое время киты пребывали в таком положении, покачивая лопастями, а затем со страшным ударом обрушивали хвосты на воду – и над океаном будто пушечный выстрел гремел. А уж когда целое семейство лупило по воде хвостами, создавалось полное впечатление солидной морской баталии.
