— Есть полная боевая! — гаркнули интеркомы.
Станция двигалась по полярной орбите, с севера на юг, и рассвет наступал не скачком, а плавной радугой окаймлял круглившуюся Землю. Восходившее солнце набухало золотой почкой, калилось слепяще-жёлтым серпом…
— Готовность номер один, — негромко скомандовал форт-капитан. — Цель?
— Цель захвачена! — доложил дежурный и вывел на большой экран «жабку» транспортного самолёта. «Аэробус» летел над пухлой ватой облаков и отбрасывал на них танцующую тень. В редких разрывах пасмурно зеленела вода.
— Приготовиться… Огонь!
Неощутимо сработал пакетный лазер. Лучи в вакууме видны не были, но они чётко проявились в атмосфере — этакий фиолетовый шнур, в верхних слоях тающе-бледный, над облаками — яркий, налитый энергией. Лучи пронзили «Аэробус» и ударили в волну, моментально испарив много бочек воды. Края ямы, «вырытой» в океане, тут же схлопнулись, подняв фонтаны брызг и пустив облако пара.
«Аэробус» не взорвался. Он стал разваливаться в воздухе. Пробитая дыра ширилась, набегающий поток сдирал обшивку, как кожуру с печёной картошки. Отвалилось левое крыло. Закувыркался, отлетая по касательной, ядерный двигатель.
Транспортник стремительно терял высоту. Вот он развернулся днищем, и упругий, почти твёрдый воздух на сверхзвуке разорвал самолёт, четвертовал его, а секунды спустя обломки и целенькие «Скорпионы» врезались в воду, исчезая под волнами в бурлении струй или сначала попрыгав по поверхности.
Саахов досмотрел и сказал, не оборачиваясь:
— Сделаем ещё виток… Что не утонуло — сжечь!
— Есть! — козырнул Виль Горнер и чётким шагом покинул штабной отсек.
Глава 8
ВАЛЬХАЛЛА
13 декабря, 9 часов 35 минут.
АЗО, Западная Антарктида.
«Борт номер один» подлетал к Южному полюсу. Тимофей умудрился часика два поспать, а нехватку сна «заел» пилюлей спорамина.
[55]
Товарищей его тоже разморило — Илья занял два кресла, выставив ноги в проход, и раскатисто храпел, Купри посапывал в уголку, а Сегаль зевал так, что делалось страшно за его челюсть. Одни Шурики не спали, степенно беседуя с Помаутуком, выглядевшим как огурчик.
— …Ваша идея, пастор, не выдерживает никакой критики, — говорил Белый. — Если даже допустить, что какое-нибудь государство-аутсайдер, хотя бы тот же Израиль, и задумало тайком построить супер-пупергипноиндуктор, чтобы заделать козу зловредным арабам, то зачем им для этого скрываться во льдах Антарктиды?
— Конспирация, мой друг, — тонко улыбнулся Помаутук.
— Это только так кажется, — подал голос Рыжий, — что АЗО пустынна. Антарктов с переселенцами миллионов десять можно насчитать, и все на виду, так что… Тут не живут поодиночке — боятся вымереть. Вот и кучкуются на станциях, всё как бы… А тайный научный центр — это, извините, фигня. Его сразу заметят, как пятно на фате невесты!
Браун заметил слабую улыбку, осветившую лицо Белого.
— А я знаю, что это за центр, — сказал Шурик «загадочным» голосом. — Это база двести одиннадцать!
— Какая-какая база? — не скумекал Рыжий.
— Двести одиннадцать! Ну, помнишь, мы ещё по СВ
[56]
смотрели? Как там фашисты в сорок пятом драпанули в Антарктиду и отгрохали подземный город?
— Ну ты даёшь! — закатил глаза Ершов. — Да мало ли какую ерунду показывают! Я раз в фантомат
[57]
завалился, на «Войну миров». И что мне теперь, в марсиан верить? А как…
Помаутук беспокойно заёрзал, и Рыжий обратился к нему за поддержкой:
— Вы согласны со мной, пастор?
— Нет, — выдавил Помаутук, ёжась, будто его холодным ветром продувало.
— Не понял! — протянул Рыжий.
Пастор суетливо потёр ладони, словно умывал руки, и облизнул губы.
— Видите ли, Александр, — заговорил он, — так называемая база 211 действительно существовала. Называлась она по-другому — Вальхалла, и… В общем… Как бы вам сказать…
— По порядку, — спокойно сказал Тимофей, — и в деталях.
— О, вы не спите? — вздрогнул Помаутук. — А мы тут перебираем возможные варианты, гипотезы измышляем…
— Знаете, пастор, — по-прежнему спокойно сказал Браун, — у меня такое впечатление, что вы знаете куда больше, чем говорите.
«Кудрявый» увял.
— Это очень старая, мрачная тайна, — сказал он негромко. — Да, я пару лет раскапывал нацистские секреты, добрался даже до правнуков тех эсэсовцев, что скрывались в Южной Америке. И кое-что нашёл. В общем… Ладно! — решился Помаутук, проведя языком по губам. — Слушайте. Всё началось в 1939 году, когда к берегам Антарктиды прибыло судно «Швабенланд» — это была секретная 3-я Германская экспедиция, её возглавлял Альфред Ритшер. Два гидроплана «Дорнье Валь» облетели огромную территорию. Кстати, озеро Унтерзее обнаружили именно пилоты люфтваффе, тот же Рихард Генрих Ширмахер. Но главным открытием стала Вальхалла — настоящая подземная страна из пещер, до того огромных, что в них можно было выстроить город, фабрики, рудники… И их таки выстроили! — воскликнул пастор взволнованно. — Где-то к западу от «Новолазаревской», под каменными сводами стоит Новый Берлин. Нацисты берегли тайну Вальхаллы пуще всего. Достаточно сказать, что работы в недрах Новой Швабии курировал сам Борман.
В обстановке строжайшей секретности были выстроены громадные подводные транспорты класса UF. С 42 по 45 год они перебросили в Вальхаллу тысячи человек — истинных арийцев и военнопленных «недочеловеков».
Субмарины из «Конвоя фюрера» охраняли эти потайные караваны, а гросс-адмирал Дениц ещё в 43-м сказал: «Германский подводный флот горд тем, что создал на другом конце света неприступную крепость для фюрера…»
— Смысл? — прогудел Тугарин-Змей.
Браун оглянулся на командора ОГ. Илья не спал, а внимательно слушал пастора.
— Зачем? — спросил он.
— В самом деле, — подхватил Тимофей. — Тогдашние «юнкерсы» долетели бы разве что до Австралии или Аргентины. Смысл?
— Смысл в том, — тихо, почти торжествуя, произнёс Помаутук, — что Вальхалла предназначалась для «оружия возмездия»! Невиданного и необоримого, созданного гением Карла Людвига фон Штромберга. Карл Людвиг построил первый в мире психоизлучатель…
— Ага! — каркнул Илья.
— С этого места — подробнее, — велел Сихали.
Помаутук облизал губы, беспрерывно потирая руки.
