Олег зевнул и потянулся. Полная луна засветила в шебеке, протягивая по ковру затейливый рисунок, расцвеченный причудливо, но бледно.
Внезапно дверь в покои стала медленно растворяться. Олег насторожился и с той же неспешностью подтащил поближе к себе меч.
В проем скользнула гибкая и стройная фигурка. Женщина?! Уже интереснее...
Вошедшая отбросила накидку с лица, и тяжелые волны волос обрушились на грудь – весьма заметную, кстати. Выдающуюся в обоих смыслах.
– Халег? – произнесла женщина, и Сухов вздрогнул.
Голос был молодой, в нем чувствовался неуловимый акцент, но не в том суть. Голос обволакивал, голос томил, обещая невероятные услады.
Олег облизнул пересохшие губы и признался:
– Я...
Женщина изящно скинула с себя одежды. Сухов ощутил «сердечный укол». Настолько прекрасного тела он никогда даже не надеялся увидеть. Разве могли быть у живой женщины настолько длинные и ровные ноги? Настолько тонкая талия? Большие круглые груди, не обвисавшие вопреки тяготению?
Кажется, будто природа или Бог трудились из поколения в поколение, вытачивали овал лица, искали рисунок соболиных бровей, волнующую линию груди, ужим талии, чтобы воссоздать изначальную прелесть Евы и Лилит. Каждая клеточка ее тела желанна, любое движение законченно, полно спокойного достоинства и опасной женской силы. Этой бесконечной женственностью, где ангелическое с демоническим сплетено нераздвоимо, можно любоваться всегда, глядеть, не уставая, не моргая даже, сдерживая бурное дыхание. И жаждешь ее отчаянно и в благоговейном трепете стесняешься своего необузданного желания, себя ощущая рядом с нею грубым и отвратным, затхлым и мерзким...
Дразняще качая бедрами, женщина приблизилась к Олегу и опустилась рядом на колени, прилегла, приобняла, коснулась сухими, горячими губами его пересохших губ.
Чувствуя невероятное возбуждение, Сухов обвил руками гибкий стан красавицы, перекатил ее, хватая за роскошную попу, и стал покрывать поцелуями – от стройной шеи до коленок. Он нарочно длил удовольствие, не позволяя осуществить желание, но «шемаханская царица» все сделала сама, отдаваясь торопливо и жадно.
Женщина извивалась под ним, охватывая его ногами и руками, изгибалась, вскрикивала, и вот издала последний сладострастный стон, вытянулась стрункой и замерла в его объятиях.
Ладонь Олега плотно лежала под ее левой грудью, и он ловил частое биение сердца незнакомки.
– Как зовут тебя? – спросил он, не думая, по-русски.
К его удивлению, женщина ответила на том же языке.
– Елена... – нежно сказала она и упруго села, добавив: – О, я увлеклась без меры... Надо же... Я назвала тебе свое истинное имя! Впрочем, это уже неважно...
Она подняла руки к волосам, запуская пальцы в густую черную гриву, и вдруг вытащила из прядей тонкий кинжальчик с золотой рукояткой. Замахнулась им...
Олег, мало что понимая, приготовился перехватить красивую гладкую ручку неожиданной любовницы.
– О, господи! – застонала Елена. – Я не могу убить тебя, Халег, сын Ингоря!
Она с силой выбросила руку, и кинжальчик вонзился в одну из тонких деревянных колонн, подпиравших балки потолка.
Женщина вскочила, выпрямляясь, и Олега как пружиной подбросило. Стоя на коленях, он обнял руками бедра Елены, прижимаясь к ней, и сказал:
– Я не знаю, кто ты, но и ты пришла не к тому. Меня в самом деле зовут Олег, но я не сын Ингоря, и не княжич вовсе. Я простой воин... И благодарю всех богов этого и того света за то, что ты ошиблась!
Елена глухо вскрикнула и развела его руки, отступила на шаг.
– Проклятый северный варвар... – проговорила она и неожиданно бросилась обратно, с силой и страстью прижимаясь к Олегу, целуя его лицо, шею, плечи. – Проклятая Евина природа, – выдохнула Елена, – она подвела меня... Прощай!
Оттолкнув Сухова, она вырвалась и кинулась к двери, на бегу подхватывая свои одежды. Хлопнула дверь, затихли легкие шажки.
Олег, опустошенный и счастливый, вдохнул воздух, ловя легчайший аромат женского тела.
– Елена... – прошептал он, словно ощущая вкус этого имени. – Елена...
«Она с ним попрощалась...» – подумал Полутролль. Пройдясь к колонне, он расшатал и с трудом выдернул изящный кинжальчик.
– Фиг я прощусь с тобой... – пробормотал он, сжимая еще теплую витую рукоятку.
Глава 6,
где прямые мечи скрещиваются с кривыми, лязгают абордажные крючья, а храбрый росс веселится, потрясая Магомета
Полночи Олег искал свою потерю, но варяги на вопрос о черноволосой красавице смеялись только и предлагали Полутроллю брюнеток на выбор – одетых, полураздетых и голых, молодых и совсем еще девчонок, худеньких и капитальных. Но Елены среди них не было.
Сухов не побрезговал обратиться к вездесущим слугам, и ему повезло – одна из кухарок видела Елену. Олег вцепился в повариху, как коршун в цыпленка, и степенная женщина выложила все, что знала, – приходила-де тут одна красоточка, вся такая из себя, спрашивала какого-то русского принца по имени Халег, шаталась где-то по дворцу, а потом прибежала растрепанная вся и расстроенная. Ее встречал пожилой мужик, похожий на евнуха. Оба сели на коней и тут же уехали.
Олег покинул жаркую кухню расстроенным и в растрепанных чувствах. Ясно, что Елена покинула Шемаху, – иначе зачем ей конь? Другой вопрос, что так ее огорчило? Расставание с Олегом? Или все-таки сожаление о том, что не убила «русского принца»? И вопрос номер три, самый важный и самый сложный, – где теперь искать Елену? Бросить все и отправиться на поиски? Благородно, но глупо. Да и смахивает такое поведение на пошлое дезертирство. А тогда что ему остается? Память? И еще «заколка», которой его чуть не заколола самая прекрасная женщина в этом мире и времени...
* * *
Утром варяги покинули Шемаху. Улицы города были пусты и тихи – жители попрятались кто куда.
Дружина ехала довольная, веселая. Кони навьючены награбленным добром, желудки набиты вкусной и здоровой пищей, а шемаханские женщины еще не скоро забудут неистовых прелюбодеев с севера.
Один Олег выделялся на общем фоне – он был мрачен.
На второй день пути войско вышло к лагерю у Куры, и князь Инегельд очень удивился, насчитав в строю на один корабль больше, чем он оставлял. Семнадцатой боевой единицей флота стала арабская дармуна, двухмачтовый корабль с веслами в два ряда. Гордый Вузлев Дракончик, чья сотня сторожила флот, поведал о захвате дармуны:
– Глядим – поднимается медленно вверх по течению, а с палубы арабы все высматривают чего-то по берегам. Ну, мы выплыли и спрашиваем: не нас ли ищете? Тех как сдуло с палубы – попрыгали в воду, и на тот берег, где ихний халифат... А мы эту посудину себе взяли. Рабов расковали, они дунули от нас еще прытче хозяев!
