Один из модулей базы, набив пленными, подвесили на орбите. Все остальное подорвали, чтобы не оставлять врагу. Уже намного позже Соломин узнал, что французские корабли пришли к Большому Марселю только через неделю, а спасательную операцию начали еще позже. К тому времени по неясным причинам импровизированная тюрьма сошла с орбиты, вошла в атмосферу газового гиганта и исчезла там навсегда. Адмирал подозревал, что те, кто занимался расчетами орбиты, не сильно утруждались – очень уж многие из них потеряли товарищей во время налета французов и теплыми чувствами к лягушатникам они не пылали. Однако никаких расследований он проводить не собирался – смысл? Если французы не успели помочь своим товарищам, то это только их проблемы.
Десять линейных кораблей и два авианосца, а также несколько крейсеров и эсминцев пошли дальше налегке, без транспортов и с минимумом десанта – только те, что разместились на линкорах. Соломин шел на «Эскалибуре», его гвардейские крейсера держались рядом, и шли они чуть отдельно от остальных сил. Эти корабли не приняли непосредственного участия в штурме Большого Марселя, и в дальнейшем походе их вступление в бой тоже не планировалось. Пока была возможность, Соломин натаскивал своих людей, осуществляя только общее руководство, и с каждым разом у набирающихся опыта экипажей получалось все лучше и лучше. Обстрелянный и имеющий опыт боев флот быстро превращался в инструмент, способный переломать руки кое-кому посерьезнее, чем соседи-карлики.
Конечно, был огромный соблазн смотаться, скажем, к Сияющему Парижу, центральной планете Французской Деспотии. Вряд ли там ожидают подобной наглости, а значит, шансы снова застать французов врасплох вполне реальные, однако по здравом размышлении Соломин от этой мысли отказался. Десяток орбитальных крепостей – не по его зубам орешек, и если хоть что-то пойдет не так, то нарваться можно здорово. Зачем? Куда проще и безопаснее наносить точечные удары по периферии государства, подрывая его экономику и максимально ослабляя. Этой тактики Соломин и решил придерживаться.
Первой остановкой в импровизированном турпоходе по французской провинции стала Новая Тулуза. Эта небольшая планета была абсолютно неинтересна – населения немного, промышленность стремится к нулю, аграрный сектор разве что неплох, но гонять из-за этого эскадру явно не стоило. Зато в той же системе, по данным имперской разведки, располагался учебный центр легких сил французского флота – там готовили пилотов, которым предстояло водить истребители, торпедоносцы, штурмовики… Тщательно засекреченный центр, как считали французы, в очередной раз вляпавшиеся из-за собственного самомнения. «Паровозы надо давить, пока они еще чайники», – без зазрения совести ввернув услышанную где-то фразу, заявил Соломин, и в результате учебный центр на себе ощутил, что такое удар военного флота. Почти пять тысяч молодых пилотов, крепкие, здоровые, смелые парни и девушки, цвет нации, сгорели, не успев даже проснуться. Этот урон в чем-то был даже более ощутимым, чем от удара по марсельской базе, хотя жертв было, разумеется, меньше.
Уничтожив базу, эскадра подошла к лишенной обороны планете, после чего десант сотворил примерно то же, что и на Большом Марселе, разрушив имеющиеся на планете зачатки инфраструктуры и посыпав поля пестицидами, на корню уничтожившими урожай. Позже Соломину докладывали, что кое-кто из десантников, очевидно, по доброте душевной решил заодно улучшить породу местных селянок. Адмирал лишь пожал плечами – издержки войны, такое всегда было и всегда будет. Чтобы не подставить своих под удар, надо самую малость – побеждать, а раз сопротивления не оказывают, значит, согласны.
Закончив с Тулузой, эскадра совершила короткий бросок к планете Малая Шампань. На этой планете до недавнего времени не было ни серьезной обороны, ни военных баз, однако не так давно были обнаружены богатейшие залежи иридия, начали строить промышленный комплекс по его добыче, а на орбите спешно монтировалась орбитальная крепость. Эту крепость и разнесли первой – часть орудий на ней была уже смонтирована, и они представляли пусть минимальную, но опасность. А после уничтожения обороны взялись и собственно за планету. Жаль только, что комплекс еще не вступил в строй, а то можно было бы наложить лапку и на его продукцию – иридий был баснословно дорог и Новому Амстердаму, безусловно, не помешал бы. Ну что же, оставалось вытереть слюнки, подорвать все, что можно было, и двигаться дальше.
Малый Орлеан разнесли без проблем. Военных кораблей там не было, а единственную орбитальную крепость экипаж покинул сразу после того, как обнаружил идущую к планете эскадру, даже не попытавшись хотя бы для приличия изобразить сопротивление. А вот когда подошли к Зеленому Тулону, нарвались на неожиданно серьезное сопротивление. Помимо двух крепостей, эта весьма развитая промышленно планета имела на орбите небольшую военную базу, и базирующиеся на ней линкор, крейсер, два эсминца и полсотни истребителей встретили силы вторжения во всеоружии, сражаясь неожиданно храбро и умело. Грамотно используя корабли как подвижное крыло и опираясь на крепости, неожиданно прочно построенные и хорошо вооруженные, они, прежде чем были уничтожены, смогли подбить один из крейсеров, да так, что тот потерял управление и вынужден был выйти из боя, а также пропороть борт одному из линкоров по всей его длине. Ход корабли не потеряли, но их ценность как боевых единиц резко упала. Кроме того, были повреждены несколько эсминцев и сбиты почти два десятка истребителей. Общие потери перевалили за сотню человек – не смертельно, но очень неприятно. По всему выходило, что с рейдом надо заканчивать – свои задачи флот выполнил, резервы автономности многих кораблей подходили к концу, поэтому Соломин отдал приказ отходить. На планету даже десант не стали высаживать – просто врезали с орбиты, разнося все в пыль. Это в десятки, а иногда и в сотни раз повышало потери среди мирного населения, но при этом требовало меньше времени и позволяло не рисковать своими людьми. Ну и намек на будущее: будете сопротивляться – с вами поступят точно так же.
Достаточно близко к курсу, выводящему эскадру за пределы французского сектора в район Нового Амстердама, располагалась планета Малое Кале, и грешно было не выпотрошить еще и ее, но Соломина насторожил тот факт, что в окрестностях Тулона его ждали. Конечно, французы могли объявить и общую тревогу, но оставалась вероятность того, что маршрут амстердамской эскадры противник сумел просчитать. Не стоило недооценивать противника – в случае если они смогли понять, куда пойдет эскадра, то в следующей системе их ждал теплый прием, а проще говоря, засада. Соломину вовсе не улыбалось вступать в бой с полноценной французской эскадрой, поэтому он просчитал варианты и пришел к выводу, что в качестве альтернативы для удара подходил только Второй Дюнкерк – бункера его кораблей готовы были показать дно, и для броска к любой другой планете пришлось бы идти экономичным ходом, иначе можно было и не добраться до дому. Однако французы наверняка уже знали типы кораблей, участвовавших в походе, а значит, могли просчитать и этот вариант.
Соломин думал долго, взвешивая варианты и прикидывая плюсы и минусы, потом собрал штаб и командиров кораблей. Посовещавшись и остудив несколько горячих голов, жаждущих разнести французов вдребезги и пополам, было принято решение возвращаться домой, не ввязываясь больше в драку. Проложив курс, проходящий в стороне от обитаемых систем, штурманы одним броском вывели эскадру из французского сектора. Позже Соломин узнал, что на обеих планетах их и вправду ждали, и порадовался собственной осторожности, а в тот момент это обернулось для него еще несколькими бессонными ночами на мостике своего флагмана. «Эскалибур», конечно, благодаря мощным двигателям вырвался бы из любой ловушки, но точно так же адмирал понимал, что не бросит своих людей, и потому, случись что, его кораблю придется драться.
