— Пожалуй, не стоит, — сказал Сварог. — Видишь ли, это не кошка, это, собственно, министр тайной полиции…
— Разыгрываешь?
— Поприветствуйте гостью, — распорядился Сварог.
Кот проворно взмыл на задние лапы, приложил левую к груди и раскланялся:
— Добрый вечер, прекрасная дама. Его величество говорит чистую правду: я действительно исполняю в королевстве примерно такие функции…
У Яны даже рот приоткрылся от изумления.
— Милая, это Хелльстад, — тихонько сказал Сварог ей на ухо. — Так что министры тут бывают… своеобразные.
— Интересно вы тут живете… — покрутила Яна головой.
— Да не особенно, если подумать, — пожал плечами Сварог. — Пойдем?
Глава IV
НЕВЕСТА И ЗМЕЙ
Пока Сварог курил, блаженно расслабившись, Яна забавлялась светильниками — порхающими по спальне шарами света, разноцветными согласно спектру радуги (но краски были не густые, а акварельно-прозрачные). Заставляла их выписывать разнообразные фигуры высшего пилотажа, летать то змейкой, то вереницей, то увеличивала до размеров арбуза, то сжимала в «вишенку», в конце концов, озорно покосившись, увенчала одной такой синей «вишенкой» некую деталь экстерьера Сварога.
— Не хулигань, — сказал он лениво.
Она отправила светильник в медленное кружение над постелью, сказала не без грусти:
— Как мне завидно, что у нас таких нет… Мне они страшно нравятся…
— И молчала… — сказал Сварог. — Я их тебе подарю, сколько хочешь. Чтобы их переносить, нужна особая шкатулка, но в замке этих шкатулок…
— А они будут работать там, наверху?
— Будут, — заверил Сварог. — Я забрал к себе в манор дюжину. Очень удобно читать ночью или сидеть за компьютером, — он усмехнулся. — Вот только окружающим, подозреваю, будет немного не по себе, когда по твоим покоям будут порхать хелльстадские светильники…
— Уж это непременно, — тихонько рассмеялась Яна. — Ничего, переживут. Мне бы еще щеночка гарма, чтобы я сама его воспитала… Я попрошайка, да? Но ты ведь сам, стоит мне появиться, таскаешь к сундукам с драгоценностями и предлагаешь выбирать пригоршнями. Драгоценности красивые, старинные, но когда они стоят полными сундуками, как-то даже и неинтересно… Если уж ты все равно заваливаешь меня подарками, можно, я буду выбирать по своему вкусу?
Сварог хохотнул:
— Щенка найти нетрудно. Мне как раз докладывали, что пару дней назад погибла мамаша. Опять рукеры, чтоб их… Его, как водится, не оставляют кормящие матери из той стаи. Совсем кроха, еще глаза не открылись. Можно забрать. Когда у него откроются глаза и первая, кого он увидит, окажешься ты, будешь для него самым главным существом на всю оставшуюся жизнь. Как у меня с Акбаром. Знаешь, я пытался свести его со здешними гармами, но он их как-то даже и не воспринимает как собратьев. Привык обитать среди людей… — он рассмеялся громче: — Вот только… Обитатели Келл Инира заработают непреходящее нервное расстройство, когда ты будешь расхаживать по дворцу в сопровождении гарма. При вашем-то отношении к Хелльстаду, многие его до сих пор панически боятся…
— Ну, я-то не боюсь нисколечко, — с некоторой гордостью сказала Яна. — Могу хоть завтра пойти гулять, мне, кстати, давно хотелось посмотреть тот санаторий, про который ты рассказывал. Полностью сохранившееся здание из времен до Шторма… — мечтательно протянула она. — Причем не какая-то избушка, а санаторий для высокопоставленных офицеров… Отпустишь завтра?
— Отчего же нет? — сказал Сварог. — Только с охраной и никак иначе, — заметив в неярком желтом сиянии фонаря ее недовольную гримаску, он повторил твердо: — И никак иначе. Я верю, что ты владеешь какой-то очень древней и очень сильной магией, что ты сильнее любого в Империи — но по Хелльстаду ты, обижайся не обижайся, будешь гулять исключительно с охраной. И — никаких фокусов вроде того, за который тебя пришлось… поучить. Договорились?
— Договорились, — буркнула Яна.
— Нет уж, дай честное слово.
— Честное слово, — сказала она чуточку сердито. — Такое впечатление, что ты меня до сих пор считаешь взбалмошной девчонкой. А я уже взрослая.
— Да я просто о тебе забочусь, — сказал Сварог. — Можно подумать, дядюшка Элвар в свое время в Каталауне отпускал тебя бродить где попало без кучи телохранителей… Наоборот. Верно?
— Верно, — согласилась она легко. — Ну, хорошо, хорошо, я ведь дала честное слово… Ни шагу без охраны.
— Вот и прекрасно, — сказал Сварог с облегчением — когда она давала честное слово, никогда его не нарушала. А «примечаний мелким шрифтом» тут никак не усматривалось.
Он бездумно уставился в потолок, усеянный множеством ограненных в виде полушарий желтых опалов, складывавшихся в созвездия, — точное подобие кусочка ночного небосклона, только видимого не отсюда, а от Катайр Крофинда (он специально проверял как-то от безделья. Должно быть, с тем местом у Фаларена были связаны какие-то очередные ностальгические воспоминания — на следы таковых частенько можно было наткнуться в обоих дворцах).
Настроение было прекрасное. Не нужно было никуда лететь сломя голову, маяться с неразгаданными тайнами и государственными делами, чертовски приятно было вот так беззаботно валяться и болтать о пустяках с прильнувшей к нему красавицей.
— Вот кстати, все забывал спросить, — сказал он лениво. — А почему ты все время выбираешь именно эту спальню? Есть полдюжины других, почти все даже красивее…
Яна смешливо фыркнула ему в ухо:
— А это моральная компенсация.
— Как это?
— Ты просто забыл. Именно в этой спальне я когда-то чуть ли не до утра ждала, когда ты придешь. А ты так и не пришел…
— Злопамятная ты у меня, — сказал Сварог.
— Как всякая женщина, милый… — Яна прижалась теснее, обняла его за шею левой рукой и прошептала на ухо: — Скажи честно: я тебе, правда, еще не надоела?
Сварог насторожился — что-то очень уж серьезным после беззаботной болтовни у нее был голос…
— Черт знает что, — сказал он с искренним недоумением. — Ну, почему ты должна мне надоесть? С чего бы вдруг?
— Ну, я прекрасно понимаю, что неопытная и неумелая. Может, тебе со мной скучно. У тебя было столько женщин… Да и все эти твои королевские балеты, придворные красотки…
Ее голос оставался серьезным, и Сварог, чтобы побыстрее перевести все в шутку, приподнялся, обеими руками легонько сжал ее шею и страшным шепотом вопросил:
— Шпионишь?
— Вот уж не за что бы ни стала! — воскликнула она с нешуточной обидой. — Из гордости не стала бы!
Сварог вкрадчиво поинтересовался:
