Антенны дальнего обнаружения должны перебрасывать на цифровой вычислительный комплекс – ЦВК – не истинное положение целей в текущий момент наблюдения, а будущее расчетное. Только тогда их сможет поймать в раскрыв РСН-225. А сам комплекс обязан отправлять свои ракеты в полет, опять же, не в точку их истинного нахождения, а туда, где они только будут согласно расчету. Истина и математическая абстракция идут рука об руку. Но иначе не успеть. А где-то под ногами крутится еще и экология. Чем раньше, а значит, выше и далее от Земли подорвутся передовые антиракеты, тем меньше ущерб своей родной территории. Все-таки каждая по пятьдесят килотонн.
Серия из трех передовых взрывов упрощает задачу ЦВК. Мало того, что она приканчивает три боевые части, но, с очень большой вероятностью, еще и очищает небо от надувных ложных целей. Помните о них? О надувных, припудренных серебром шариках, выброшенных «Пискипером»? Какое-то их число не выдерживает перегрева и испаряется, причем на расстоянии, на котором истинным БЧ все «по барабану». А некоторые из шаров «сдуваются» ядерным подрывом в сторону. Там, в далеком цифровом комплексе с несколькими ЭВМ в связке, все это учитывается. Столь странный маневр не способна делать тяжелая боеголовка, а значит, метка, сдвинувшаяся не по правилам баллистики, есть обманка, жаждущая истребить на себя ракетный и аппаратный ресурс. Прочь ее, выбросим из расчетов – и количество целей для обработки математикой уменьшается.
Но «Азов» действует не последовательно – в параллель. Пока ЦВК считает, а трехголовая, в смысле, трехантенная, СПК занята управлением тремя первыми 5Я27, три следующих уже стартуют вверх. До подрыва предыдущей тройки ими попросту некому управлять, но это неважно. Они покуда разгоняются первой твердотопливной ступенью, сбрасывают ее и… Как только антенный и счетный ресурс высвобождается, станция передачи команд смещает свои параболоиды в рассчитанную загодя область и перехватывает управление. Включившаяся ракетная ступень «два» на жидком топливе уже направляет антиракету не к черту на кулички, а туда, куда следует. То есть к будущим точкам встречи со следующими целями. Работает конвейер.
К сожалению, этот конвейер не универсален. Комплекс «Азов» способен бороться с многоэлементными баллистическими целями, но исключительно эшелонированными. По двум причинам. Возможности цифровых систем вполне позволяют рассчитывать точные траектории БЧ, идущих с одного направления и скученно. В отношении приближающихся с разных азимутов и углов места – точность гораздо хуже, и потому неприемлема. Теоретически этот недостаток вполне устраним – достаточно сменить ЦВМ на более «продвинутые» и продуктивные. Однако нет смысла. Другая причина в том, что даже фазированная решетка не охватывает все небо сразу, и при сильно отличающихся параметрах целей должна поворачиваться. Но механика медлительна, она несопоставима с космическими скоростями. Вот потому «жертва» С-225 должна быть исключительно эшелонированной.
С этой разборкой премудростей мы совершенно отстали от процесса. Где-то на высоте ста километров уже полыхнула следующая троица атомных подрывов. Кстати, никто не говорит, что подрываться они должны синхронно, и так же синхронно – тройками – обязаны выскакивать из гнездышек антиракеты. Последовательность может быть любой, и ограничение лишь в том, что управляемыми могут быть одновременно только три ракеты. А вот находиться в полете – больше. И не обязательно шесть. На последней стадии, когда расстояние до целей уменьшается, и значит, полетное плечо воздействия сжимается, разница между фазой управляемого и неуправляемого полета антиракет сокращается настолько, что в воздухе могут одновременно находиться до девяти ракет. Правда, и ракеты на последней стадии уже другого типа. Точнее, могут быть и двух сразу. Подлетающие к ближней границе своей зоны поражения «медлительные» 5Я27 и юркие 5Я26.
Вернем процесс в зону понимания и восприятия человека.
Итак, первые три взрыва беззвучно – ибо на высоте сто пятьдесят, в вакууме – бухают, в географическом плане, где-то над Купянским районом Харьковской области. Следующая троица 5Я27, уже не девятнадцати-, как при старте, а всего девятиметровая, из-за сброса ступени, в столь дальние края никак не успевает, и потому вынуждена расплескивать в пространстве свой эквивалент в пятьдесят тысяч тонн тринитротолуола уже в пределах родного Донбасса. Приблизительно над районным центром Красный Лиман, на высоте от девяноста до ста километров. Что ж, это еще вполне терпимо. В плане проникающей радиации и радиоактивного заражения местности. Дальше, к сожалению, будет хуже. Вражеские боевые элементы падают по баллистике, и высота перехвата вынужденно уменьшается.
В плане сложностей перехвата тоже выявились некие новые нюансы. Траектории за счет приближения к цели и к отстреливающему их комплексу расходятся более широко. Благо у фазированной решетки предусмотрен угол электронного сканирования луча двадцать на двадцать градусов – и цели, и противоракеты остаются в зоне «подсветки». Когда, наконец, последние из «черепах» средней дальности «доползают» до назначенных точек встречи и пыхают, в дело включаются куда более озорные «ребята» – 5Я26. В шахтах дивизиона по-прежнему есть 5Я27, однако их отправка в полет нецелесообразна. Со своей медлительностью они никак не успеют отработать по всем назначенным к уничтожению целям.
Теперь в деле самые скоростные на планете прыгуны – 5Я26, или ПРС-1. Знакомьтесь. Масса взлета десять тонн. Форма – конус. Обшита композитными материалами, чтобы не перегрелась. Еще бы! Двигатель твердого топлива работает всего-то четыре секунды, но разгоняет ПРС-1 почти до четырех километров в секунду. Нагрев достигает двух тысяч градусов по Цельсию, а такое не выдержит ни сталь, ни титан. Из-за этого бешеного ускорения продольная перегрузка доходит до двухсот единиц. Понятно, что внутри нет ничего живого, ибо увеличения веса в двести раз не выдержало бы даже насекомое. Что ни говори, но кое в чем машины превосходят естественную эволюцию. Из-за такого лобового сопротивления у 5Я26 нет никаких управляющих плоскостей. Все управление газодинамическое. У медлительной соседки 5Я27 тоже есть нечто такое, но только для работы в вакууме, а вот для атмосферы у нее все-таки имеются рули. При конструировании ПРС-1 все эти детские забавы отметены. Через четыре секунды ступень с выгоревшим топливом отстегнута, и на арене остается чистый культурист – уже не ракетная ступень, а просто боеголовка. Но она, тем не менее, управляется. Импульсные микродвигатели, ориентированные в перпендикуляр к корпусу, способны отклонить ракету на семьдесят градусов в сторону.
Пару слов об управлении с земли. Тут свои сложности, ибо как у одного, так и у другого типа ракет, из-за чрезмерно интенсивной работы двигателя, плазма гасит поступающие на борт команды. Это недопустимо! Внутри ядерные устройства, которые должны срабатывать исключительно по сигналу с земли. Что такое, товарищи? И значит, для уверенного приема радиоимпульсов СПК, антенны размещены на корпусе, попарно, по две штуки с двух сторон. Чтобы, как ни верти, а все равно хоть что-то попадало в зону приема. Кроме того, для экранирования воздействия плазмы на антенны, в них постоянно впрыскивается фреон. По идее, экологи должны возмутиться. Все-таки фреон и разрушение озонового слоя планеты ходят рука об руку. Но поверьте, никаких возмущений не последует, ибо…
