Данил присвистнул:
– Далече…
– Наконец-то хоть какая-то ясность появилась, – проворчал Сашка. – А то едем в неизвестность к черту на рога… – он посмотрел на старшего товарища. – Ну что, Дань, вторая мечта сбывается?
Данил усмехнулся, кивнул.
– Это вы о чем? – поинтересовался Семеныч.
– Детская мечта – Север, – ухмыльнулся Данил.
– О-о-о… – уважительно протянул Профессор. – Суров ты, братец, в детстве был… Я вот все больше пожарным хотел стать, или космонавтом… Хотя и время было другое…
– Это сколько ж тут, если в километры перевести? – поинтересовался Ли.
– Тысяча восемьсот – если по прямой. Да только самолета-вертолета у нас нет, по землице ползем. Эх, курвиметр я свой потерял, а то б замерили сейчас. Пойдем-то в основном по дорогам. Но, думаю, тысячи две с небольшим наберется.
– Две тысячи километров! – зачарованно прошептал Сашка. – Ни хрена себе…
– Две недели… – изрек вдруг Шрек, тоже склонившийся над атласом.
– Лёха, ты молчишь-молчишь – да выдашь, – усмехнулся Данил. – Но тут я с тобой согласен. Как считаешь, Проф, успеем за две недели-то?
– Должны, – пожал плечами Семеныч. – Если сможем в день делать километров по двести – успеем даже с запасом.
– А сможем?
– Пока не уйдем севернее – вряд ли. Так и будем тащиться километров десять в час, пока за Киров не выйдем. Там уже не так фонит, локалок меньше и дорога ровнее. А уж за Сыктывкаром – вообще чисто, про противогазы можно забыть. Тайга.
– И что, весь север чист?
Семеныч пожал плечами:
– Вряд ли. Вон, под Воркутой часть РВСНовская стояла. Теперь не стоит. И Воркуты нет.
Внезапно со стороны кабины рыкнуло, кунг завибрировал. Откуда-то из-под пола раздался скрежет, и машина, качнувшись, тронулась с места.
– Ну – с Богом, – перекрестился Семеныч. – Поехали…
– Ты ж вроде не крещеный, – усмехнулся Урюк.
– Да так оно как-то спокойнее…
Данил привстал, выглядывая в окошко под потолком, – здание вокзала проплывало мимо, оставаясь за кормой. С крыльца вслед каравану махали руками провожающие. Огромная толпа – как только костюмов хватило? Впереди всех, в своем ОЗК с красными полосами, стоял Родионыч.
Вдруг накатило… На душе стало до того погано и муторно, что Данил аж скривился. Двадцать один год Убежище было его домом, и дальше, чем на четыре дневных перехода, они с Сашкой от него не удалялись. И всегда твердо знали, что вернутся. И всегда возвращались. А теперь вот понесло их аж за две тысячи километров от дома, в такие дальние дали, что дух захватывало. И как там, что там будет – кто знает?
Эпилог
Караван уходил.
Подняв руку в прощальном жесте, стоя на крыльце среди людей, провожающих в дальнюю дорогу мужей, братьев и отцов, глава администрации Убежища, полковник спецназа ГРУ Сергей Петрович Родионов присутствовал здесь лишь телом. Душой же и мыслями он был где-то глубоко-глубоко внутри себя…
Полковник никогда не заключал сделок – он считал это ниже своего достоинства, достоинства офицера российской армии. Он не терпел взяточников, приспособленцев, ловчил и подхалимов – и потому прослыл среди сослуживцев человеком неподкупным, человеком твердых моральных принципов, требовательным как к себе, так и к другим. Он никогда не искал легких путей. В то время, когда большинство товарищей по курсу стремились попасть поближе к Центру, к кормушке, – Родионов просил назначения в горячие точки, туда, где он мог быть полезен своей стране и своему народу.
Служба помотала его по свету. Он воевал в Чечне, Грузии, Дагестане и Ингушетии, вылавливал боевиков, укрывающихся в лесах, и давил их, как бешеных волков, без суда и следствия. Он резал под корень каналы афганского героинового потока – этой белой чумы, делавшей из человека опустившееся, оскотинившееся до животного состояния существо. Он участвовал в спецоперациях, проводимых военной разведкой в девятнадцати странах мира, уничтожая врагов своей страны, добывая чужие секреты и охраняя свои…
А потом ударил Армагеддон. И опять он был вынужден встать в первые ряды. Двадцать лет он верой и правдой служил людям Убежища. Пусть не всегда и не во всем следуя их желаниям, но все же помогал им, оберегал от опасностей, наставлял, советовал, учил…
И он устал. Устал, как устает от жизни человек, слишком много повидавший, переживший, прочувствовавший, совершивший. Пятьдесят пять лет – возраст немалый, особенно если две третьих прожитой жизни прошли на войне. И теперь, когда большая часть ее была позади, – как никогда ему хотелось лишь одного. Стабильности. Уверенности в завтрашнем дне. Спокойствия.
Любой ценой.
Акелла постарел и ослаб – но он не промахнулся в своем последнем броске. Уж в чем, в чем – а в этом он был уверен. Братство гарантировало ему то, чего он так желал. Полковник знал – теперь завтра точно будет лучше, чем вчера. Впервые в своей жизни он заключил сделку, и первый шаг согласно пунктам этого договора был выполнен – Убежище покинули самые сильные, самые боеспособные его защитники.
Выбор, поставленный майором Аббасом, был прост – жизнь или смерть.
И глава администрации Убежища полковник спецназа ГРУ Сергей Петрович Родионов выбрал жизнь.
Здравствуйте, дорогие друзья! Я – Денис Шабалов.
Родился в 1981 году в Сердобске – маленьком городке в Пензенской области. Там же и прошли детские годы. После 11 класса поступил в Пензенский технологический институт и по окончании его сразу же ушел в армию. Отслужив положенное, уволился старшим лейтенантом. Сейчас живу и работаю в Пензе.
Всегда занимался – и занимаюсь – активными видами спорта: тяжелой атлетикой и рукопашным боем. В последние годы увлекся еще одним очень интересным видом спорта – страйкболом. Кроме этих увлечений, разумеется, есть и другие. Например, мне всегда была очень интересна армейская тематика: стрелковое оружие, вооружение и военная техника, выживание в полевых условиях, тактика и стратегия мелких боевых групп, диверсионная деятельность и прочее в том же духе. И, наверное, именно потому мое произведение и получилось таким… наполненным боевыми действиями. Хотя – каким иначе могло оно быть, если сюжет его разворачивается посреди бетонных джунглей выжженного радиацией города, кишащего мутантами, аномалиями и не находящими объяснения явлениями?
Роман «Метро 2033» попался мне на глаза случайно и, наверное, спустя лишь полгода после своего выхода. Зашел в книжный магазин в поисках интересной книги – я всегда читал довольно много и с большим интересом – и зацепился взглядом за обложку. На ум пришел какой-то отзыв, прочитанный в сети… Помнится, подумал еще тогда: «А не выкину ли деньги на ветер?» Прочитал… Я был потрясен, насколько глубоко и полно автор смог передать атмосферу жизни в метро, это тоскливое кротовье существование под землей без надежды на возвращение назад на поверхность, медленное угасание человеческой цивилизации, агонию, в которой виновно было только оно одно и никто более.
