Бойцы мобильного резерва, развалившись прямо на полу в одной из комнат второго этажа, от безделья травили байки. Рассказывал Италмаз Ханджар-оглы, пожилой туркмен, тридцатилетним парнем приехавший в То лето в российский городок торговать арбузами и навсегда застрявший вдали от дома. Байка была известная. Оглы – такое уж погоняло навесили этому сухому, сморщенному, точно урюк, мужичку – рассказывал, как в одном из выходов столкнулся нос к носу с большой стаей собак. Спастись туркмен сумел только благодаря тому, что в мгновение ока ухитрился поднять канализационный люк и нырнуть в тесную клетушку канализационного коллектора. Так и сидел там двое суток в полной темноте, дрожа и ожидая, когда же, наконец, уберутся проклятые твари и стихнет над ним их рычание, визги и брёх.
И заканчивалась эта байка как всегда одинаково:
– … не зря ж мое имя означает «собака не возьмет»! – похвалился Оглы.
Ну да. Собственно так она и заканчивалась.
– Ладно, мужики, подъем, – нарушил эту идиллию Данил. – Передовые дозоры с самого утра потеют, а мы в прохладе сидим. Собирайтесь. Смена.
Вышли спустя десять минут. Солнце, наконец, начало понемногу клониться к горизонту, и нестерпимая дневная жара стала постепенно сдавать позиции. Данил решил сменить сначала северный пост, бойцам которого полдня пришлось просидеть в раскаленном кузове грузовика. Даже импровизированный навес не спасал от того раскаленного ада, что творился вокруг.
Сказать, что бойцы обрадовались смене, – значит ничего не сказать.
– Мы уж думали – до ночи тут останемся! – выбираясь из кузова, проворчал один из них. По блатному противогазу ПМК-3 – военному, с лупоглазыми стеклами – Данил узнал Славку Косого. – Думали – сваримся тут на хрен, как курята на сковороде.
– Под крышей-то, небось, легче приходится, – пробормотал другой. – Давай, Косой, шустрее! Пошли уже. В холодок, водицы попить, на бетонном полу развалиться… Рай!
– Меня ждите, – тормознул навостривших лыжи бойцов Данил. – Сейчас восточный дозор менять пойдем – с нами и дойдете.
Косой фыркнул:
– Ты че, Добрыня? Шутишь? Да тут до блокпоста сотни метров не будет. Мы чего – маленькие? Ты нас еще за ручку води…
– Да ладно, командир, чего ты… Пусть идут, – поддержал Славку Оглы. – Тут и правда идти-то…
Данил поглядел на Косого, собираясь сказать ему пару ласковых… и махнул рукой:
– Ладно, чешите!
Хотя и знал – не стоит дисциплину нарушать – однако ж и бойцов можно было понять. Им теперь быстрее бы в здание, под крышу, в холодок…
– За сектором наблюдать неотрывно. Увидите противника – сигнальте тут же. Очередь – и отходите. Нам лишние покойники без надобности, – провел он легкий инструктаж остающимся. – К полночи сменим. Иначе…
Выстрел! Данил, мгновенно поняв, что стреляли с севера, резко обернулся, выискивая глазами ушедшую пару… Недалеко прошли. Один из сменившихся дозорных бездыханным трупом валялся на земле, а второй, петляя, бежал к куче хлама, громоздившейся метрах в тридцати от него.
«Прикрыть!» – мелькнуло в голове.
Данил рванул дым из подсумка, поймал тесемку на защитной крышке, дернул, отбрасывая в сторону, – и тут ударила очередь. Бегущего бойца, почти достигшего спасительного убежища, бросило вперед, и он, влетев в кучу, так и остался лежать там нелепо раскорячившейся куклой.
– С промзоны! С промзоны идут!
Данил обернулся – шестерка бойцов мобильного резерва уже рассредоточилась за кузовом.
– Раз, два, три… семь… еще трое… – считал один из мужиков. Сбился, махнув рукой. – Там их человек двадцать!
– С моей стороны еще пятеро! За контейнером прячутся! – крикнул другой. Дернул затвор «калаша», досылая патрон. – На, получи!
Ударила очередь, другая. С той стороны тут же ответили, о металл кузова, визжа рикошетами, забарабанили пули. Сзади, из здания, застучал крупнокалиберный пулемет, к которому тут же присоединились автоматы. Данил выглянул из-за борта – бойцы противника, перемещаясь короткими рывками от укрытия до укрытия, приближались.
– Что делать будем, командир? – он повернул голову – один из бойцов смотрел на него, сквозь стекла видны были бешеные глаза. – Щас подойдут – размажут!
– Отходим, – ответил Данил, опять выглядывая из-за борта. Рядом тут же ударила пуля, запела, уходя в сторону. – Дымы бросаю – и ходу! Только растяжки у входа в подъезд не сорвите!
Дернул веревку, активируя гранату, бросил ее куда-то за кузов, в сторону противника. Тут же, не дожидаясь, пока она разгорится, выхватил вторую… Из здания, поняв его замысел, тут же отозвались трескотней очередей.
– Прикрывают! – заорал Данил. – Отходим!
Кинул второй дым – и рванул так, что только пятки засверкали. Сзади сразу же послышался топот – бойцы дернули за ним.
На то, чтобы преодолеть сто метров до блокпоста, им понадобилось секунд пятнадцать. Достижение, что и говорить, – попробуй-ка в ОЗКашных бахилах пробегись! Перепрыгивая нить растяжки, влетели в подъезд, дыша, как загнанные лоси. Данил тут же принялся считать, пропуская мимо себя бойцов. Раз, два, три… пять… А было шестеро!
– Шестой где?!
Выглянул наружу – и увидел лежащее метрах в двадцати тело. Затылок разворочен, на земле лужа расплывается… Заскрипел зубами – да что ж тут поделаешь? Война…
В косяк ударила пуля – он дернулся, укрываясь за стеной.
– Сюда, командир! Сюда давай! – заорали сзади.
Оглянулся – с площадки первого этажа из-за мешков с песком махали руками. Данил рванул по лестнице вверх, ласточкой нырнул за укрытие – как только винтовку не раздолбал.
За мешками, выставив в узкие щели амбразур стволы автоматов, сидели трое. Напряженные, шарят взглядами по виднеющемуся через дверь участку улицы.
– Держись, мужики! – сквозь грохот очередей крикнул Данил. – Нельзя блокпост сдавать! Вышибут – второй раз не войдем!
Бойцы заорали в ответ что-то злобно-радостное, но он уже не расслышал: выскочил из укрытия и, держась вдоль стены, чтобы укрыться от шальных пуль, влетающих время от времени через дверной проем, бросился на второй этаж.
Взлетел по лестнице в секунду, побежал, пригнувшись, по комнатам, проверяя наличие бойцов на позициях. «Раз, два, три… ах ты!..» В третьей комнате, той самой, с не заложенным кирпичами окном, на бетонном полу, подергиваясь, лежал человек. Данил подскочил, проверил пульс – пожалуй что все. Доходит. Выглянул осторожно, сместившись в левый нижний угол, – противник, засев в тех самых подсобках, откуда еще утром начала штурм его группа, поливал здание изо всех наличных стволов. Пару раз сбившись, Данил насчитал порядка тридцати человек, мелькающих серыми тенями в темных проемах и окнах подсобных помещений. «Эк мы вовремя вперед выдвинулись, – мелькнула мысль. – А ведь подошли б они скрытно, да вдарили бы разом – и выбили нас отсюда за милую душу».
