– Вы охренели там? – рычал он. – Полностью укомплектованная экспедиция – семьдесят человек! В прошлый раз я согласился на пятьдесят! Сегодня тридцать семь! Вы соображаете, что делаете? Это сложная техника, я должен укомплектовать все расчеты! Мне нужны грузчики, носильщики, люди для разведки и оцепления! Я там что, местных тварей должен нанимать?.. Да мне плевать, что у вас каждый человек на счету, хотите, чтобы я снял с себя ответственность?
Я выбрался из мрака и направился к Шульцу, сооружая самую честную из своих физиономий.
– Тридцать восьмой нужен, майор?
Он резко повернулся и смерил меня подозрительным взглядом. Лично у меня по жизни претензий к Шульцу не было. Порядочный служака, с собственным кодексом, терпимым отношением к подчиненным. Он недолюбливал карателей, никогда не пресмыкался перед полковником, и если отметился в каких-то неблаговидных делишках, то давно уже был покусан собственной совестью. Надеюсь, и у него ко мне отсутствовали претензии.
– Карнаш? – Он скривился, как будто наступил на нелюбимую мозоль. – Ну, какого, скажи, пожалуйста, хрена ты здесь делаешь?
– Я слышал, у этого парня неприятности, господин майор, – выбрался из темноты прочный, как скала, гвардеец с погонялом Дергач. – Сказывают люди добрые, будто он теперь на особом счету у господина полковника, у которого увел женщину.
– Это правда, Карнаш? – посмотрел на меня уже не столь неодобрительно Шульц. – У этого вечно занятого парня просто не было времени прислушиваться к сплетням и наветам.
– Правда что, майор? – уточнил я. – Что «сказывают люди добрые» или что я увел у господина полковника женщину? Первое – правда, второе – гнусная ложь.
– Увел, увел, – выступил, подмигивая, из темноты гвардеец по фамилии Рывкун – не столь монументальный, как Дергач, с более человечной физиономией и лихо заломленной на затылок шапкой. – Признайся честно, Карнаш, будь мужчиной. Об этом вся зона знает.
– Да мне плевать, – процедил Шульц и смерил меня настороженным взглядом. – Присоединиться хочешь к нашей компании, Карнаш? В бега собрался?
– Вряд ли, господин майор, – заступился за меня Рывкун. – Покончить жизнь самоубийством можно и не выезжая из зоны. Может, он красивой смерти ищет?
– А может, погулять решил перед заслуженной расправой? – предложил иную версию Дергач и сочувственно покачал головой. – Как же ты так неосмотрительно, Карнаш? Ну, понятно, согрешил с приличной телкой – слава тебе и почет, но чтобы попасться, да еще и опозорить самого…
– Что-то вы разговорились, гвардейцы, вашу мать, – заткнул своим солдатам рты Шульц. – Серьезно хочешь с нами поехать, Карнаш?
Я кивнул.
– Не сбежишь?
Я покачал головой.
В принципе, я практически не лукавил. Я собирался по прибытии на место оказать людям Шульца всяческое содействие в поисках «утраченного», а на обратном пути – по-английски улизнуть. Уж доедут без меня, не маленькие.
– Ты не разговорчив, – ухмыльнулся Шульц. Он уже принял решение, скрипнул зубами. – Рывкун, Дергач, выдайте этому выскочке оружие да посматривайте там за ним…
Мне всучили автомат «Вал» – бесшумную длинноствольную штуковину со складывающимся прикладом, оснащенную прицелом для ночной стрельбы. Я подивился щедрости Шульца – хотя чему тут удивляться, оружия в зоне навалом, хватит на несколько поколений. Автомат мог стрелять очередями, мог вести одиночный огонь. В нем использовались дозвуковые бронебойные патроны СП-6 с сердечником из закаленной стали, способные вывести из строя автомобиль и даже легкую бронебойную технику. Шума при стрельбе автомат практически не издавал, но отдачу давал сильную. Я рассовывал по карманам и подсумкам коробчатые магазины на двадцать патронов, несколько легких наступательных гранат. «Ну что, Карнаш, взялся за гуж – полезай в кузов!» – надрывно хохотал Дергач. Колонна уже рычала, готовая к отправке, окутывая «парковую зону» смрадом от сгоревшего топлива. Я расположился в кузове первого грузовика, точно в центре, над кабиной, где, помимо амбразуры, имелась приступочка и несколько упоров, необходимых для наблюдения и ведения огня. Кузов машины был высоко задран, поэтому у меня имелась возможность любоваться не только пыхтящим впереди бульдозером, но и панорамным видом окружающей местности.
Колонна тронулась, и я почувствовал сомнения. Сердце сжалось в тоске и предчувствии. Видит Бог, если бы не обстоятельства, я никогда не покинул бы Зону Безопасности, в которой прожил одиннадцать лет! Впрочем, у меня всегда имелась возможность вернуться обратно вместе с экспедицией – это немного успокаивало. Холодный свет прожекторов озарял проезжую часть, горки руин по обочинам, частично сохранившиеся здания. Не сказать, что я ехал в неизвестность (по левому берегу Новосибирска я изредка прогуливался, зарабатывая тем, что перетаскивал людей в Зону Безопасности), но холодок бежал по спине, немела кожа. От грохота дизельных двигателей закладывало уши. Распахнулись ворота, колонна выезжала за пределы. Изрытая земля, мешанина досок и кирпичей на месте частного сектора. За 12 лет все это благолепие еще не ушло под землю, сделавшись культурным слоем. Обрывистые холмы, напоминающие о мощных подвижках земной коры, между ними петляла ленточка дороги. Минные поля, извивы колючей проволоки и ленты Бруно, замаскированные ловушки для нежданных посетителей…
Дорогу за двенадцать лет разровняли и подчистили. В нынешнее время она примерно совпадала с бывшей Толмачевской трассой, вытекающей из Омского шоссе. Кое-где сохранились бортики ограждения, перекошенные дорожные знаки. Колонна, издавая угрожающие звуки, двигалась на восток. Примерно в километре от Зоны Безопасности посреди дороги разверзлась пропасть, и машины принялись объезжать ее по полю. Грузовик трясло и подбрасывало, я держался за все упоры, испытывал мучительное желание выплеснуть все, что съел за сутки. Дергач надрывно хохотал:
– Это еще цветочки, Карнаш! Ты, кстати, в курсе, что мы едем по краю бездны? Но это не страшно – наш водитель втихушку от Шульца немного принял для храбрости, я сам видел!
Жизнь научила относиться философски к ее сюрпризам. Вскоре колонна вернулась на шоссе и покатила дальше. На месте бывшего Медвежьего озера красовался высушенный котлован с отвесными краями. Показалась странная «авангардная» конструкция – живописно вздыбленные элементы огромного здания. Развалины «Экспоцентра», столь любимого городскими властями. Энергией землетрясения их просто подбросило в воздух, переломило в нескольких местах и сбило в жутковатую «скульптурную» композицию, напоминающую извращенное животное.
– Памятник Тузику, разрывающему грелку! – прокомментировал Рывкун, прилипший к соседней амбразуре. – Какая там нынче выставка проходит, парни?
В свете фар проплыла приземистая стела, с аршинными буквами, составляющими слово «Новосибирск». Надпись сохранилась, хотя заметно покорежилась и гуляла волнами. Смотрелось это очень символично, еще один памятник в назидание потомкам… Я невольно напрягся, когда из танка, возглавляющего движение, разразилась тугая пулеметная очередь! Гавкнуло орудие, проснулся пулеметчик в башне бульдозера и присоединился к своему коллеге. В свете фар метались страшноватые четвероногие животные с куцыми хвостами, голой кожей и непропорционально развитыми головами. Еще одна стая мутировавших диких собак! Мозги отсутствуют в принципе – зачем бросаться на бронированную колонну, обладающую огневой мощью, способной уничтожить небольшой авианосец? Они улепетывали по дороге, оборачивались, скаля бездонные пасти, глаза горели, как противотуманные фонари. Шквал огня их просто сметал с дороги, собаки кувыркались, набитые сталью, пули крупного калибра рвали жилистые тела на куски.
