– Вот, дорогие мои, это вам подарок от меня на Петькин
день рождения. Маме и сыну. Новый дом.
Петька визжал от восторга, а я испугалась.
– Иваныч, ты с ума сошел!
– Почему? – нежно улыбнулся он.
– Но это же безумно дорого.
– Не дороже денег. Ты же знаешь, я продал два патента и
в результате этот дом…
Иваныч уже через два года пребывания в Германии начал
наконец строить мосты и туннели, в основном в Швейцарии и Австрии. Многие его
предложения были высоко оценены. Правда, тогда он проводил с нами только
выходные. Каждый раз, встречаясь после разлуки, мы минут пять стояли,
обнявшись, молча, словно впитывая в себя друг друга. Помню, как-то Петька
спросил:
– Пап, а почему вы с мамой так долго обнимаетесь?
Ему тогда было лет семь.
– А у нас это обмен информацией в ускоренном режиме.
Чтобы не рассказывать друг дружке, что с нами было за эти дни, – с
серьезной миной, но с озорным блеском в глазах объяснил отец.
– Но вы ж все равно потом разговариваете? –
недоверчиво проговорил Петька.
– Это так, пустяки, а самое главное мы…
– Да ладно тебе, пап. Скажи просто, что вы соскучились.
– Вырастешь, Петя, узнаешь…
Лала и не заметила, как уснула в кресле.
– Родька, признайся, ты это подстроил?
– Ты о чем?
– Ты так подсуропил, чтобы Фаина пришла в этот
ресторан?
– Да Боже избави! Зачем?
– Чтобы ее со мной познакомить?
– Тоник, перестань молоть чепуху! Просто люди одного
примерно круга ходят в определенные рестораны.
– А она… ничего. Очень даже ничего.
– Это неверно, Тоник. Она классная!
– А что этот Федя?
– Федя? Хороший парень.
– А что у нее с ним? Роман?
– Да я не знаю, свечку не держал. Слушай, Тоник,
послезавтра мы идем к ней в гости, вот и спросишь у нее.
Вечером, когда младший брат уже спал сном праведника, Фаина
позвонила Родиону.
– Родька, ну что?
– Что что?
– Как будто ты не понимаешь… Как я ему?
– Очень и очень.
– Это он тебе сказал?
– Разумеется. А как он тебе?
– Супер и супер!
– Я душевно рад. И вот что, девушка. Возьми, насколько
возможно, его на себя. У меня сейчас много дел…
– Каких дел?
– Всяких.
– Дела, в которых брат тебе помеха?
– Ну, не то, чтобы… Но его надо отвлечь от одной…
– От какой еще одной? – насторожилась Фаина.
– Вот! Как всегда, не дослушаешь и делаешь выводы! От
одной темы.
– Что за тема?
– Это не твоего ума… Ох, прости. Я хотел сказать, это
неинтересная для всех, кроме нас двоих, тема.
– Но это не женщина?
– Да нет!
– Точно?
– Точнее не бывает! – начал сердиться Родион.
– Ладно, к чертям эту тему. Скажи, Родя, а если у нас с
Платоном сладится… тебе это не будет неприятно?
– Да с какой стати? Наоборот. Когда моя добрая подружка
и мой родной брат прониклись друг к другу явной симпатией, я могу только
радоваться. А если вдруг настолько спятите, чтобы пожениться… Что ж… Только
чур, свадьбу играть в Москве.
– Какая свадьба? С ума сошел? – притворно
рассердилась Фаина. – Скажи, а реально перетянуть его в Москву насовсем
или лучше даже не пытаться?
– Пытаться ни в коем случае не нужно. Он обожает
Нью-Йорк, но если любовь к тебе перевесит это обожание, то я буду только рад.
Но сама даже не заикайся.
– Поняла. Вообще-то глупо рассуждать сейчас о таких
вещах.
– Спорить не стану. Глуповато. Ну все, подруга, я спать
хочу.
– Погоди.
– Что еще?
– Я собственно за этим и позвонила…
– Ну?
– Что мне приготовить? Что он любит?
– Да вроде все ест. А пироги с капустой просто обожает,
а лучше пирожки.
– Поняла. Но испеку с мясом. Он с мясом ест?
– Ест, но почему не с капустой? – засмеялся
Родион.
– Потому что ты любишь мои пирожки с мясом. А если я
испеку с капустой, он может не так понять.
– Господи, какие же вы бабы…
– Ну какие? Какие?
– Хитромудрые.
– Надо же нам отличаться от вас, тупых и бесчувственных.
Все. Спокойной ночи.
Что-то мне это все начинает не нравиться… Неужто Фаина имеет
на меня какие-то виды? Да нет, вроде бы она в восторге от Тоника, но последняя
фраза, похоже, относилась ко мне. Это я тупой и бесчувственный… А впрочем, это
ее личное дело. И Тоник ей подходит в сто раз больше. А мне подходит в этой
жизни только одна женщина. И я ее добьюсь. Несмотря ни на что. Смету все
преграды.
И преграды не заставили себя ждать. В предрождественские дни
достать билеты оказалось практически невозможно. Не говоря уж о гостинице. А
там ведь еще и Новый год. Однако, если отложить поездку на первые числа Нового
года, не факт, что магазин ее будет работать. Вряд ли после всех праздников
будет спрос на ее товар. Вот перед праздниками она наверняка там днюет и
ночует. Он терпеть не мог действовать через знакомых, но другого выхода не
было. В результате билет ему достали на вечер двадцать пятого декабря. Это
ничего, перед Новым годом торговля еще будет. Даже хорошо. Рождество праздник
сугубо семейный, а вот Новый год в Европе не то, что у нас… там я смогу куда-то
пригласить ее… Или просто погулять по городу, посмотреть праздничный фейерверк…
да какая разница! Главное встретить с нею Новый год, тогда и весь год проведем
вместе… И надо ей что-то подарить… Но что? Украшение? Ерунда, она сама их
делает… Духи? Понятия не имею, что ей нравится. И вообще, это пошлые идеи, надо
придумать что-то оригинальное… Но что? Это будет нелегко… Сколько он ни ломал
голову, ничего путного придумать не мог. И надо было еще найти гостиницу. В
турагентствах разводили руками.
– О чем вы думали, такие вещи надо заранее
решать, – говорили ему.
– Ну хорошо, пусть не в Мюнхене, может, в пригороде
где-нибудь… Или в соседних городках… – молил он.
И, как оказалось, молил не напрасно. Ему вдруг позвонили:
– А вы не согласитесь на Гармиш-Партенкирхен? Один
клиент отказался, он собирался кататься на лыжах, но сломал ногу…
