Книга Харбинский экспресс, страница 52. Автор книги Андрей Орлов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Харбинский экспресс»

Cтраница 52

В девятьсот четвертом году прибыл циркуляр от директора департамента: предлагалось определить, как поставить учебу вновь принятых к службе.

По этому вопросу у Сопова опыт имелся. Случалось уже натаскивать молодых. И собственная схема сложилась. По мнению Клавдия Симеоновича, главное — чтоб умственное развитие ученика было приемлемым. Далее — возраст. Желательно не старше тридцати лет. И, конечно, хромых, косых и горбатых средь филеров быть не должно. А со временем Клавдий Симеонович установил, что лучшие работники получаются из приказчиков, барышников и коробейников. Эти скорее прочих умели расположить к себе незнакомого человека и подстроиться под разговор. А их лица потом, как правило, и вспомнить никто не мог.

Выработанная система начальству очень понравилась. И поручили ему организовать первую школу филеров. К тому времени летучий отряд расформировали — и очень кстати для Клавдия Симеоновича. Потяжелел он с годами; впрочем, хватка осталась волчьей.

Однако имелись и другие резоны службу сменить.

Дело в том, что, работая против революционэров (словечко «нигилисты» ушло в прошлое, и мало кто о нем вспоминал), Сопов установил для себя некую черту, за которую заступать не хотел. Черта называлась коротко: кровь.

Своей крови Клавдий Симеонович никому не простил бы, но и чужой проливать не желал. Такой уж был у него личный закон. Но служба-то нервная, каторжная. Миндальничать не приходилось: коли надо, Сопов мог и по зубам угостить. Это сколько угодно. Но убийств не признавал. Однако ж говорится недаром: повадился горшок по воду ходить — тут ему и голову сломить.

За три года до появления упомянутого циркуляра случилось одно событие.

Был Сопов на пару с другим филером (из терских казаков) командирован в распоряжение начальника тифлисского охранного отделения. К тому времени стало известно, что на главноначальствующего войск на Кавказе князя Голицина члены подпольной организации «гичакистов» сущую охоту устроили. И потому их сиятельство пребывает в несомненной опасности. Командирование Сопова как раз и служило целью усилить охрану светлейшего князя. (То есть он должен был выслеживать подозрительных личностей, крутившихся неподалеку от князя.) Хуже всего было то, что князь своей безопасностью абсолютно манкировал. И напрасно, так как дело предстояло исполнить так называемым «джафандеям», которые, по уставу организации, обязаны были для достижения цели поступиться и собственной жизнью.

Дальше сложилось так.

Как-то вместе с супругой князь отправился на променад в Ботанической сад. Четыре филера заняли места возле входов. Сопову (в целях конспирации он носил в то время иную фамилию) досталось самое сложное — горная тропа за садом, узкая и опасная. По которой он и филировал вместе с напарником, держа под надзором пространство, где князь обычно прогуливался.

Наконец, пришла пора возвращаться. Их сиятельству подали экипаж; коляска покатила и скрылась за выступом скалы. И тут же раздались выстрелы. А князь безо всякой охраны! (Потом выяснилось: свою охрану он велел отослать — якобы очень докучали.)

Но тогда выбора не оставалось, и филеры устремились на выручку.

Подбежали и видят: три армянина уже вскочили на подножку и колют князя кинжалами. Тут же был выездной казак — он успел соскочить с козел, выхватил револьвер, но с ним что-то случилось. В этот момент кучер хлестнул лошадей, те круто взяли с места; трое убийц соскочили наземь и принялись палить вслед уносящейся прочь коляске. Выездной (который к этому времени заскочил обратно) получил пулю и скатился в пыль.

Вот тут и подоспели Сопов с напарником. Видя прибывшее подкрепление, армяне пустились бежать. Филеры — следом. Началась совершенно безумная перестрелка. Сопов понимал: убийцы уверены, будто их окружают крупные силы. Если б они знали, что преследователей всего двое, — непременно бы развернулись и приняли бой.

Кончилось тем, что террористов загнали в ущелье. Там они засели и стали отстреливаться с большим ожесточением. А у Сопова — всего шесть патронов. У напарника же осталась лишь шашка, которую он подобрал у выездного.

Выжидать не было возможности — смертники могли уйти по вечернему времени. Дело решилось случайно: наверху Сопов заметил команду конных полицейских. К этому времени у него оставался только один патрон, который он и разрядил в воздух. Замысел удался — стражники повернули на помощь. Положение «джафандеев» стало безнадежным. Однако они не сдались, и все трое были застрелены здесь, под скалой.

Все это имело два следствия. Первое: Сопов получил награду от князя — золотой портсигар с монограммой. А во-вторых, чуть позднее Клавдий Симеонович узнал, что за его голову организация назначила награду — и куда более дорогую, чем упомянутый портсигар. После чего специально приобрел себе небольшой пятизарядный «бульдог», с которым взял за правило не расставаться ни при каких обстоятельствах. Носил его сзади, в специальной кобуре из толстой надежной замши.

Когда три года спустя начальство предложило ему заняться устроительством школы филеров, он охотно и сразу же согласился. Хотя к тому моменту уже определенно знал, что дело, которым он занимался всю жизнь, проиграно.

И проблема была вовсе не в террористах…

Впрочем, об этом Клавдий Симеонович старался не думать. Потому что слишком страшная будущность вырисовывалась. Его, титулярного советника Сопова, личная — и всей великой Российской империи.

Однако думай не думай, а от судьбы, как известно, не убежишь.

В конце декабря девятьсот шестнадцатого года титулярный советник Сопов подал прошение об отставке. Причин тому имелось несколько. Но главных было две. Во-первых, за последний год Клавдий Симеонович частенько ощущал некую телесную слабость.

Поэтому, усмотрев у себя внутреннее расстройство, Клавдий Симеонович исхитрился, выкроил время и отправился к доктору. Профессор Чудовский его осмотрел и сказал:

— Служба ваша ужасная. Кушать в урочное время вы возможности не имеете, но это еще полбеды. Насколько я понимаю, вам постоянно приходится сдерживать потребность в естественных отправлениях, а это уж подлинный яд для здоровья! И знайте, что яд сей действует исподволь, внешне совсем незаметно. Поэтому лучше всего вам будет выйти в отставку.

Вот такая рекомендация.

Другая причина была, так сказать, внешней. В силу рода занятий Клавдий Симеонович знал о революционерах куда больше обывателя, но до поры они его не слишком страшили. Он был осведомлен, что в подавляющем своем большинстве российские якобинцы насквозь продажны (во всяком случае, их вожаки), а потому основа борьбы с ними лежала в финансовой плоскости. Главное — сойтись в цене. (Эту мысль революционеры прекраснейшим образом подтвердили в марте семнадцатого, первым делом спалив архивы охранных отделений. Однако не будем вперед забегать.)

Тем же годом, в день перенесения мощей св. Николая Чудотворца, Клавдию Симеоновичу довелось быть на празднике столичной полиции. Сперва Сопов идти не хотел, сказавшись больным. Не любил шумных сборищ. Но после передумал, и был тому свой резон.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация