* * *
У Грача долгие разговоры всегда вызывали скуку. Поэтому был он весьма доволен поручением шефа — действительно, сейчас самое время осмотреть особняк да перемолвиться парою слов с прислугой. Конечно, прислуга — люди подневольные, против хозяев не станут показывать. Стало быть, надо подбирать ключики. Помочь человеку свой страх побороть. И даже убедить, что откровенность только на благо пойдет.
Интересно, а где они тела-то держат? Должно быть, на леднике. Ну, это для судебного доктора. Хотя и здешний эскулап, Титов Иван Алексеевич, наверняка уж осмотрел покойных. Тоже — штучка. С ним надобно переговорить отдельно. И проверить кое-какие догадки.
Грач быстрым шагом вышел в зал, где его дожидались квартальный с городовыми. Управляющий тоже был здесь. Грач велел квартальному надзирателю отправить одного городового за доктором, а с другим вместе пройтись по помещениям. Управляющего попросил сопроводить.
— А вы что же? — угрюмо спросил Иван Дормидонтович. — Здесь станете дожидаться?
— У меня особый маневр, — уклонился от прямого ответа чиновник.
— А то, может, кого из официантов позвать? Покажут, что надобно.
Грач понял, что так просто не отвертеться.
— Зачем официантов гонять лишний раз? Давайте рассыльного.
От этого предложения управляющий было расцвел (все-таки сыщик окажется под присмотром!), но тут же вновь посуровел:
— Не годится. Он недавно у нас, сам ничего толком не знает.
— Ну, пусть хоть кухню покажет. Кухню-то найдет?
— А то. В этом вопросе осведомлен прекраснейшим образом. — Тут Иван Дормидонтович оглянулся на квартального — тот вместе с городовым с явным нетерпением дожидался возле дверей.
Нетерпение их понять было несложно. Конечно, заведение мадам Дорис для постороннего исследователя — объект презанятнейший. Это вам не на дровяном складе татей ловить.
— Я уж пойду? — спросил управляющий. — А мальчишку пришлю. Мигом!
Грач остался один. Впрочем, кто-нибудь наверняка да подглядывал в щелочку. Но это пускай.
Сыщик прошелся по янтарного цвета паркету, посмотрел вправо-влево.
Двадцать четыре столика. Скатерти до пола, свежайшие. А вот стулья так себе. Венские, с гнутыми спинками. Старье, прошлый век. И сидеть неудобно. Маху с ними дал Иван Дормидонтович. Должно быть, на распродаже купил, не иначе.
А на столиках что?
Да почти ничего — видать, сервируют прямо перед гостями. Приборы для специй, четыре плоских тарелки, салфетки конвертиком. И подсвечник. Это, видно, для настроения, потому что и без свечей видно неплохо — вон, электрическая люстра под потолком брызжет хрустальным светом.
Грач присмотрелся. А подсвечники-то презабавные!
К тому же разные: где — в виде лесной нимфы, где — в образе обезьянки с длиннющим хвостом. Или вот еще: бронзовая Афродита выходит из пены и держит в ладонях раковину, в коей и укреплена свеча.
Грач поискал глазами и обнаружил четвертый мотив — тут целых три обнаженных танцовщицы слились в движении, весьма, кстати, нескромном. Ну да чему удивляться.
Значит, четырех вариаций подсвечники. По шесть — и того двадцать четыре. Так-так.
Он неспешно пошел далее.
Рояль очень красивый — немалых денег стоит. И картины чудо как хороши. Все с умыслом, тоже чтоб настроение создавать. Здесь ведь как: гости собираются в общей зале, выпивают, закусывают. Вроде как клуб, только попроще. А уж после выходят девушки. Ну, знакомство, то-се. Смех, шум, танцы. Оркестрион играет. А когда «созреет сладкий плод любви» — идут вкушать его в номера.
Тривиальная, в общем, механика.
Грач вновь усмехнулся. А потом замер, посмотрел на затейливые шандалы на столах и стал тереть мочку уха. Была, как уже говорилось, у него такая привычка. Когда посещала счастливая догадка, и требовалось только чуть-чуть додумать — он непременно за ухо хватался. Впрочем, у всех свои слабости. И то сказать: за свое ухо брался, не за чужое.
В этот момент раздались шаги. Дверь распахнулась, и на пороге появился Иван Дормидонтович:
— Извиняйте, сударь, нету нигде рассыльного. Никак не сыскать. Запропастился, шельма. Выпишу ему кренделей… Вот что: давайте ко мне в контору! Там никто не помешает. Опять же тихо. Я доктора вызову. Что скажете?
— Нет уж. Будем как раньше решили. На кухню.
— Ну, воля ваша. Пойдемте.
Грач вздохнул — уж очень ему не хотелось идти вместе с управляющим. Но делать нечего, пошли. Хотя чиновник для поручений Грач и без провожатого превосходно бы справился, ориентируясь исключительно на собственный нюх — не сыщицкий, а самый натуральный, потому что ароматы из кухни распространялись едва ль не по всему крылу.
Однако никакого толку от этого вояжа не вышло.
Поварята и судомойки делали вид, что не замечают чужака. К ним-то Грач сумел бы подобрать ключик. Но все портило присутствие управляющего. Правда, Иван Дормидонтович деликатно отошел в сторонку и даже отвернулся, однако никакой доверительности не получилось. Старик-повар все косился в его сторону и на вопросы отвечал отрицательно. Или вовсе не отвечал — лишь улыбался.
Не вышло расположить к открытости — и это у Грача, который гордился, что может разговорить любого!
Ну ладно. Попробуем зайти с другой стороны.
Грач сказал управляющему, что передумал и, пожалуй, поработает в его конторе.
Тот просиял. И повел — без суеты, степенно. Сразу видно: человек относится к себе с уважением. А такого и остальные почитать станут — дело известное.
В конторке было тесновато. Грач даже удивился, отчего так, — но тут же сообразил: мало здесь управляющий времени проводит. Он ведь с людьми целый день, а тут только ввечеру посидит, записи нужные сделает. Для того много места без надобности.
— Вы, Иван Дормидонтович, вот что скажите: у вас в зале сколько официантов? Четверо?
— Было четверо, — отвечал управляющий, — а теперь трое. Матюша-то ведь того… А вы, стало быть, прежде бывали? Я не припомню.
— Не приходилось. Это я так, по шандалам сообразил, на столиках. Ладно. Пригласите-ка сюда подавальщиков ваших, всех троих. Я с каждым побеседую. Раздельно.
— Слушаю-с. — Иван Дормидонтович вновь посуровел. Вышел, громко затворив за собой дверь.
Грач не сомневался, что своих малиновых прислужников управляющий предварительно приведет в нужное настроение. И строжайше накажет лишнего не болтать. А Грачу ведь надобно разговаривать с каждым в отдельности, и оттого у двух других появится распрекрасная возможность обсудить меж собой, как лучше надуть полицейского. Но это обстоятельство Грача нисколечко не тревожило.
С первым подавальщиком Грач расправился быстро. Поговорил о пустяках. Здоровьем родителей поинтересовался. Да и выпроводил, ничего не спросив толком.
