Книга Библия улиток, страница 39. Автор книги Евгения Мелемина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Библия улиток»

Cтраница 39

Это было бы смешно, если б не было так грустно, сказал Редд. Единственный прорыв, который случился за эту одностороннюю войну – к ним дезертировал «сайлент», мой «Тройня».

Синдромеры считали, что он сознательно решил встать на сторону справедливости.

– Это чушь, – ляпнул я.

– Чушь? – хмыкнул Редд и прищурился. – А почему «сайлент» приперся к нам?

Он обернулся и посмотрел на «Тройню». Я тоже обернулся.

– «Тройня» сам пришел?

– Да. Полгода назад. Пришел и выплюнул наружу высосанную до последней капельки сухую человечью шкурку. Жутковато было.

Так, ну хоть судьба Сантаны определилась. Кто-то уже проводил эксперименты – впихивал в кабины «сайлентов» обычных людей, и закончилось это плохо.

– Они вам не предназначены, – сказал я, – и они не боевые машины.

Редд передернул плечами, хмыкнул.

– Бери ботинки, лля.

Ботинки я взял. Ношеные, но из плотной хорошей кожи, и как раз мне по ноге.

– Уходи, пилот, – хмуро сказал Редд, – пока тебя не прикончили. Ты здесь чужой, в клан вступать не желаешь. Убьют.

– Спасибо за предупреждение.

Он ушел, а я остался с «Тройней» в гулком зале

– Сантана, – позвал я. – Мне с тобой поговорить нужно.

Я говорил очень тихо, но особое церковное эхо поднимало мой голос к потолку, и делало каким-то торжественным.

– Астрия. Ты знаешь, что это?

Корпус-крышка обвалилась со страшным грохотом. Листочек, на котором я записал название, вывалился у меня из руки и отправился вниз, плавно и изящно поворачивая на невидимых воздушных потоках.

Кабина выдвинулась из куба внутренностей, мембрана лопнула, и снова потянуло горелым мясом. Кожа на плечах Сантаны обуглилась. Голову он по-прежнему держал низко, но теперь смотрел не прямо перед собой, а скосил глаза. Белая топкая радужка и внимательный лиловый зрачок.

– Извини, что тревожу, – нехотя сказал я, отводя взгляд. – Но ты дольше всех пробыл с капитаном и воспитывался по-другому, и не для Края предназначался… может, ты знаешь, что в действительности произошло? Или знаешь что-то о том, кому принадлежал Край?

Сантана молча висел на вывернутых руках, но прикрыл веки.

– Я подумал сегодня, что хочу брата убить, – вдруг сказал я.

Не собирался даже вспоминать, хотел проглотить мысль, как горькую ягоду.

Сантана и «Тройня» – вместе словно исповедник. Оба важны для меня и оба беспристрастны.

– Тройня: я, Луций и Аврелий. Капитан говорил, что когда клетки начали делиться необычным способом, он не стал прерывать эксперимент из любопытства. Я и Луций – обычные, а Аврелий – другой…


Затылком он был прирощен к затылку Луция и очень похож на нас, но в каком-то смягченном варианте. Мы были кареглазыми, остроносыми и скуластыми, а у Аврелия карие глаза прикрывались тяжелыми, словно замшевыми веками, и ресницы росли как-то особенно – пушистыми метелочками. Его лицо всегда было обращено наверх, и иногда я находил в уголках глаз слезинки или замечал влажные дорожки на щеках.

– Это свет, – говорил Луций. – Он вечно пялится на лампы.

Волосы на месте сращения распределились так: Луцию достался лохматый затылок, который он задирал на манер павлиньего хвоста, и длинные виски, а Аврелию мягчайшие пряди, которым полагалось бы расти у самой шеи Луция, но вместо того они оказались челкой его близнеца.

Аврелий был слаб и немощен. Резиновое пугалко с тонкими бледными руками, выгнутыми уродливо ребрами и впалым треугольным животом.

Луций, крепкий, сильный, практически не позволял ему двигаться. Он наклонялся вперед и таскал Аврелия на себе, сам впихивал ему в руку кусочки яблока или стакан с водой, и нервничал, когда видел, как тихо тянется куда-то тонкая рука брата.

– Сиди, паук! – орал он. – Что тебе надо-то?

Он не получал ответа, потому что Аврелий не разговаривал. Он все понимал и с готовностью улыбался, если к нему обращались, но ни разу не произнес ни слова.

Капитан Белка показывал как-то снимок их голов – на зеленоватом фоне экрана крутилась странная костная конструкция, состоящая из нелепых на первый взгляд, но очень продуманных спаек и соединений двух черепов – одного цельного, а другого сглаженного, без задней стенки вошедшего в первый.

– Мозга было два, – добавил я. – Оба вроде нормальные.

Капитан Белка разъединил их. Разъединил потому, что Луций, в очередной раз увидев на столе перед собой робкие пальцы Аврелий, ощупывающие мягкую салфетку, медленно и спокойно обхватил запястье Аврелия и с хрустом его сломал.

Аврелий безмолвно забился от боли, вскидывая тощие конечности, и впрямь стал походить на большого мерзкого паука.


– Я его убью, понятно?! Я его убью, потому что это мое тело! Имею право!

Луций бесновался за закрытыми дверями, и мы все делали вид, что ничего не слышим, сосредоточенно рисовали свои картинки.

Вскоре крики начали утихать, доносился только умиротворяющий говор капитана и редкие возражения Луция. Потом он вышел и сел на свое место, ни на кого не глядя.

Я невольно заглянул за его спину. В открытых глазах Аврелия стояли слезы, забинтованную руку он держал перед собой, словно белый флажок. Напротив сияла яркая лампа. Да, если на нее долго смотреть, действительно начнут слезиться глаза…

– Капитан отрежет его от меня, – буркнул Луций, точно зная, что все мы ждем новостей. – Говорит, я потому агрессивный, что нервничаю…

Капитан внимательно изучил все возможности, потому что оперировать мог только наверняка. Я думаю, если бы он сомневался в успехе хоть на один процент, то отказался бы от разъединения, даже если бы Луций со злости принялся убивать всех по очереди.

Он не мог совершить убийство, не мог рисковать.

Все время, пока капитан изучал соединение близнецов, Луций горел радостным нетерпением и кидался ко мне со своими мечтами и надеждами:

– Я буду спать на спине! Один!

Аврелий притих. Он больше не поднимал руки и не пытался проявить самостоятельность. Луций не позволял с ним общаться, искренне считая, что Аврелий – пройденный этап, и после операции его сгрузят в мусорный бак и нажмут кнопку сброса.

Я уверен, что примерно так же размышлял и Аврелий, убежденный в том, что является всего лишь мерзким наростом на чужом теле.


Сантана безразлично смотрел вниз. За его спиной в лиловом слое медленно вращались ганглии «сайлента».

– Я подружился с Аврелием, когда он восстанавливался после операции. Его положили на кровать, я пришел посмотреть и остался. Никакой он был не паук, просто худой очень… Ему с Луцием было неудобно, поэтому он горбился и выворачивался, а в одиночку – лежал прямо, был самым обычным… как все мы, и очень на меня и Луция похож. Я пришел, а он улыбается. Мне так стыдно стало, что будь сердце на положенном месте, лопнуло бы. Стыдно и больно, будто я вместе с Луцием ему руки ломал. Потом капитан перевел его на Небо-2. Сказал, так будет лучше. Больше я его не видел, и думаю – хотел бы увидеть и извиниться… было за что.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация